Айзек Азимов - Приход ночи
Когда она обрела дар речи, то могла изъясняться только односложно:
– Но – что – ты…
– Пошли, Сиферра, – улыбнулся он. – Хочу тебя кое с кем познакомить.
Глава 43
– Совершенно незачем смотреть на меня так сердито, доктор Сиферра, – сказал Фолимун. – Вам, может быть, трудно в это поверить, но вы здесь среди друзей.
– Друзей? Вы, видимо, считаете меня очень доверчивой.
– Вовсе нет. Как раз наоборот.
– Вы вторгаетесь в мою лабораторию и похищаете оттуда бесценные материалы. Вы натравливаете орду своих обезумевших единоверцев на обсерваторию, чтобы уничтожить приборы, с помощью которых астрономы вели уникальные наблюдения. А теперь вы гипнотизируете Теремона, чтобы он действовал по вашей указке, и посылаете его захватить меня в плен. И еще говорите, что я среди друзей.
– Меня никто не гипнотизировал, Сиферра, – спокойно возразил Теремон. – И ты не пленница.
– Ну конечно же. Все это лишь дурной сон: Приход Ночи, пожары, крушение цивилизации. Через час я проснусь в своей городской квартире, и все будет так же, как когда я ложилась спать.
Теремон подумал, что никогда еще не видел Сиферру такой красивой. Ее глаза сверкали от гнева, лицо как будто светилось. Вокруг нее сфокусировалась аура такой энергии, что никто бы не смог устоять.
Но сейчас не тот момент, чтобы говорить ей об этом.
– За кражу табличек, доктор Сиферра, – сказал Фолимун, – я приношу вам свои извинения. Это, конечно, бессовестное воровство, и я никогда не допустил бы его, если бы вы не поставили нас в безвыходное положение.
– Я? Вас?
– Да, вы. Вы настояли на том, чтобы оставить таблички у себя, и тем подвергли бесценные реликвии прошлого цикла большой опасности – ведь вот-вот должен был разразиться хаос, в котором от университета, по всей видимости, не останется камня на камне. Мы сочли необходимым убрать таблички в безопасное место, то есть взять к себе, а поскольку вы противились, мы решили взять их самовольно.
– Это я нашла таблички. Вы никогда не узнали бы об их существовании, если бы я не откопала их.
– Не имеет значения, – невозмутимо ответил Фолимун. – Коль скоро таблички были найдены, они стали жизненно необходимы и нам, и всему человечеству. Мы сочли, что будущее Калгаша важнее вашего собственнического интереса к своим экспонатам. Как вы убедитесь, мы сделали полный перевод табличек, пользуясь нашими древними текстами, и они намного расширили наши представления о тех трудностях, с которыми периодически сталкивается калгашская цивилизация. Перевод доктора Мадрина был, к сожалению, весьма поверхностным. А ведь таблички представляют собой точную и убедительную версию той летописи, что дошла до нас под названием Книги Откровений, не искаженную веками текстовых и смысловых ошибок. А в Книге Откровений, должен сознаться, много мистики и метафор, добавленных в пропагандистских целях. Таблички же из Томбо – это хронологический отчет о двух пришествиях Звезд в две разные эпохи и о попытках тогдашнего духовенства предупредить народ о грядущем бедствии. Теперь мы можем доказать, что во все века горстка образованных людей снова и снова пыталась подготовить мир к ожидающей его повторной катастрофе – только их методы для этого не годились. Теперь, наконец-то, вооруженные опытом прежних ошибок, мы сумеем уберечь Калгаш от его трагической судьбы, когда через две тысячи лет кончится очередной Год Праведности.
– Какое самодовольство! – сказала Сиферра Теремону. – Оправдывает кражу моих табличек тем, что они помогут ему утвердить ею теократическую диктатуру еще вернее, чем надеялся! Теремон, Теремон, как мог ты предать меня? Как мог ты предать нас всех? Мы были бы уже на полпути к Амгандо, если бы…
– В Амгандо вы будете завтра к полудню, – сказал Фолимун, – уверяю вас, доктор Сиферра. Как и все мы.
– И каким же образом я туда попаду? – запальчиво спросила она. – Вы поведете меня в цепях в хвосте своей победоносной армии? Заставите тащиться в пыли за колесницей Мондиора?
Апостол вздохнул:
– Теремон, объясните ей все, пожалуйста.
– Ну нет, – сверкнула глазами Сиферра. – Я не хочу слушать ту чушь, которой нашпиговал тебя этот маньяк – несчастный ты дуралей с промытыми мозгами! Ни одного из вас не хочу слушать! Оставьте меня в покое. Посадите под замок, если хотите. Или отпустите, коли смелости хватит. Чем я могу вам повредить? Одна женщина против целой армии? Я даже через поле не могу перейти, чтобы кто-нибудь не подкрался и не напал на меня сзади!
Испуганный Теремон бросился к ней.
– Нет! Отойди от меня! Ты мне мерзок! Но ведь ты не виноват, правда? Они что-то сделали с тобой. И со мной то же самое сделаете, Фолимун? Превратите меня в послушную марионетку, да? Попрошу вас об одном одолжении. Не заставляйте меня носить апостольскую рясу. Мне невыносимо думать, что я буду таскать на себе этот потешный балахон. Берите мою душу, если надо, но позвольте мне одеваться по-своему. Хорошо, Фолимун? Хорошо?
Апостол коротко рассмеялся.
– Оставлю-ка я вас двоих наедине. В моем присутствии, как я вижу, у нас ничего не получится.
– Нет, будь ты проклят, – вскричала Сиферра, – не хочу я оставаться наедине с этим…
Но Фолимун уже встал и быстро вышел из палатки.
Теремон направился к Сиферре, которая попятилась от него, как от зачумленного.
– Меня никто не гипнотизировал, Сиферра, – мягко сказал он. – Я в своем уме.
– Ну конечно.
– Это правда. Я тебе докажу.
Сиферра мрачно уставилась на него. Он помолчал и сказал тихо:
– Сиферра, я люблю тебя.
– Сколько времени понадобилось Апостолам, чтобы запрограммировать тебя на это?
– Не надо, – вздрогнул он. – Не надо. Я говорю искренне, Сиферра. Не стану уверять тебя, что никому не говорил раньше этих слов – но в первый раз говорю их искренне.
– Я это читала в романах. Старо, – отрезала Сиферра.
– Наверно, я это заслужил. Теремон – бабник, Теремон – дежурный городской соблазнитель. Ладно, забудь то, что я сказал, Сиферра. Нет! Не забывай. Я говорил серьезно. Когда мы с тобой были в дороге эти несколько недель – не расставаясь ни утром, ни днем, ни вечером – не было момента, чтобы я не думал, глядя на тебя: вот та женщина, которую я ждал. И даже вообразить не мог, что найду такую.
– Очень трогательно, Теремон. И лучший способ проявить свою любовь – это, конечно, напасть на меня сзади, чуть не сломав мне при этом руку, и доставить к Мондиору Праведному.
– Мондиора не существует, Сиферра. Нет такого человека на свете.
На миг через ее враждебность пробились удивление и любопытство.
– Что?
– Мондиор – миф, продукт электронного синтеза, созданный, чтобы выступать с речами по телевидению. Ведь лично с ним никто не встречался, верно? И он никогда не показывался на людях. Этого искусственного оратора изобрел Фолимун. Поскольку Мондиор никогда не появлялся на публике, его выступление можно было передавать сразу в пяти странах – никто не знал точно, где он находится в данный момент, вот его и показывали по всему миру. Настоящий глава Апостолов Пламени – Фолимун. Секретарь – только его маскировка. На самом деле всем заправляет он – вот уже десять лет. Перед ним был Базрет, ныне умерший. Это Базрет задумал создать Мондиора, но в жизнь этот замысел воплотил Фолимун.
