Сергей Ким - Стрелок "Чёрной Скалы"
— Проснись, Нео! Матрица имеет тебя.
Сектант кое-как разлепил залитые кровью из рассечённого лба глаза.
— Святотатцы… — прохрипел он. — Как вы смеете… ступать в обитель…
Ещё одна оплеуха.
— Очухался? — осведомился я, почёсывая планкой гарды ка-бара у себя за ухом. Не слишком удобно и практично, но смотрится внушительно. — Доброе утро, Спящая красавица! Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи. Кто ты такой и какого чёрта у вас тут творится?
— Богиня… да покарает тебя…
Лааадно… Не хотим по-хорошему, будет по-плохому.
Легонько зарядил пленнику под дых. Если бы бил со всей дури, то мог бы и зашибить, а так и чувствительно, и несмертельно.
Сектант поперхнулся воздух, согнулся пополам и закашлялся… Но тут же был схвачен за горло и прижат к стене.
— Не знаю, как там конкретно ваша Богиня, а общепринятый Бог дал всем людям по два глаза, — я с наивозможно дружелюбным выражением лица поднёс острие ка-бара к левому глазу сектанта. — Предусмотрительно, верно? С запасом, так сказать. У людей вообще много чего с запасом создано — два глаза, два локтевых сустава, два уха, две коленных чашечки, а пальцев так вообще целая куча… Улавливаешь, дружок? Поверь, я не слишком хочу тебя пытать, но ты же меня просто вынуждаешь. Чёрт! Я же пацифист! Я против насилия! Но… Надо. Понимаешь? На-до… Так. Нет, с глазом будет слишком много возни. Лучше займусь-ка я для начала ухом… Семь раз отмерь — один раз отрежь. Ох, приятель, что ж ты со мной делаешь-то…
Аккуратно начал резать ножом мочку его уха — не опаснее пореза от ножа при чистке картошки, зато сколько впечатлений, когда на месте картошки твоё собственное ухо!..
— Что… что вам нужно? — прохрипел пленник, явно сильно перетрусивший.
— Давай для начала познакомимся, а? — дружелюбно предложил я. — Я — Вайс, я стреляю в людей. А у тебя какое хобби?
— Я… служу… Кровавой богине…
— Доарликуэ, — понимающе закивал я. — На Тортуге находят обезображенные женские трупы, а в полицию пишет шедевры эпистолярного жанра какой-то Скульптор. Ваших рук дело, нет?
— Ритуал… — просипел пленник, так что я решил слегка ослабить хватку на его горле. — Посвящённые… Плащ из тридцати сердец… Возродить Владычицу…Ещё более великой и могущественной, чем когда-либо…
— Тааак… Кто у вас тут главный? Обер-мясник или старший маньяк — как вы его там зовёте-то?
— Первый жрец. Мы последняя защита Первого жреца.
— Хмм… — я задумчиво прищурился. — Он за этой дверью?
Пленник молчал.
Вновь почесал гардой голову, вздохнул и вновь протянул нож вперёд.
— Д-да, — несколько нервно произнёс сектант.
— Вооо… Теперь второй наиболее важный на текущий момент вопрос — что за хрень тут у вас происходит?
— Мецтли… Она прислала своих человеческих наймитов… Был бой… Мы послали в бой Кровавых псов, но они взбунтовались и начали убивать всех…
— Вроде и по-английски говорит, а ни фига не понятно, — сокрушённо произнёс я. — Мецтли?
— Всё вышло из-под контроля, — с неожиданным отчаяньем в голосе произнёс сектант. — Ритуал уже не завершить — они же убили нужных посвящённых и вернули в реальность тени. Владычица накажет нас… Накажет нас, накажет всех нас, накажет всех нас!..
— Заткнись, — скривился я.
— Накажет нас! Накажет всех нас! «Дрезден» уже вышел из гавани Миктлана и ищет нас… Мы умрём или исчезнем! Умрём или исчезнем!
— Да заткнись ты уже! — рявкнул я, отвешивая пленнику ещё одну оплеуху.
Сектант повалился на пол и, сжавшись в комок, начал причитать:
— Умрём или исчезнем… Умрём или исчезнем… Умрём или исчезнем…
Позади раздался какой-то шум, и мы с Датчем сразу же отскочили в разные стороны, беря на прицел выход.
Впрочем, тревога оказалась ложной — это была всего лишь освобождённая мною пленница.
Сейчас её хотя бы оказалось возможно более-менее рассмотреть. Лет двадцати с небольшим, европейской внешности. Волосы тёмно-русые, собранные в неряшливый хвост. Немного бледная и худая, но в целом довольно симпатичная. Одета в просторную больничную рубаху зеленоватого цвета.
— Вы про меня забыли! — немного обиженно заявила… Как там её?.. Хрофт? Крофт? А, Фрост, вроде бы…
— Живее сюда, мисс Фрост, — вежливо скомандовал Датч.
Девушка кивнула, начал лезть через баррикаду… И, неожиданно вскрикнув, исчезла обратно в темноте.
Не сговариваюсь, мы с Датчем рванули вперёд. Спасение спасением, но если к нам с тыла зашёл противник, то его нужно нейтрализовать как можно скорее.
Первым через завал перелетел я, по дороге сбросив с плеча громоздкий пулемёт и беря наизготовку «томмиган»…
И почти уткнулся в спину бредущего прочь «джейсона», тащившего яростно упирающуюся девушку за волосы.
— Пусти меня, ты, урод!..
— Тень должна исчезнуть, — клокотал не слишком разборчивый голос под маской. — Тень должна исчезнуть. Тень должна…
Короткая очередь, выпущенная практически в упор, перечеркнула спину громилы, швырнув его вперёд. Но хватку он не разжал и упал на выставленную правую руку, тотчас же начав подниматься.
Ещё одна короткая очередь бьёт «джейсона» в левую руку. Мощные пистолетные пули почти перебивают локтевой сустав, заставив громилу выпустить волосы Фрост из разом обмякшей руки…
Противник резко вскочил на ноги и ударил правой по «томмигану», выбив его из моих рук. Лично у меня не хватило бы отмороженности так со всей дури бить кулаком по оружейной железяке…
Я схватился за рукояти пистолетов, почти выхватил их… Но «джейсон» в это время вцепился в висящую плетью левую руку…
И оторвал её.
Хлестнул меня своим жутким оружием, выбив пистолеты из рук, и ударяя в грудь. Сила в замахе громилы оказалась такова, что меня буквально отбросило назад, вышибив весь дух.
Недалеко впереди догорала выпущенная из огнемёта зажигательная смесь. Идущий на меня «джейсон» отбросил в сторону собственную оторванную руку, наклонился к полыхающему чадящему пламени и без малейших колебаний сунул оторванную культю в огонь.
Пламя лизнуло разорванную плоть, с шипением поглотив льющуюся в огонь кровь. Ткань стандартного светло-серого плаща вспыхнула, но не загорелась, потому как была хлопчатобумажной, а не синтетической.
Здоровяк выпрямился, со свистом вдохнул воздух сквозь отверстия в маске и рванул ко мне.
И нет, я не лежал всё это время бревном, а наивозможно шустро вскочил на ноги и рванул к ближайшему ко мне пистолету.
Пальцы левой руки сомкнулись на тёплой шершавой пластиковой рукояти «матча», я выпрямился. И одновременно с этим до меня добрался «джейсон» и попытался достать размашистым ударом.
