Софья Непейвода - Наследники предтеч. Поиск пристанища
Нет, река впадала не в озеро — в море, а то и вовсе в океан. Или если в озеро, то в огромное, вроде земного Байкала, так что другого края даже с вышки в бинокль не разглядеть. Острова есть — и много, а противоположного берега не видно. Только сейчас до меня со всей очевидностью дошёл простой факт — путь закончен, плыть дальше некуда. Свободные подозревали об этом ещё до моего отхода и с грустью припоминали удобное озеро с гораздо меньшим количеством кусачих насекомых, без осеменителей у воды и зелёного тумана. Да, многие жалели, что тогда слишком привередничали и приняли решение плыть дальше, но большого толку от признания прошлых ошибок не было. Кстати, к чести Севы и прочих, голосовавших за то, чтобы тогда остановиться, они ни разу не попрекнули этим остальных.
Ещё раз внимательно оглядевшись и сделав несколько фотографий, я осторожно спустилась вниз, к океану, но не по берегу, а, чтобы избежать атаки растений, по нависающей ветке, проверила воду на кольце и попробовала на вкус. Солоноватая, но не слишком. Всё, теперь пора возвращаться в лагерь.
Итак, путь закончен. Пытаться на плотах пересечь океан — величайшая дурость. Нет, мы, конечно, уже совершили не меньшую, когда плыли по пещерам, но тогда обстоятельства были другие, да и не по нашей воле это случилось. А сейчас, когда есть выбор, вряд ли кто-то захочет продолжать путь. Есть ещё один вариант — передвигаться пешком, но он неприемлем по нескольким причинам. Во-первых, за время сплава многие обзавелись имуществом, хотя и самодельным, но от которого не хочется отказываться, а тащить с собой тяжело. Во-вторых, сколько пройдет нагруженная толпа по неразведанной пересеченной местности? Десять, ну, от силы, двадцать километров в местный день. Кроме того, большое скопление народа может привлечь хищников…
Выяснилось, что собранный к моему возвращению всеобщий совет пришёл к таким же выводам. Караван закончил свой путь, и теперь люди думали, что делать дальше. Свободные единогласно приняли решение не повторять ошибки цитадельских и не основывать одно большое селение, чтобы не возникло проблем с добычей пропитания, а рассеяться по большой территории племенами, отдельными семьями и даже одиночками. Прощального праздника устраивать не стали — всё-таки местность ещё незнакомая, мало ли какие опасности только и поджидают, когда люди потеряют бдительность.
— Мы поселяемся здесь, — категорически заявил лидер волгорцев. Никто особо не возражал — нельзя сказать, что нынешняя стоянка отличалась каким-то выдающимся комфортом, но Захар не удержался от вопроса:
— Почему именно здесь?
— Все разойдутся в разные стороны, и не факт, что будут знать о месторасположении друг друга. А где мы остановились — знают все. Так что, если захочется повидаться или обменяться новостями — милости просим, — пояснили волгорцы, и свободные признали разумным такое решение.
Мы же вернулись на свой плот, чтобы наметить план дальнейших действий.
— Если много времени посвятить разведке, все лучшие места могут отхватить до нас, — заявил Маркус.
— Ну, есть ведь некоторые общие закономерности, — пожала плечами я. — Волгорцы правы ещё кое в чём. Их будущее селение имеет выход к реке и джунглям, к тому же недалеко от океана. А на границах ландшафтов природа всегда богаче.
— Тогда у самого устья селиться ещё выгодней, там идти никуда не надо, — предложил Игорь.
— Нет! — воскликнула Вера. — Там опасно. Вдруг цунами! Землетрясения ведь бывают, так что и волны могут быть ого-го!
Мы хмуро посмотрели в сторону плота волгорцев, которые предприимчиво захватили неплохую в потенциале территорию.
— Есть вариант, при котором и время на разведку появится, да и изначально место вряд ли хуже этого будет, — задумчиво потянул инженер.
— Да? — недоверчиво спросила я.
— На другом берегу реки, — пояснил Сева.
Я посмотрела на клубящийся над водой зеленоватый туман. А ведь и правда!
— Думаешь, мы одни такие умные? — саркастически усмехнулся Росс.
— Нет. Но многие ли захотят форсировать многокилометровую водную преграду?
Ещё немного обсудив это предложение, мы пришли к выводу, что идея дельная, но для её воплощения надо вырезать хотя бы примитивные весла, потому что если пользоваться только имеющимися, добираться до противоположного берега мы будем несколько суток. Вскоре Маркус приступил к работе, используя как исходный материал наиболее толстые стебли бамбука из обломков, ещё не окрепший Сева, по мере сил, помогал, а остальные занялись своими делами. Хирург начал распаковывать невыносимо вонючую голову, но посвящённые дружно возмутились и прогнали его вместе с останками подальше от плота. А через некоторое время меня с берега позвал оборотень.
— Что-то случилось? — спросила я, подойдя.
— Я хотел попрощаться, — грустно сказал он.
— Но почему? — его слова поколебали твёрдую уверенность в том, что Марк собирается поселиться рядом. — Разве ты не с нами?
— Нет, — оборотень вздохнул. — Рысь подрастает, скоро везде бегать начнёт. Не дай бог, я с ней случайно встречусь, и рядом не окажется никого, кто смог бы предотвратить нападение. Я не хочу стать детоубийцей, — тоскливый взгляд мужчины напомнил мне те времена, когда я сама покинула группу из-за жора. — Поэтому не могу жить неподалёку. Чем больше расстояние, тем безопаснее для вас.
Я кивнула, признавая его правоту. Мы молча постояли рядом, а потом оборотень присел на корточки, и мы обнялись. К сожалению, жизнь часто заставляет принять свои правила и не смотрит, согласны ли мы с ними. Пока нам придётся расстаться. Единственная надежда, что придёт время, когда ситуация изменится.
Романтически-возвышенный настрой грубо прервал Росс, подкравшись и с размаху хлопнув меня пониже спины.
— Ты что? — от неожиданности я подпрыгнула и тут же почувствовала аромат разложения, исходящий от зеленокожего (а, если точнее, фиолетово-серокожего от слоя ягодной мякоти). Мучимая смутным подозрением, потёрла ушибленное место и принюхалась к пальцам. Так и есть. — Росс, ты знаешь кто?! — возмутилась я.
— Мы не заражены! — разносчик вони ничуть не смутился. — Ювелиры не едят живых людей! — проорал он на весь лагерь. — Ну, разве что при открытом переломе опасность есть, — потише добавил Росс и сунул мне под нос бедренную кость. Не прикасаясь, я с удивлением констатировала, что одна её половина испещрена отверстиями, тогда как вторая, гораздо хуже очищенная от мягких тканей, не тронута. — Кстати, детские кости ювелиры тоже едят.
Новость о том, что нас не пожирают изнутри, сняла всё ещё прячущийся в глубине души страх, и похоже, что не только у меня. За это вестнику сразу же простили все прошлые прегрешения.
