Джон Мини - Фактор жизни
– Многие Оракулы, – сказал он, – вряд ли способны находиться в нормальном потоке времени. Они проводят всю свою жизнь, пассивно наблюдая за отдельными событиями, которые они выдают за истинные предсказания. С другой стороны, они стремятся к тому, чтобы иметь все большую поддержку…
– Вы… э-э-э… можете создать фальшивое будущее для них? – сказала Арланна. – Верно?
Том улыбнулся:
– Да, верно. С момента изменения вся их память о будущем будет фальшивой. Поэтому нам вовсе не обязательно убивать их. Мы можем, – Том заметил, как многие нахмурились, но продолжал, подчеркивая каждое слово: – Мы можем быть более гуманными.
Отец, серая пустая оболочка…
– Гуманными?! – потрясенно воскликнула женщина с продолговатым лицом.
– Да, у нас есть выбор. – Том глубоко вздохнул. – Это все, что я хотел сказать.
«А ведь, похоже, не только я пострадал от Оракулов», – подумал он удивленно.
– Эти более пассивные Оракулы… – сказал Чжао-цзи примиряющим тоном. – Нам надо всего лишь взять под контроль то, что они видят, правильно?
Том улыбнулся:
– Абсолютно!
– Всего лишь взять под контроль? – Вилкарзье покачал головой, но тоже улыбнулся. – Вероятно, это включает в себя похищение детей, захват Оракулов, введение им лекарственных веществ, уточнение прежних условий их существования. Вы не сказали, что это будет легко. И я думаю, что будет очень трудно.
– Мы используем, – осторожно сказал Том, – метод, который я применил против Оракула д’Оврезона.
В зале наступила мертвая тишина. А Том впервые ощутил себя как дома, увидел понимание на их лицах: «Этот человек убил Оракула».
– Фиктивное будущее, продолжавшееся многие годы… – сказал чернокожий круглолицый мужчина. – Как это может быть?
Все за столом закивали.
– Их сомнения справедливы, Том. – Чжао-цзи наклонился вперед. – Даже фемтотехника не может наделить тебя процессором такого рода и такой мощности.
«Не это ли причина того, что ты хочешь помочь нам? – подумал Том. – Для того чтобы выведать секреты?»
Но теперь нужно было либо раскрыть все карты, либо свернуть голову всему намечающемуся предприятию.
«Ну и прекрасно», – подумал Том.
– Оборудование, которое я использовал, неисправно, – сказал он. – И нам потребуются немалые ресурсы для того, чтобы произвести ремонт и размножить его.
– Но это ничего не объясняет, – возразил Чжао-цзи. Том медленно засунул руку под рубашку и извлек жеребенка. Ему показалось, что воздух вокруг стал твердым.
Движение руки, и талисман распался на две половинки.
– Оболочка, – Том зажал кристалл-ретранслятор между большим и указательным пальцами, – является нуль-гелем. Кристалл я получил от… Пилота.
Они ошеломленно уставились на него. В душе Тома все дрожало от напряжения: он раскрывал секрет, о котором до сих пор не знал никто.
– В мю-пространстве, – добавил он, – мы можем моделировать все, что захотим.
«Вот и свершилось, – подумал он. – О Господи! Правильно ли я поступаю?»
Первой в себя пришла Арланна:
– Как скоро мы сможем воспользоваться этим? «По крайней мере, хоть один человек поверил мне», – подумал Том.
– Два года, – сказал он, – и мы будем готовы ко всему.
Глава 52
Прошло десять дней.
Десять долгих дней с того дня, когда на терминал пришли новости о положении Дарта. Неделя ушла на трансформацию. В течение первых пяти дней Карин продолжала тренироваться на визуальном имитаторе, но к концу у нее сильно устали глаза: изображения расплывались. Когда тренировки стали невозможны, она закрылась в комнате, чтобы дать себе возможность погрузиться в медитацию и дождаться окончания процесса. И старалась не думать о невинном эмбрионе, растущем у нее в утробе.
На седьмой день они удалили ей глаза.
Имплантировали на их место серебряные глазницы, но вне мю-пространства они были бесполезны. А пока что она должна была ждать, когда заживут раны.
Даже применение лекарственных наноцитов помогло ей только на восьмой вечер – в течение этого времени Карин пришлось собрать всю силу воли, чтобы не тереть руками металлические имплантанты, – когда наконец серебряные глазницы были готовы для интерфейса.
Ее отвели в темную комнату – она чувствовала только прохладный воздух с легким запахом можжевельника, – сказали, что окружающая ее темнота – это настоящая ночь, а не бесконечный мрак, и велели ждать ТТС.
Потом был легкий ветерок, трепавший ее волосы, и приветственные восклицания стартового персонала.
Чьи-то руки помогли ей занять подъемное кресло. Потом она взмыла в воздух, не чувствуя никакого головокружения; потом кресло медленно опустило ее через дорсал-люк внутрь корабля.
Перед ее мысленным взором корабль выглядел как серебристая птица с треугольными крыльями, готовая взлететь в любую минуту.
Человеческие руки и манипуляторы роботов помогли ей устроиться на пилотском кресле. Раздалось приглушенное жужжание, затем она услышала щелчок, похожий на разряд при подключении широкополосной шины, в том месте, где должны были быть ее глаза.
И тут же возник жидкий туман математического пространства, неясные тени геометрических фигур шевельнулись на периферии нового зрения.
– Я готова, – сказала она.
* * *
Однако подготовка заняла еще два дня.
Еще два дня бездеятельности в корабле, не имея шанса на уединение даже в те моменты, когда приходилось пользоваться подключенными к ней трубками для продуктов выделения. Два дня ожидания, пока диагносты и специалисты отследят за ее реакциями во время приступов мигрени, сменяющихся наведенными галлюцинациями спирального фазового пространства.
Наконец кто-то тронул ее за плечо:
– Вы готовы к полету, м’дам.
* * *
Яркие языки пламени стекали по обшивке корабля.
Сэнсей стоял на краю взлетной полосы, молясь усерднее, чем когда-либо за всю свою долгую жизнь, подчиненную самодисциплине и поклонению Богу.
Анна-Мари держала его за руку. Незрячие глаза ее смотрели сквозь обшивку корабля, а на лице было написано восхищение.
– Системы контроля в порядке, – сказал лейтенант, когда прозрачный защитный экран возник перед ними. – Сейчас будет старт.
Загрохотали двигатели, серебристый корабль задрожал. Тормоза разблокировались, и он помчался вдоль взлетной полосы, задрал нос и прыгнул в воздух, набирая скорость, все ввысь и ввысь, в чистое ярко-синее небо.
Они смотрели на дисплеи, где вычерчивалась траектория полета. Невероятно быстро корабль поднялся над лиловой границей атмосферы и ворвался в черноту межпланетного пространства.
