Андрей Имранов - Судьба боится храбрых
- Нальма, - сказал Тим, подходя к разгорающемуся костру, - я... это...ты где спала?
- Здесь, - девушка просто показала на траву у очага.
- Блин, - Тим расстроился, - я... недоволен собой. Почему ты мне не сказала?
- Ты был занят, - Нальма улыбнулась, - не думай об этом. То, что ты делал, было важнее. Ты доделал?
Тим обернулся и вопросительно посмотрел на дом, словно дом знал это лучше.
- Вроде, да.
- Покажешь?
- Сейчас, - Тим метнулся к дому и вышел, держа в руке арбалет. Посмотрел на него, потом на Нальму. Улыбнулся, зевнул и потер глаза.
- Ой, - сказала девушка, - ты же не спал ночью. Ложись спать!
- Нет, - сказал Тим и снова зевнул, - сначала проверю, как работает. Сейчас... предохранитель... ты 'Ванхельсинг' смотрела? Хотя, что это я спрашиваю - не смотрела, конечно - как ты его смотреть могла. Вот. Готово.
Тим выпрямился и посмотрел вокруг ищущим взглядом.
- В птицу? - спросила Нальма, задирая голову.
- Нет, - Тим поднял арбалет, нацеливаясь в высохший пень, послуживший первой мишенью для Нальмы. Ему показалось символичным, если первый выстрел из нового супер-арбалета будет произведен именно в этот пень. Тим вздохнул и потянул оба спусковых крючка. С полсекунды ничего не происходило, Тим уже начал огорчаться, но тут арбалет задергался у него в руках и воздух наполнился звоном тетивы и свистом болтов. От пня с треском во все стороны полетели щепки, какие-то мелкие птицы выпорхнули из травы неподалеку, и, суматошно махая крыльями, скрылись в лесу. Тим опустил руку. Нальма, замерев, продолжала смотреть не пень, от которого осталась едва половина.
- Вот так, вобщем, - сказал Тим и посмотрел на арбалет. Оба лука были взведены, болты лежали на ложах.
- Вот так, - повторил он и зевнул, - пойду я посплю, пожалуй.
- Что? - Нальма вздрогнула и посмотрела на Тима восхищенным взглядом, - да, конечно. Может, поешь сначала?
- Нет, - Тим мотнул головой, - потом.
Проснулся он от голода. Сполз с топчана, щурясь, потянулся. Огляделся. Нальмы в доме не было. Судя по падающим из окошек косым лучам, на улице был разгар дня. 'Че-то мало я спал', - подумал Тим, - 'можно было еще часика три-четыре...' Но спать не хотелось, хотелось есть. Тим хмыкнул и вышел на улицу. Нальмы не было и на улице.
Тим походил по полянке, вернулся в дом, поискал взглядом - миска валялась на своем привычном месте, на полу и была девственно чиста. Тим поковырял задумчиво какую-то засохшую неровность на боку миски, вышел обратно и сел на траву. Нальма появилась где-то через полчаса. Пришла по тропинке, неся на плече что-то, похожее то ли на большую бесформенную сумку, то ли на мешок с одной длинной лямкой. Увидела Тима, заулыбалась.
- Ты проснулся, - обрадованно заявила она.
- Да, - Тим серьезно кивнул, - есть хочется.
Нальма посмотрела на него с хитринкой.
- Кашу будешь есть?
- Кашу? - Тим, демонстративно нахмурив брови, задумался, - кашу - буду!
Нальма улыбнулась, подошла к Тиму и положила перед ним мешок.
- Раз ты будешь есть кашу, то фрукты, наверное, не будешь?
Тим даже сказать ничего не успел - его желудок отозвался таким негодующим бурчанием, что Нальма расхохоталась.
- Ешь, - сказала она, пододвигая мешок, - кашу я сварю попозже.
Тим быстро развазал завязки мешка и поднял на девушку восхищенный взгляд.
- Ты... - Тим даже головой замотал, не в силах выразить обуревающие его чувства, - я очень-очень тебе... блин.
- Блин! - повторила она звонко, хихикнула и убежала в дом.
- Ну, - сказал Тим по-русски, - вот это здорово, это я понимаю. Нальма, ты просто чудо.
И принялся за фрукты. Здесь были уже знакомые ему по школе зеленые персики и огурцы с хлебным вкусом, плоский дискообразный фрукт с мякотью, напоминающей сладковатую вареную картошку, тоже ему попадался, но большинство остальных были незнакомы. Тим, полагая, что они будут не хуже на вкус, а то и лучше, радостно схватился за плод, формой и фактурой очень напоминавший апельсин, только баклажанно-фиолетового цвета. Под нетолстой кожурой и в самом деле оказались бледно-голубые дольки. Тим счистил кожуру, поделил оставшееся пополам и отправил одну половину в рот. Принялся жевать и замер, выпучив глаза и задержав дыхание - рот наполнился такой горечью, равной которой он в жизни не пробовал. Был в этой горечи легкий чайный вкус, но, если сравнивать это с чаем, то в этот чайник должно было заварки уйти целый вагон и водой не разбавляться. Тим, с трудом разжав сведенные скулы, выплюнул все изо рта и, часто дыша, побежал в дом - запивать.
Нальма с удивлением смотрела, как Тим, сунув голову в ведро, пуская пузыри и захлебываясь, глотает воду, потом, похоже, начала понимать. Тихонько засмеялась и спросила:
- Сколько ты съел?
Тим вынырнул из ведра, отдышался, сказал сипло:
- Половину, - и нырнул обратно. Нальма перестала смеяться и сказала тревожно:
- Много. Надо... обратно.
- Не надо, - поднял голову Тим, - я выплюнул.
Нальма успокоилась и снова принялась смеяться. Тим утер слезы, шмыгнул и спросил:
- Что это было?
- А почему ты ешь то, что не знаешь?
- Я думал, там все съедобное - возмутился Тим.
Нальма хихикнула и мотнула головой:
- Все съедобное, смотря сколько съесть. Пойдем.
Тим зачерпнул горстями воду из ведра, выпил, потом поспешил за девушкой. Нальма подошла к лежащему мешку и присела.
- Ты никакие фрукты не знаешь? - спросила она, вытряхивая содержимое мешка на траву.
- Нет, - мотнул головой Тим, - вот эти знаю, эти и эти.
- А зачем тогда другое пробовал?
Тим удивился.
- Но... какже ? Вдруг они... правильные? - он хотел сказать 'вкусные', разумеется, но не нашел подходящего слова, - ну вот... вот эти зеленые мне хочется кушать больше, чем вот эти. Просто хочется и все. Разве у тебя не так?
- Не так, - Нальма хлопнула глазами, - они все правильные. Вот эти, - она откатила в сторону зеленые 'персики', - едят, чтобы сон развеять. А вот эти маленькие - наоборот, сон навевают. Эти плоские быстро и надолго утоляют голод, эти - тоже, но ненадолго. Зато они дешевле. А этот - у которого ты откусил половину - так не едят. Его сок - чуть-чуть, по капле, кладут в пищу, чтобы она быстро не портилась. Эти красные утоляют жажду, хотя воды в них и немного, но, съев половину фрукта, сможешь целый день без воды обходиться... ты чего?
Тим сидел и улыбался, глядя на Нальму.
- Ничего, - наклонил голову Тим.
- Ах, ничего-о, - протянула девушка и быстро запихала фрукты в мешок, оставив только пару плоских дисков с картофельным вкусом.
- Сначала съешь, - сказала она, - потом расскажешь подробнее свое 'ничего'. Улыбнулась, встала и пошла к дому, неся мешок в руке. Тим не снимая кожуры (благо у этого фрукта она была тонкая) запихал в рот один 'диск', схватил второй, и, быстро жуя, поспешил следом.
