Сорока на виселице - Веркин Эдуард Николаевич

Вернувшись на Землю, Тэльман попытался отыскать «Детство Сциллы» и нашел три другие книги, роман Сэмюэля Мецкеса отсутствовал в списках и каталогах, более того, упоминание о такой книге не встречалось ни в одной библиографии. Тэльман отправился прямиком в Коллектор, но и там ему не помогли, книга не обнаруживалась. Оставалось одно – лететь на Щелчок Катрины и снова искать там.

Следующие годы длилось великое хождение, Тэльман в поисках «Детства Сциллы» побывал во всех колониальных мирах, во всех хранилищах, библиотеках и коллекторах ойкумены, усилия были безрезультатны, а на девятый год, вместо того, чтобы сдаться и успокоиться, Тэльман отправился в экспедицию по второму кругу, на одиннадцатый год своего похода он умер во время вектора к Селесте от неожиданного кровоизлияния в мозг.

Именно тогда в ежегодном «Библиотечном Вестнике» была опубликована мемориальная статья «Одержимость». В ней предполагалось, что «Детство Сциллы» может быть: мистификацией одинокого гения-мизантропа, решившего оставить грядущим поколениям неразрешимую литературную загадку; мистификацией общества библиофилов, действовавшего по примеру печально известной «Лиги мерцающих ядов»; издательской ошибкой, книгой, напечатанной в одном экземпляре.

Редактор «Библиотечного Вестника» предлагал всем неравнодушным к судьбам земной литературы и к судьбе ее подвижника Тэльмана в частности найти так и не обретенный шедевр. В пространство по стопам великого хождения устремилась армия любителей книг, они посетили тысячи внеземельных библиотек, просеяли фонды и внесли хаос в работу хранилищ и в итоге не добились ничего, четвертое «Детство Сциллы» так и не было найдено. Впрочем, стоит отметить, что на материалах этих поисков были написаны два самостоятельных романа и несколько научных работ.

Разумеется, история несчастного Говарда Тэльмана и «Детства Сциллы» – самая известная в летописи паник истерия века, паники же меньшего масштаба случались и случаются регулярно. Например, широкую (и недобрую) известность приобрел орден «Мартелл 17», чьи адепты занимались экстракцией и уничтожением семнадцатых страниц; все книги, до которых дотягивались паладины, были искалечены, внятного объяснения, почему следовало вырывать именно семнадцатую страницу, ни один из вандалов предоставить не смог. Дурной пример оказался воспринят, появилась «Группа 33–48», «Конгресс 135» и, наконец, «Верные друзья книги», и скоро миллионы изданий лишились своих страниц, из-за чего были списаны и утилизированы.

Руководство Ассоциации вынуждено было привлечь волонтеров для охраны библиотек, ведь распространялись слухи, что организации вандалов не только не оставили своих намерений, но и готовят экстракцию едва ли не планетарную. И в целях сбережения библиотечных фондов и сохранения общественного спокойствия руководство Коллектора начало операцию по эвакуации книг за пределы Земли. Книги покидают Землю.

С версией спасения книг от вандалов отчасти перекликается версия «сбережения согласия»; землян якобы угнетает наличие огромного количество непрочитанных книг, им нелегко принять тот факт, что сокровищница накопленных за тысячелетия ценностей является, по сути, мертвой, так как не может быть освоена физически.

Это знание опосредованно приводит к застою в философии, социологии и литературе – современные художники и мыслители заранее испытывают муки совести оттого, что их возможные творения оставят невостребованными шедевры прошлого, отодвинут их в очереди на восприятие, художники отказываются от создания новых произведений, осознанно принимают печать безмолвия. Таким образом, наличие старых книг мешает появлению новых, уровень фрустрации среди творческой части общества растет, что предъявляет повышенные требования к нравственной гигиене.

Книги бегут с Земли.

Кукушки.

Дракон вписан в мифологию практически любого народа, населяющего Землю; возможно, потому, что дракон есть носитель огня – единственное существо, способное преодолевать состоящие изо льда космические бездны.

Синхроничность неразрывно связана с человеком, с красотой, с красотой в глазах человека, в душе человека, так утверждал Алан Сойер, вне человека феномен не проявляется, так говорил Сойер, был уверен в этом до последнего.

Ни доказать, ни опровергнуть это утверждение невозможно, а попытки решить поставленную еще Эйлером задачу неизбежно приводят к руинам, над которыми реет потрепанная орифламма давно известного и ставшего классическим кошачьего парадокса. Сформулированного еще на заре квантовой физики.

Возникает ли связь между феноменом и субъектом, этот феномен обнаружившим, непосредственно в момент обнаружения или данная связь возможна и до этого события?

Попытки доказать, что синхроничность есть одно из физических свойств нашей Вселенной и вполне существует вне индивида (или группы индивидов), предпринимались неоднократно, хитроумию, изобретательности и самоотверженности ученых, ступивших на этот путь, следует отдать должное. Начав с примитивного и дилетантского использования устаревших машинных алгоритмов, искавших совпадения в массивах разрозненных данных, адепты синхронистики постепенно пришли к реализации поистине глобальных проектов, апофеозом стала операция «Вильям Вильсон» – поиск в освоенном объеме галактики максимально тождественных объектов – планет и лун с одинаковой удаленностью от звезды, с одинаковым временем обращения и углом наклона орбиты. Теоретические расчеты указывали на то, что такие объекты должны встречаться относительно часто, но, к разочарованию синхронистов, за несколько лет усердных поисков случаев природной синхроничности обнаружено не было. Тысячи непохожих лун, природа изобретательна, старательна, терпелива, все, что мы видим вокруг, – плод ее чудовищного терпения.

Постепенно поиски доказательств окончательно переместились в лаборатории и на полигоны, утратили практический, а зачастую и здравый смысл, выродившись, с одной стороны, в «синхронную лотерею» – вычисление (зачастую с помощью самых фантастических, квазинаучных методов) координат будущих случаев синхроничности, а с другой, в полуклоунское движение синхропойнтеров, чудаковатых людей, соревнующихся в отыскании эпизодов синхроничности, подтверждении их достоверности.

Сегодня с молчаливого согласия научной общественности принята стеснительная, беззубая и, в сущности, капитулянтская формулировка, допускающая, что феномен синхроничности присутствует во Вселенной, однако объективная фиксация его пока невозможна.

VDM-фаза гиперпрыжка нарушает проводимость нейронов и вызывает нестабильность в работе сложных кибернетических систем, это действительно так, печать Хойла, Hexekuss.

Барьер Хойла не может повредить накопители навигационных компьютеров, более того, кибернетические системы звездолетов многократно дублируются, и их одновременный выход из строя практически невозможен. Для исключения малейшей вероятности сбоя на современных звездолетах предусмотрено механическое копирование баз данных.

Дитя, найденное в цветах.

Впервые эффект был отмечен кибернетиками первых экспериментальных звездолетов, оснащенных гиперприводом. В процессе ходовых испытаний выяснилось, что каждый выход в точку финиша сопровождался приращением объема резервной информации. Казалось бы, в этом ничего необычного, но анализ показал, что определенная часть этих данных не относится ни к отчетам тысяч бортовых систем звездолета, ни к данным внешних сенсоров, ни к откликам стазис-капсул, ни к громадному потоку навигационных вычислений. Эти данные представляли собой неструктурированный массив и, собственно, в полном смысле данными и вовсе не являлись. Каждый гиперпрыжок приводил к засорению емкости бортовых носителей примерно на три процента, любой корабль, выходивший из подпространства, приносил из него некую информационную часть, «ракушки», прилипшие к килю, кибернетики стали называть их именно так. Выяснилось, что «ракушки» появляются не только в компьютерах, задействованных в управлении кораблем, они регистрировались в резервных и даже в аварийных накопителях, изолированных от основных систем звездолета.