Николай Гуданец - Заложники
- Неужели Юнец?!
- Он самый.
- У вас же есть определитель номера, - вскинулся Букстен.
- Есть, да что толку! - Инспектор продемонстрировал контр-адмиралу табло своего мобильника. - Видите, он звонил из таксофона, ищи-свищи его.
- Что он сказал?
- Сейчас, минутку. - Полицейский тяжко вздохнул, вызывая номер из памяти мобильника.
- Лако, привет, здесь Рэйхен, - заговорил он. - Пришли срочно оперативную группу, санитарную машину и эксперта на Триумфальный проспект к шестьсот четвертому дому. Я там скоро буду. Все, спасибо.
Пока инспектор переговаривался с дежурным, Букстен сидел как на иголках и, едва тот сунул свой мобильник в поясной чехол, накинулся на него с расспросами:
- Так о чем был разговор? Что с принцессой? При чем тут Триумфальный проспект?
Полицейский удовлетворил его любопытство, слово в слово пересказав свой диалог с Джандаром.
- Ну что ж, поехали, заберем труп принцессы, - угрюмо заключил Рэйхен.
- Вы уверены? - шевельнул побелевшими губами Букстен.
-Дорого бы я дал, чтобы ошибиться. Скажите шоферу адрес, пусть гонит прямиком туда.
Трясущимся пальцем контр-адмирал насилу попал в переключатель, опустивший стеклянную перегородку. Получив новые распоряжения, водитель извлек из-под сиденья мигалку на длинном шнуре, высунул руку в раскрытое окно и прилепил синий колпак намагниченным основанием на крышу. Завывая сиреной и сигналя мигалкой, черная машина устремилась к Триумфальному проспекту. Когда она подъехала к заброшенному дому под номером шестьсот четыре, там уже стояли под бдительным присмотром зевак два полицейских автомобиля и белый реанимационный микроавтобус. Рэйхен едва не застонал в голос, завидев неподалеку целых три машины с эмблемами крупнейших телекомпаний на дверцах.
- Вы только гляньте! Похоже, эти сволочи нас кругом обложили, пожаловался он контр-адмиралу, тыча забинтованной рукой в сторону стайки телерепортеров, которые уже начали съемки с противоположной стороны улицы.
- Что-то я пока не вижу никакого "Дарзатти", - заметил Букстен, вертя головой, и обратился к шоферу: - Поезжайте вдоль забора и сверните за угол.
Едва машина свернула в переулок, ее пассажирам бросился в глаза припаркованный напротив забора голубой полуспортивный автомобиль, стремительными очертаниями напоминающий хищную рыбину.
- Вот он! - воскликнул контр-адмирал, от переизбытка волнения вцепившись водителю в плечо. - Остановитесь возле вон той машины.
Тот развернул автомобиль и подал его наискось на тротуар перед длинным капотом "Дарзатти".
Выйдя первым и обогнув пустую запертую машину кругом, Рэйхен подергал ручку багажника. Следом за ним чуть ли не вприпрыжку семенил Букстен.
- Пойду спрошу ломик у вашего шофера, - пробормотал инспектор и направился обратно к черной машине.
Возвратившись с монтировкой в руках, инспектор уткнул ее кончик в щель под замочной скважиной и налег всем телом на получившийся рычаг. Замок протестующе крякнул, и крышка багажника распахнулась.
- Боже милостивый! - пролепетал Букстен, выпучившись на скрюченное девичье тело в розовом платьице.
Из подкативших машин высыпали полицейские, через улицу рысью мчались репортеры с телекамерами, из-за угла забора показался микроавтобус реанимации.
Склонившийся над принцессой Рэйхен обернулся и рявкнул подбежавшему сержанту с бластером в руке:
- Позови врача, живее! Она дышит!
Зашатавшийся контр-адмирал схватился за сердце, шагнул на подгибающихся ногах к голубому автомобилю и едва не рухнул в разинутую пасть багажника, однако инспектор успел его вовремя подхватить.
* * *Несколько долгих, томительно долгих часов кряду адмирал Зензер созерцал невидящими глазами крупное изображение Галактики на обзорном экране. Вот уже который день, позавтракав и затворившись от всех в командной рубке, он предавался этому занятию за неимением прочих.
Его регулярные длительные бдения на своем посту не имели ровным счетом никакого смысла, однако адмирал запретил себе об этом думать. Слишком уж легко нанизывались последующие звенья логической цепочки, на конце которой зиял вывод о полнейшей, всепожирающей бессмысленности чего бы то ни было. Смысла не имел предпринятый им поход эскадры через бездну в миллионы световых лет, а несение службы членами экипажа стало полнейшей пустопорожней формальностью, рикошетом превратив должность командующего эскадрой в пустое место. Путем последовательных рассуждений надлежало прийти к горькому выводу о том, что в конечном счете утратила маломальский смысл жизнь самого адмирала, равно как не имело смысла в итоге окружающее мироздание, однажды невесть зачем вылупившееся из Первичного Яйца, заботливо высиженного Вселенской Наседкой.
Впрочем, некоторую тень смысла затворничеству Зензера в командной рубке придавало то, что туда не имел доступа мичман Квау. Не раз и не два пришлось адмиралу горько пожалеть о своем приступе идиотского великодушия, когда он заново произвел Квау в мичманы, а потом еще и выпустил бедолагу из лазарета. Тот окончательно допек адмирала слезливыми мольбами сменить курс, чтобы не потревожить стаю Наседок и предотвратить гибель Вселенной. Однако Зензер наотрез отказывался совершить коллективное самоубийство, потратив остатки топлива на огибающий маневр. Лишь дверь командной рубки, охраняемая бдительным адъютантом, могла оградить адмирала от бесконечных монотонных препирательств со злосчастным Квау.
Истомившийся от скуки Зензер даже обрадовался, когда изрядно поднадоевшая ему туманная закорючка Галактики на экране подернулась рябью и пропала, а вместо нее появилось изображение красного ящера с маленькими кривыми рожками, восседавшего среди густой желтой травы на валуне в чинной позе диктора программы телевизионных новостей.
Адмирал резонно рассудил, что наконец-то ему посчастливилось впасть в сумасшествие и сподобиться галлюцинаций. А положение умалишенного имеет ряд неоспоримых преимуществ, к примеру, теперь можно было исполнить свое заветное желание - при первой же встрече наброситься на мичмана Квау и всласть его искусать.
Большелобая бородавчатая морда пристально уставилась на Зензера, выпуклые розовые глаза страшилища походили на затянутые в мелкоячеистую сетку шарики котлетного фарша.
- Честь имею приветствовать ваше превосходительство, - слегка лающим голосом произнесла галлюцинация.
- Ух ты, оно еще и говорить умеет! - умилился адмирал.
- Рад сообщить, что поданный вашей эскадрой сигнал бедствия услышан. Я обращаюсь к вам из далекого будущего. Если считать по стандарту вашего календаря, нас разделяет более десяти миллионов лет. Прежде всего позвольте принести вам глубочайшие извинения от лица всей моей расы, которая уполномочила меня вступить с вами в контакт. Поверьте, мы сожалеем о беспечности наших далеких предков, которые забросили вас в межгалактическое пространство вблизи гнездовья Вселенских Наседок, нимало не подумав о последствиях.
