Артур Кларк - Сад Рамы
Элли отвлеклась от повествования Эпонины и попыталась представить себе, как было здорово в этом спасательном полете. Бенита вручную вела свой космический корабль, не связываясь с центрами управления на Земле, рисковала своей жизнью ради спасения остальных. Можно ли предложить большую жертву своим собратьям по вере?
И пока она думала о самопожертвовании Гарсиа, перед умственным взором Элли возникла ее мать: различные облики Николь быстро следовали один за другим. Сперва Элли увидела мать в мантии судьи – перед сенатом. Вот Николь на ночь растирает шею ее отцу; вот терпеливо учит Бенджи читать; вот едет с Патриком на велосипеде, чтобы сыграть в теннис в парке; вот говорит Линку, что приготовить на обед. В последней сценке Элли увидела Николь сидящей возле себя на кровати и отвечающей на ее вопросы о жизни и любви. «Моя героиня – это моя мать, – вдруг поняла Элли. – И она проявляла такое же самопожертвование, как и Бенита Гарсиа».
– ...представьте теперь, если сумеете, молодую мексиканскую девушку шестнадцати лет, вернувшуюся домой на каникулы из школы... вот она медленно поднимается по крутым ступеням пирамиды Волшебника в Ушмале. Теплым весенним утром игуаны играют среди камней и в руинах...
Эпонина кивнула Элли. Время было читать стихотворение. Девушка встала с места и продекламировала:
Старуха-ящерка, прошли перед тобой
Все слезы наши, радости,
Мечтания, что наполняли сердце,
И страшные желанья.
Зачем, зачем все неизменно?
И разве не сидела индеанка, мать матери моей,
На этих же ступенях
В века иные, и в другом убранстве,
И признавалась пред тобой в страстях,
Которых не должна, не может разделять?
По ночам я гляжу на звезды,
Среди них себя замечаю.
Сердце парит к высотам,
Взмывает над пирамидой,
Мчит ко всему, что будет.
Да, Бенита, отвечает мне игуана,
Говорила я твоей бабке:
Сны, что снились, мечты, что мечтались,
Все в одной тебе воплотились.
Когда Элли закончила чтение, щеки ее поблескивали от безмолвных слез. Должно быть, и преподавательница ее, и другие студенты решили, что так глубоко растрогали девушку стихотворение и жизнь Бениты Гарсиа. Откуда им было знать, что Элли только что пережила эмоциональное прозрение, обнаружив истинную глубину своей любви и уважения к матери.
До школьной постановки оставалась последняя неделя репетиций. Эпонина выбрала старую пьесу «В ожидании Годо», написанную нобелевским лауреатом Сэмюэлом Беккетом в XX веке, потому что ее тема весьма подходила к жизни Нового Эдема. Двух основных героев, одетых в сплошные лохмотья, играли Элли Уэйкфилд и Педро Мартинес, симпатичный девятнадцатилетний парень, в последние месяцы перед запуском включенный в контингент колонии из числа «обеспокоенной» молодежи.
Без помощи Кавабатов Эпонина не смогла бы поставить пьесы. Биоты спроектировали и соорудили декорации и костюмы, они контролировали освещение, даже проводили репетиции, когда она сама не могла присутствовать. Школа располагала четырьмя Кавабатами, и в течение шести недель, непосредственно предшествовавших постановке, трое из них находились в распоряжении Эпонины.
– Хорошая работа, – проговорила Эпонина, приближаясь по сцене к студентам. – Пожалуй, на сегодня хватит.
– Мисс Уэйкфилд, – произнес Кавабата номер 052, – в трех местах ваши слова не точно соответствовали тексту. Начиная со слов...
– Скажешь ей завтра, – перебила Эпонина, вежливо отсылая биота. – Тогда Элли лучше воспримет советы. – И она обратилась к своей небольшой труппе: – Вопросы есть?
– Я знаю, что это уже не впервые, мисс Эпонина, – раздался неуверенный голос Педро Мартинеса, – но мне бы хотелось вновь поговорить об этом... Вы сказали нам, что Годо – не личность, что он (или оно) на самом деле концепция или фантазия... что мы просто чего-то ждем... Я прошу прощения, но мне трудно понять, чего же...
– Вся пьеса целиком представляет собой комментарий на тему абсурдности жизни, – ответила Эпонина, помедлив несколько секунд. – Мы смеемся, узнавая себя в этих героях, мы слышим от них собственные слова и речи. Беккет сумел уловить тоску человеческого духа. Годо все исправит... кем бы он ни был. Он преобразует наши жизни и сделает нас счастливыми.
– Выходит, Годо – все-таки Бог? – спросил Педро.
– Возможно, – продолжила Эпонина. – Бог... или даже наши старшие братья по разуму, построившие Раму и Узел, где побывала Элли со своей семьей. Любая сила, власть или существо, способные избавить мир от всех бед, может стать Годо. Вот поэтому пьеса и является универсальной.
– Педро, – потребовал голос из глубины небольшого зала, – ты уже закончил?
– Еще минутку, Марико, – ответил молодой человек. – У нас интересный разговор. Ты не хочешь присоединиться к нам?
Девушка-японка осталась в дверях.
– Не собираюсь, – резко сказала она. – Пошли.
Эпонина отпустила свою труппу, и Педро соскочил со сцены. Элли подошла к учительнице, когда молодой человек поспешил к двери.
– Почему он позволяет ей такие поступки? – громко удивилась Элли.
– Не спрашивай меня, – проговорила Эпонина, пожав плечами. – В вопросах личных взаимоотношений я не эксперт.
«Беда с этой Кобаяси, – подумала Эпонина, вспоминая, как Марико смотрела на них с Элли... словно на насекомых. – Мужчины иногда настолько глупы».
– Эпонина, – спросила Элли, – ты не будешь возражать, если мои родители придут на генеральную репетицию? Мой отец всегда любил пьесы Беккета и...
– Я рада видеть твоих родителей в любое время, к тому же мне нужно поблагодарить их...
– Мисс Эпонина, – обратился к ней мужской голос из глубин комнаты. Это был Дерек Брюер, один из студентов Эпонины, в школьном возрасте влюбившийся в нее. Он сделал несколько шагов к ней и затем выкрикнул снова: – Вы слыхали новость?
Эпонина качнула головой. Дерек был явно взволнован.
– Судья Мышкин объявил ношение нарукавных повязок антиконституционным!
Эпонина несколько секунд впитывала информацию. К этому времени Дерек уже оказался рядом с ней, радуясь, что принес добрую весть.
– А ты... не напутал? – спросила она.
– Мы только что услышали об этом по радио.
Эпонина потянулась к ненавистной красной повязке. Глянув на Дерека и Элли, быстрым движением сорвала полоску с руки и отбросила в сторону. Эпонина проводила тряпку взглядом, и глаза ее наполнились слезами.
– Спасибо тебе, Дерек, – сказала она.
Четыре молодые руки обняли Эпонину.
– Поздравляю вас, – тихо проговорила Элли.
![Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]](/uploads/posts/books/64715/64715.jpg)