Андрей Николаев - Русский экзорцист (Отчитывающий)
По старой монастырской дороге к храму выползла грязная "Нива". Пассажир вышел, поднял воротник куртки и, наклонившись к окну, долго убеждал в чем-то водителя, потом, махнул рукой и пошел под дождем к храму. "Нива" развернулась и укатила. Это было странно. У мужчины не было ни рюкзака, ни сумки, только пластиковый пакет, который он держал над головой, прикрываясь им от дождя. Перед самым храмом он остановился и задрал голову. Восторженно поцокав языком, он вошел внутрь и увидел Ивана.
- О-о, здравствуйте, молодой человек, - незнакомец, приветливо улыбаясь, протянул руку, - от дождя прячетесь?
- Здравствуйте. Нет, зашел вот посмотреть.
Иван пожал протянутую руку, разглядывая мужчину. Говорил тот с легким акцентом. Смуглое лицо с живыми карими глазами казалось приветливым. Одет он был явно не по погоде, значит, приехал издалека. Легкая куртка на плечах потемнела от воды, намокшие от дождя волосы с седыми прядями аккуратной волной лежали на голове. На пальце у него был крупный перстень с прозрачным камнем.
- Какое великолепие, - озираясь, мужчина прошел в центр храма, изумительно. Даже фрески почти целые!
Иван насупился, решив, что перед ним один из искателей икон и древней живописи, собравшийся по дешевке приобрести все это в глубинке.
- Все равно их нельзя снять. Для этого всю стену разобрать надо, - чуть враждебно сказал он.
- Ни в коем случае, - замахал руками иностранец, - что вы такое говорите, молодой человек! Это надо реставрировать на месте. Здесь все надо реставрировать. Какая прелесть! Беллиссимо!
Он обернулся к Ивану.
- А вы турист или местный житель?
- М-м..., турист.
- Вот как, - иностранец столь внимательно разглядывал его, что Ивану стало не по себе, - вот как. Я ищу здесь кое-кого.
- Тут никого нет, - Иван насторожился.
- Но вы-то здесь есть.
- Я? Да...
Иностранец покивал головой.
- Я понимаю ваши сомнения, мой молодой друг. Скажите, вы знаете некоего Александра Ярославовича?
- Знаю.
- Так это он сказал мне, где вас искать! О-о, как удачно получилось, мужчина раскинул руки, подошел и обнял Ивана за плечи, заглядывая в глаза, а вы, наверное, ученик господина игумена?
- М-м...
- Очень, очень приятно. Пойдемте же к вашим друзьям, у нас много дел.
Пока пробирались через, лес одежда у иностранца насквозь промокла. Несколько раз он попадал в прикрытые листвой ямы с болотистой водой, но тем не менее не уставая восторгался лесом и храмом. В его мягких кожаных мокасинах хлюпала вода.
Услышав голоса, из палатки выглянул Брусницкий. Правая рука у него была прикрыта спальником. От костра обернулся Волохов, помешивающий уху в котелке. Недобро прищурясь, он оглядел незнакомца.
- Здравствуйте, господа, - как бы не замечая неприязни, иностранец приподнял руку в приветствии, - у вас тут настоящий кемпинг!
- Что вам угодно? - неприятным голосом спросил Волохов.
Мужчина сразу стал серьезней.
- Он говорит, что его прислал Александр Ярославович, - поспешил объяснить Иван.
- Да, это правда, - кивнул мужчина, - а также наставник молодого человека, - он слегка поклонился в сторону Ивана, - полагает, что я могу оказать ему небольшое содействие.
- Кто вы?
- Господа, может быть, пройдем в палатку? Я, честно говоря, сильно промок.
- Заходите, - Брусницкий посторонился.
Незнакомец покосился на его руку, все еще прикрытую спальником.
- Пожалуйста, поосторожней с оружием.
Брусницкий хмыкнул, отбросил в сторону спальник и спрятал пистолет в изголовье своей постели. Когда все уселись, иностранец рассказал, с какой целью он прибыл. Волохов пожал плечами и вернулся к костру. Брусницкий, подумав, сообщил, что кому-то теперь придется спать в машине, а Иван, первый раз в жизни встретив настоящего иностранца, глядел на него во все глаза.
- Кстати, господа, если уж я знаю ваши имена, то позвольте представиться: Пьетро Бартелли.
- Так вы итальянец? - спросил Иван.
- Да, мой юный друг, самый итальянский итальянец... апчхи... простите, господа. Кажется, я слегка простудился. Могу ли я просушить одежду?
Брусницкий предложил ему пока залезть в спальник, взял его мокрую одежду и унес в джип. Волохов крикнул от костра, что уха поспела. Все расселись кружком, и он передал каждому по очереди полную миску, налил ухи себе и уселся у входа.
- О-о, рыбный суп... Апчхи...
Брусницкий достал недопитую бутылку водки.
- Павел, ты как?
- Никак, - сердито ответил Волохов.
- Тогда передай перец, - Сергей вылил остатки в стакан, - Иван, у тебя где-то мед был.
Он высыпал в стакан половину чайной ложки черного перца, добавил ложку меда, размешал и вручил стакан итальянцу.
- Прошу. Лучшее лекарство от простуды.
Бартелли с сомнением взял почти полный стакан, примерился и стал пить.
Волохова передернуло. Брусницкий сморщился.
- Ну, кто же так пьет водку!
Бартелли допил, выронил стакан и выпучил глаза. Волохов вложил ему в растопыренные пальцы бутылку минеральной воды, к которой тот и припал, как исстрадавшийся в пустыне путник.
- Однако, - прохрипел он, когда бутылка опустела, - пожалуй, я все-таки предпочту аспирин.
- Вы ешьте, ешьте. А то можете остаться голодным.
- Почему?
- Стакан водки на голодный желудок - это серьезно.
- Да, да, вы правы, - Бартелли схватил ложку и стал хлебать уху.
Доесть он успел, но потом просто отвалился к стенке палатки и, невнятно попросив не обращать на него внимания, заснул.
Брусницкий вышел из палатки и позвал Волохова. Они отошли в сторонку.
- Ну, и что думаешь?
Волохов пожал плечами.
- Не знаю. Пусть он с Иваном позанимается, может быть, и поможет чем.
- Итальянский поп? Кого мы все-таки ловим, Павел?
- Если скажу - не поверишь.
С утра Бартелли встал с головной болью, но без простуды. Наскоро перекусив, он поманил Ивана.
- Мой юный друг, не пора ли нам приступить к делу?
- Я готов.
- Очень хорошо. Господа, мы вас оставим до обеда. Нам нужно уединение.
- Книги взять?
- А какие у тебя есть книги?
Иван принес книги отца Василия и свою тетрадь с записями.
Бартелли бегло пролистал тетрадь, просмотрел книги.
- Прекрасно, мой мальчик, прекрасно. Вы почти все знаете, - он поднял вверх палец, - почти! Берите все и пойдем.
- А мы можем говорить по-итальянски. У меня совсем нет языковой практики.
- Конечно! Мы будем говорить только и исключительно по-итальянски.
- А на латыни?
- Непременно поговорим на латыни. Только прошу избавить меня от споров по поводу разделения наших церквей, - с улыбкой попросил Бартелли.
