Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
[87]
С этой минуты Хип – ваш личный телохранитель. Нонетот явно не в себе и попытается вас убить, в этом я не сомневаюсь. У вас есть разрешение Совета жанров прибегнуть к «чрезвычайному превентивному уничтожению»?
– Нет, к такому шагу я не готов. Отдать приказ об уничтожении потусторонника? Только не я.
Твид двинулся к выходу, но Глашатай окликнул его.
– Харрис, – начал он, – Четверг говорила о каких-то недостатках СуперСлова™. Как по-вашему, не следует ли нам связаться с Главным текстораспределительным управлением и отложить пуск программы?
– Неужели вы восприняли ее слова всерьез? – ошеломленно воскликнул Твид. – Извините меня за прямоту,
[88]
но Нонетот – лгунья и убийца. Сколько еще человек она должна прикончить, чтобы ее остановили?
– СуперСлово™ превыше всего, – медленно проговорил Глашатай. – Даже если Четверг и вправду убийца, вдруг она нашла какую-то ошибку? Я не могу допустить риска при запуске модернизированной версии.
– Хорошо, мы отложим запуск, – протянул Твид, – но тогда ввод в действие новой операционной системы придется уже не на ваше глашатайство. Если вы считаете, что так будет лучше, то, вероятно, так и следует поступить. Но ведь Глашатай, который узаконит СуперСлово™, попадет в анналы истории.
[89]
Глава беллетриции задумчиво поскреб подбородок.
– Сколько еще проверок мы можем сделать? – спросил он наконец.
Твид улыбнулся.
– Даже не знаю, сэр. Мы устранили конфликт с руководством по летной эксплуатации самолетов и отладили СуперАвтоЛистку. Перегрев от живости языка тоже уже не проблема, модуль перевода на эсперанто работает на сто процентов. Все эти недостатки устранялись открыто и прозрачно. Нам нужна модернизация, и нужна именно сейчас: популярность документалистики неуклонно возрастает, и мы должны быть во всеоружии.
[90]
Вбежал Хип и зашептал на ухо Твиду:
– Наш информатор сообщает, сэр, что Четверг совсем недавно пострадала от мнемоморфа!
– Великий Скотт! – ахнул Глашатай. – Она может даже не помнить о своих преступлениях!
– Вот вам и убедительное объяснение, – подхватил Твид. – Женщина, которая забывает о совершённом зле, не испытывает чувства вины. Теперь вы дадите мне разрешение на применение «чрезвычайного превентивного уничтожения»?
– Да, – вздохнул Глашатай и сел. – Да, так будет лучше. СуперСлово™ должно быть введено в действие, как и планировалось. Достаточно мы над ним тряслись.
[91]
Мы снова перепрыгнули в контору беллетриции. Твид с Хипом и Глашатаем просматривали какой-то документ, являвшийся, как я потом обнаружила, приказом о моем устранении. Я схватила пистолет Дина и направила его… на Дина. Тот поднял руки. Твид и Хип нервно переглянулись.
– Я привела вам Дина, Глашатай, – заявила я. – У меня нет другого способа доказать свою невиновность. Верн, расскажите им все, что рассказали мне.
– Иди к черту!
Я крепко приложила его по затылку рукоятью пистолета, и он упал на пол, оглушенный. Из-под волос у него потекла струйка крови, и я поморщилась. По счастью, никто этого не заметил.
– Это тебе за мисс Хэвишем, – сказала я.
– Мисс Хэвишем? – отозвался Глашатай.
– Да, – ответила я. – Ублюдок!
Дин потрогал затылок и посмотрел на свою руку.
– Ах ты, сука! – пробормотал он. – Жаль, что я и тебя не пристукнул!
Он вскочил, с невероятной быстротой набросился на меня и схватил за горло прежде, чем я успела что-либо предпринять. Мы оба рухнули на пол, по дороге опрокинув стол. Сцена получилась эффектная.
– Эта подстилка, эта служанка должна была сдохнуть! – орал он. – Как она посмела разрушить мои планы на счастливую жизнь?
Я не могла вздохнуть и начала терять сознание. Мне хотелось, чтобы все выглядело по-настоящему, – и ему, думаю, тоже.
Твид приставил пистолет к голове Дина и заставил его встать. Я осталась лежать на ковре, переводя дух. Поднимаясь, Верн плюнул мне в лицо. Затем его передали Хипу, который с извращенным удовольствием принялся избивать арестованного, униженно извиняясь при каждом ударе.
– Прекратить! – рявкнул Глашатай. – Всем тихо!
Они усадили окровавленного Дина в кресло, и Хип связал ему руки.
– Это ты убил Перкинса? – спросил Глашатай, и тот мрачно кивнул:
– Он хотел настучать на меня, и Хэвишем тоже. Ньюхен с Матиасом просто попали под раздачу. Они лишили меня счастья! – зарыдал он. – Почему эта шлюха вернулась со своим ублюдком? Я должен был жениться на мисс О'Шонесси… я лишь хотел того, чего злые сквайры у Фаркитт никогда не получают!..
– И чего же? – сурово вопросил Глашатай.
– Счастливого конца.
– Какая жалость, правда, Твид?
– Да, весьма печально, – с каменным лицом ответил тот, глядя, как я поднимаюсь с пола.
Глашатай разорвал приказ о ликвидации.
– Похоже, мы недооценили вас, – радостно сказал он. – Я знал, что Хэвишем не могла ошибиться. Твид, по-моему, мы должны извиниться перед мисс Нонетот.
– Рассыпаюсь в извинениях, – процедил сквозь зубы Твид.
– Хорошо, – сказал Глашатай. – А теперь скажите, Четверг, что там за проблема с СуперСловом™?
Момент был щекотливый. Нам приходилось играть по более высоким ставкам, чем Глашатаю. Поскольку в дело были замешаны Либрис и Главное текстораспределительное управление, мы не могли знать, как они поступят. Я припомнила ошибку из ранней тестовой версии СуперСлова™.
– Ну, – начала я, – существует конфликт с руководством по летной эксплуатации. Если раскрыть СуперСловесную книгу в самолете, она вызовет полный хаос в летных инструкциях.
– Это уже улажено, – мягко сказал Глашатай, – но спасибо вам за усердие.
– Прямо камень с души, – ответила я. – Я могу идти?
– Конечно. И если обнаружите еще какие-нибудь сбои в СуперСлове™, прошу тотчас доложить о них мне лично, и больше никому.
– Так точно, сэр. Можно? – Я показала на свой Путеводитель.
– Конечно! Но как вы провели арест Дина… впечатляет, правда, Твид?
– Да, – буркнул Твид. – Весьма. Хорошо сделано.
Я открыла Путеводитель и прочла себе путь в приемную Соломона. Твид не предпримет ничего в Совете жанров, а следующие три дня критичны. Все припасенное мной для Глашатая подождет до того мгновения, когда у меня будет семь миллионов свидетелей.
Глава 32
923-е вручение ежегодной Букверовской премии
Ежегодное вручение Букверовской премии (или Букви) было учреждено в 1063 году до Рождества Христова, и первые двести лет фаворитами были Эсхил и Гомер, которые брали большинство наград примерно в тридцати существовавших тогда категориях. По мере развития литературы и включения устной традиции число категорий росло и к 1423 году достигло двухсот. Спустя двадцать лет список пополнился техническими номинациями, включая «Наиболее часто употребляемое слово» и «Наиболее часто неправильно произносимое слово», которые до сих пор остаются самыми спорными категориями. К 1879 году насчитывалось уже более шестисот категорий, но ни продолжительность церемонии награждения, ни скандал по поводу подтасовки результатов голосования в 1964 году не снизили популярности этого блистательного шоу – оно остается одним из наиболее значимых ежегодных событий Книгомирья.
