Роберт Силверберг - «Если», 1998 № 03
Я тут же решил записаться в гро-мальдианцы (паспорт и виза — 200 кредитов), но менеджер по рекламе отсоветовал. Во-первых, двухсот кредитов у меня нет, а администрация порта скорее…[11], чем выдаст их; во-вторых, в таком случае я рискую пропустить сообщения из редакции.
Какие сообщения? Такое впечатление, что обо мне все забыли. Я перекопал всю инфосеть за последние две недели и ничего не обнаружил. Обычный информационный шум: руководство по эксплуатации памперсов с автономной памятью, операции по обналичке сестерций, приглашение открыть офшорную компанию в Помпее и глупые фразочки, типа: «Чем ты занят, черт возьми?!», «Отзовись немедленно!», «Где материалы? По возвращении не получишь ни копейки!»
Последняя фраза показалась смутно знакомой, однако, зная главного редактора как глубоко культурного и высоко интеллигентного человека (или наоборот?..), который с пониманием относится к тяжелому труду репортеров[12], я тут же отмел все подозрения.
Между прочим, мое молчание вызвано объективными причинами. В последний месяц астероид потрясли по-истине драматические события, свидетелем и прямым участником которых явился ваш корреспондент.
Началось все с того, что Старому Капитану отказал в кредите бар «Тормози!». Капитан устроил безобразную сцену, так что даже у заглядывающей в окно Динамической Скульптуры встал дыбом гребень (через 84 часа), затем хлопнул дверью и удалился в отель «Лакуна», где его опять-таки ждал неприятный сюрприз — в номере отключили подачу воздуха. Старый космический волк пошел на принцип и провел в номере всю ночь, однако наутро в разговоры ни с кем не вступал. По всему, Капитан задумался о бренности всего сущего и, в первую очередь, своего финансового состояния.
На следующий день он исчез. Его излюбленный столик у окна с видом на Динамическую Скульптуру украсила табличка: «Сдается в аренду на три дня. Деньги — на стол!»
Через три дня Старый Капитан действительно появился — на старом грузовичке компании «Транслин Бетельгейзе». Среди кучи квантового барахла, которое он притащил на астероид и отдавал практически за гроши[13], оказалась вещь по-настоящему ценная — деревянные счеты фабрики «Заря Востока». Раритет пожелала приобрести администрация отеля «Лакуна», однако Капитан, узнав предлагаемую цену, с презрением отказался от сделки.
А через два дня произошла катастрофа.
Дисплей центрального компьютера космопорта в 00 часов 30 минут местного времени вспыхнул бледно-сиреневым светом и предъявил первую страницу «Арктурского Полного Свода Правил Этикета — повседневных, торжественных и приличествующих случаю». Ровно через 40 секунд — стандарт ВОЗ[14] для чтения одной страницы — он выдал следующую, затем еще и еще… На лихорадочные действия операторов компьютер никак не реагировал.
Через час воздух в помещении компоцентра стал напоминать приторный сироп. Из отеля «Лакуна» посыпались жалобы на удушье.
Аварийная бригада, срочно вызванная в корпус жизнеобеспечения, перевела компрессоры и систему регенерации на ручное управление. В воздухе, сменяя друг друга, появились запахи мангровой рощи, фомальгаутской псевдожужелицы, альконских грязевых ванн, суринамской кухни и тройного одеколона «Привет блондинкам!». Путем нечеловеческих усилий (в бригаде, в основном, были голосеменные) техникам удалось установить аромат цветущего миндаля.
Попытки переключить управление на другие компьютеры к успеху не привели. Абсолютно все дисплеи на астероиде, включая счетные мини-компы и кредитные компокарды, упрямо листали страницы «Правил Этикета».
Утро застало космопорт обезлюдевшим и обездвиженным. Редкие прохожие жались к стенам домов, с ужасом наблюдая, как застывшие робоуборщики судорожно подергивают манипуляторами.
Зато бар «Тормози!» был переполнен. Экипажи кораблей, маясь вынужденным бездельем, шумно спорили и пытались найти объяснение случившемуся. После того как дело чуть не дошло до рукопашной, звездолетчики решили обратиться к Автосоветчику. Съев два десятка монет, тот рассказал о методах релаксации, принципах самоизоляции, поисках нирваны, распаунской системе отрицания внешнего мира и, наконец, выдал:
«Локальные частицы, оставшиеся после Большого Взрыва, блуждают по Вселенной, подобно морским течениям. Захватывая определенные участки реального космоса, они влекут за собой непредсказуемые флюктуации — от увеличения числа разводов до искажения пространственно-временного континуума. (Д-р А. Бейкер) Регул-III)».
Сообщение Автосоветчика было признано исчерпывающим, поскольку в «от» и «до» доктора А. Бейкера вписывалось все, что угодно, и теперь перед пленниками локальных флюкточастиц во всей своей полноте встал великий вопрос: «Что делать?»
Твердое мужское «Ждать», произнесенное капитаном марсианского крейсера «Не поймаешь!», поначалу вызвало одобрение и даже сдержанные аплодисменты. Однако членистоногий эрудит из линарейской тургруппы сообщил, что арктурский «Свод Правил» содержит 48 томов по 1200 страниц каждый. А на чтение одной страницы требуется 40 секунд…
За вычисления взялись шесть навигаторов. Без привычных миникомпов, которые по-прежнему листали страницы «Этикета», задача оказалась невероятно сложной. Трое навигаторов «сломались» в первые полчаса. Через час, угрюмо поникнув, пошли заказывать выпивку еще двое. Последний продержался полтора часа и, наконец, обведя туманные взглядом притихшую публику, возвестил: «Очень долго».
Астероид тонул в отбросах. По центральной площади носимые случайными ветерками катались банки из-под пива и пластиковые бутылки, летали обертки и обложки журналов. Робоуборщики тупо смотрели на творящийся беспорядок, изредка пытаясь двинуться сразу в четыре стороны.
Псевдосолнце светило и гасло в ритме блюза. Утилизаторы не столько поглощали, сколько выбрасывали содержимое. Над городом висел тяжелый запах жареной трески.
Капитаны кораблей, способных оторваться от поверхности, были готовы покинуть астероид, махнув рукой, лапой или щупальцем на незаконченный ремонт. Но траекторию взлета, ускорение, пусковой режим могли рассчитать только компьютеры. Граждане галактики, вне зависимости от расы, пола и количества конечностей, могли вычислять только на миникомпах. Таблица умножения была уделом редких фокусников, срывающих бурные аплодисменты зала. «Дважды два — четыре» казалось детской скороговоркой. Без цифр на экране дисплея математика не имела никакого смысла.
Жилая зона космопорта оказалась на грани гибели. Каждая система имела ручной режим управления, но подсчитать, что кому когда необходимо, было решительно невозможно.
