Сергей Герасимов - Власть подвала
Я отшвырнул его со своего пути; он пролетел над столами и грохнулся на на головы и шлемы компьютерных придатков, расколовшись на куски. В этот момент дверь передо мною захлопнулась и замигал красный цвет – так часто, что зарябило в глазах.
Несколько тел в шлемах синхронно поднялись со своих стульев.
– Помоги мне! – закричали они.
Их голоса были тонкими и писклявыми, как у маленьких детей.
– Помоги мне!!! – раздался единый мощный голос. Сейчас звук шел от каждого стола, включились все динамики и на мгновение я оглох. Я выбил дверь направленным взрывом и успел увидеть, как рушится потолок большого зала.
Пролетев над лестницей, я снова оказался в длинном коридоре со стеклянными камерами слева от меня. Я летел так быстро, что едва не влепился в стену.
– Не делай этого! – прозвучал голос внутри моего мозга.
Я замедлил полет, потом стал на ноги. Позади меня слышался гул и пол под ногами вздрагивал как во время землетрясения. Передо мной были люди; передо мной было страдание, которое я мог прекратить. Мог ли? Что будет, если я выпущу их? Что будет, если они вернутся на землю? Сколько новых болезней принесут они с собой?
Люди за стеклом, кажется, что-то почувствовали. Наверное, им передавалось дрожание почвы. Двое ближайших ко мне прилипли лицами к стеклам и пытались мне что-то сказать. Один из них имел совершенно голый череп без кожи. Но я не мог ничего для них сделать. И в этот момент прозвучал первый взрыв.
Стеклянные клетки начали взрываться одна за другой. Ослепительная вспышка – и на месте человека остается лишь пепел. Потом на меня покатилась стена огня.
Я создал барьер в виде прозрачного яйца и остался внутри него. Огонь бушевал и бился вокруг меня, но внутри было тихо и прохладно. Пахло озоном, но мне не понравился этот запах и я превратил его в аромат фиалок. Слышалось лишь негромкое потрескивание неизвестной природы. Может быть, мой барьер разрушался, не выдерживая давления. Наконец, огонь прогорел и вокруг меня стало темно. Я оказался впаян в каменный расплав.
Не снимая барьера, я начал медленно подниматься. Вечность спустя я увидел небо. Подо мною булькало обширное озеро расплавленного камня. Поверх черной лавы перебегали быстрые язычки пламени. Я направил ударную волну на город скарелов и увидел, как валятся вначале деревья, потом решетчатые мачты на окраине, потом взорвалась большая труба и наконец начали падать их непрочные домики. Испуганные скарелы бегали здесь и там, маленькие как блохи из-за расстояния, многие взлетали в воздух и кружились над развалинами. Вот так вам, высшие существа, властелины миров. Как вам нравится мой импульс простой физической силы?
Но ситуация становилась опасной. Наверняка в этом мире были силы, способные мне противостоять и даже меня уничтожить. На этот счет я не обольщался.
Какие-нибудь войска быстрого реагирования или баллистические ракеты суперразрушительного действия. Несколько оранжевых шаров вдруг повисло вокруг меня. Они возникли мгновенно и из ничего. Нужно было уходить.
– Успокойся… – прошептал внутри меня приятный женский голос, – успокойся… ничего не случилось…шшш…
Успокоиться! Именно это они от меня и хотят. Успокоившись, я потеряю почти всю свою силу. «Я могу любить его только как комнатную собачку», – вспомнил я и разъярился еще сильнее.
Надо мной завис довольно странной формы металлический объект. Он был величиной почти с футбольное поле, а по форме напоминал треугольник. С краев его бахромой свисали длинные нити. Треугольник медленно опускался, приближаясь ко мне. Пока, ребята!
Я сконцентрировался и провалился в пустоту.
30
Самым трудным было открыть глаза. Когда веки приподнялись, я увидел знакомый, изученный во всех деталях потолок моей подвальной камеры. Было абсолютно темно и я использовал инфракрасное зрение.
Затем я почувствовал вонь и запах плесени. Здесь слишком давно не убирали.
Я поднял свое тело – но не физическим усилием, а усилием мысли, – поставил вертикально и поднес к зеркалу. Инфракрасная картина меня сбивала, поэтому я заставил загореться лампу слева от меня. Выглядел я ужасно. Из зеркала на меня смотрел скелет, обтянутый сухой кожей, состоявшей из одних морщин.
Кожа была совершенно желтого цвета, с какими-то сине-красными прожилками.
Удивительно, как в этом теле еще держится жизнь.
– Привет, – сказал я сам себе, – все-таки мы с тобой выкарабкались, правда?
Нелегко тебе было.
– Как я вам нравлюсь? – спросил я сам себя.
– Если это мое настоящее тело, – ответил сам себе, – то ему не мешает подкрепиться.
Итак, я снова был на земле. Я снова был в своем собственном теле, которое выжило, хотя ничем не питалось все эти дни. Я не знаю, сколько дней прошло, сколько месяцев или даже лет. Главное, что я все-таки вернулся. Сейчас нужно прийти в себя, умыться и поесть. Действительно, поесть. Я вдруг ощутил жуткий голод.
Но по-настоящему я пришел в себя лишь два или три дня спустя. К этому времени я уже мог сносно ходить, слегка прихрамывая из-за боли в коленях. Кожа слегка натянулась и приобрела нормальный цвет. Один из углов моего подвала был сильно изгрызен эхинококом – так что бетон рассыпался в пальцах в порошок.
Пострадала и статуя: вся ее нижняя часть была дырявая как сито. Компьютер не работал, потому что упал со стола, а стол не стоял, потому что неутомимое насекомое съело две ножки из четырех. К счастью, оно не добралось до моего беспомощного тела. Эхинокок не заставил себя долго ждать. Однажды он появился и побежал по полу, не обращая на меня никакого внимания. Я поднял его в воздух и оставил там болтаться. За время моего отсутствия эта гадость удлинилась раза в четыре.
К сожалению, он оказался не один. За несколько следующих дней я выловил еще штук двадцать маленьких.
Перед тем, как выйти на поверхность, я раздвинул сознание и попробовал определить, где находится вся та банда, которая жила в доме наверху. Но, сколько я ни старался, я никого не смог увидеть. Возможно, толстый железобетон слегка экранировал биополе и искажал картину. Я видел лишь унылые высокие травы, лес вдалеке и дом с темными окнами. Я так давно не был на поверхности, не ступал на настоящую земную траву, что она даже пугала меня, как нечто чуждое. Поэтому я медлил еще несколько дней. Но запасы консервов быстро подошли к концу, а все продукты давно сгнили в обесточенном и проржавевшем холодильнике.
Однажды вечером я поднялся на поверхность и увидел ту же самую картину: унылые высокие травы, лес вдалеке и дом с черными провалами окон. На доме не было крыши – вместо нее торчало несколько недогоревших балок. Потолок второго этажа упал и провалил перекрытия первого. Сквозь выгоревшие рамы видны голые кирпичные стены, все черные от копоти. Вокруг, на большом расстоянии, разбросана полусгоревшая мебель – похоже, что пытались спасти из огня все подряд, но не спасли ничего. Одинокий обломок водопроводной трубы до сих пор продолжает испускать веер брызг. Вода собирается в ручеек и течет в мою сторону. Похоже, Бецкой до них добрался. Огонь здесь бушевал во всю.
