Борис Батыршин - Коптский крест
– Решил? – усмехнулся Каретников. – А Ванька твой – он это решение поддержал? Или ты его об этом известить забыл?
Семенов скривился, как от зубной боли.
– Не сыпь ты соль на сахар, Макар! А то я об этом не думаю! Да он сам, если хочешь знать, уже не раз заговаривал…
– И правильно, – согласился Каретников. – Твой сын – отличный парень, и ему точно не понравится такая позиция. Можешь обижаться, Олегыч, но ты рассуждаешь как овощ…
– Ну, ты тоже, того, – возмутился Олег Иванович. Получилось, правда, неубедительно. – Полегче насчет овоща. В конце концов, мое дело – создать здесь возможности. И для себя, и для него, если хочешь. Мне уже не двадцать, да и не сорок уже. Если вдуматься – ко всем этим грядущим великим потрясениям… сколько мне будет? То-то. А он… вырастет – сам решит, что здесь делать. Или там…
– Значит, решил на сына ответственность спихнуть? – Каретников был безжалостен. – Пусть, значит, молодое поколение разбирается, а мы уж как-нибудь в тенечке посидим, чайку похлебаем? Или вот ее? – И он звякнул вилкой по графину. – Не ожидал от тебя, Олегыч…
Семенов совсем сник. Каретников даже пожалел, что затеял этот разговор: старый друг на глазах терял остатки уверенности в себе. Вон даже водка не помогает, а ведь по пятой стопке уже накатили… может, он перестарался с этим бичеванием?
А Семенову и правда было нехорошо. Каретников резал правду-матку, а возразить было нечего. Оставалось беспомощно соглашаться.
– Да все я понимаю, Макар. Какая, оказывается, коварная штука – возможность сделать шаг назад. Вспомни, сколько раз умные дяди по ящику говорили: мол, молодое поколение живет как в компьютерной игре – будто в любой момент можно перезагрузиться и начать все с начала. Так и портал этот… заигрался я, вот что…
– Заигрался, – подтвердил врач. – А ведь люди здешние – не шахматные фигурки из Зазеркалья, Олегыч. Взять хоть парнишку того, что чуть не умер от пневмонии, как он там, кстати? И лейтенант этот ваш несчастный… хотя в нем что-то и есть от Белого Рыцаря. Я его, правда, не знаю, но он мне заранее симпатичен. Это же какую голову надо иметь, чтобы вот так, на пустом месте, можно сказать, пришельцев из будущего вычислить?
– Ну уж и на пустом, – заспорил Семенов. – Я, со своей непосредственностью, столько анахронизмов наплодил – сам потом за голову хватался. Одни часы чего стоили… про велосипеды вообще молчу.
– Кстати, да. Вот чего я так и не понял – неужели трудно было хоть немного подумать? Очевидные же глупости…
– Да понимаешь, Макар, – вздохнул Олег Иванович. – Все казалось – ну кто здесь будет всерьез копать? Что еврей-часовщик? Да и сам прикинь – время-то какое! Что ни день – то какая-нибудь техническая новинка, а нормального обмена информацией нет, даже интересующиеся техникой люди порой не знают, что год назад в тех же Европах придумали. Вот и думал – ничего, обойдется. Уж очень все легко и просто получалось, а это, знаешь ли, затягивает…
– Понимаю. Всегда приятно, когда мозг напрягать не надо, – саркастически поддакнул Каретников. Олег Иванович виновато кивнул и повесил голову. Он чувствовал себя двоечником, которому выговаривают за лень и нерадивость. – Как там: «Всякая сложная проблема имеет одно простое, очевидное всем неправильное решение». Классиков надо читать… и вообще – молись, чтобы этот твой лейтенант оказался единственным таким… въедливым. Я ему, кстати, аплодирую. Молодец малый, таких, как ты, наивных да беспечных, только так учить и надо. Ничего, теперь, надеюсь, будешь поумнее. А что до лейтенанта – как найдем, так непременно поставлю ему бутылку коньяку… если найдем, конечно.
– Вот и я говорю, – уныло пожал плечами Семенов. – Надо непременно найти. А то… нехорошо как-то получается, не по-людски…
Каретников отправил в рот еще один рыжик и откинулся на спинку стула. Есть больше сил не было – жители двадцать первого века не привыкли к таким чудовищным порциям съестного, как те, которыми потчевал посетителей тестовский трактир. Максимум, чего удалось добиться друзьям, – это хорошенько распробовать все принесенные блюда; оставшейся на столе снеди хватило бы еще на четверых. Каретников созерцал почти нетронутый балык и паюсную икру и лениво размышлял, принято ли здесь просить «завернуть с собой», или это природный признак скупердяйского западного общепита?
О деле не думалось. Великолепие тестовского стола настраивало на расслабленный лад – хотелось не торопясь выкурить сигару, заказать извозчика… Каретников одернул себя. Похоже, «погружение в реальность» шло быстрее, чем он ожидал, но, увы, не в том направлении.
– Да не психуй ты, найдем. История с этим вашим лейтенантом, конечно, неприятная. Но если вдуматься, не так все и плохо. Куда он денется?
– Я и сам так поначалу подумал, Макар, – поморщился Олег Иванович. Не далее как сутки назад он теми же словами успокаивал сына, но не добился особого успеха. – Думал: ну побегает, ну попадет в передрягу, ну засветится в ближайшем отделении, а там придумаем что-нибудь. Так нет же! Ванька всю сетку перерыл, я пару знакомых зарядил, они до ментов на Курском достучались, те последние сводки пробили – ничего.
– Не страшно, – успокоил собеседника Каретников. – Мелкие происшествия в сводки только на следующий день попадают, а то и того позже. Вот увидишь – завтра что-нибудь да всплывет.
Врач знал что говорил. Прежде чем осесть в качестве педиатра в одной из крупнейших московских больниц, он лет пять проработал разъездным медиком бригады МЧС и о работе московской милиции знал не понаслышке.
– Завтра по своим каналам проверю – если этот ваш Никонов засветился, непременно найдем.
– Да, Макар, это было бы кстати. А то нам с Ванькой, кровь из носу, ехать надо. Видишь, как обернулось – поезд уже завтра, тянуть никак невозможно – пароход ждать не будет.
За обедом Олег Иванович поведал Каретникову обо всех своих планах, и в первую очередь о визите в Сирию. За день до побега Никонова рассыльный доставил на Гороховскую пакет из Палестинского Православного общества – плотной, хрустящей кремовой бумаги. В конверте были билеты на пароход, совершающий рейсы с паломниками из Одессы в Сирию, а также железнодорожные плацкарты до Одессы. Времени у путешественников почти не имелось; стоило задержаться в Москве всего на день-два – и пароход уйдет без них.
– В общем, я на тебя крепко надеюсь, – продолжал Олег Иванович. – Нас не будет в Москве около двух месяцев – по здешнему времени. А в двадцать первом веке пройдет от силы неделя. Я потому и не хочу оставлять тебе бусину – тогда время по обе стороны портала синхронизируется, и тебе придется ждать нашего возвращения полный срок. А так – за неделю попробуешь разыскать лейтенанта, а там и мы подтянемся. И вот что еще…
![Айзек Азимов - Основание [Академия]](/uploads/posts/books/116819/116819.jpg)
![Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]](/uploads/posts/books/116810/116810.jpg)
