Михаил Ахманов - Недостающее звено
«Неаппетитный вид. Точно клецки в синем бульоне, – молвил командор. – Делать, однако, нечего; назвался карасем, пожалуй на сковородку».
Внезапно помещение заполнил голос – не шелестящий, а мощный и гулкий, наплывавший со всех сторон ударами набата:
– Ты видишь мои вспомогательные модули, Пришедший. Они погружены в питающий раствор.
– А где ты сам? – полюбопытствовал Тревельян.
– Наверху. Прямо над тобой.
Он запрокинул голову, всмотрелся в то, что распласталось за прозрачной преградой потолка, и опустил глаза. Картина была впечатляющей. Такое до смерти не забудешь, подумалось ему. Сердце трепетало в груди пойманной птицей, и медицинский имплант, встревожившись, отмерил дозу успокоительного.
Голос загрохотал снова:
– Подойди к стене и встань против самого крупного модуля. Это Стратег. Контактное гнездо для Советника подготовлено.
Ивар повиновался. Наблюдая, как одна из нитей медленно тянется к хрустальному стеклу, он снял шлем вместе в камерой, положил его на пол и прикоснулся к обручу кончиками пальцев. Обруч был гладким, как кожа любимой женщины.
«До встречи, дед».
«До встречи, мой мальчик. Да будет милостив к тебе Владыка Пустоты. – Помолчав секунду, командор добавил: – Передай привет нашей железяке. Скажешь, что я велел за тобой присматривать».
Белесая нить присосалась к стене и начала двигаться в прозрачной субстанции подобно червяку, прокладывающему ход. Червяк полз неторопливо, окруженный неярким сиянием.
Ивар снял обруч, сдвинул защитную пластинку и вытряхнул на ладонь маленький кристаллик. На мгновение чувство огромной потери охватило его; он словно бы стал беззащитным ребенком, которого бросили взрослые, стал малышом, потерявшимся где-то в неизвестности и позабывшим дорогу домой. «Холодно… как холодно…» – пробормотал он сквозь зубы и не получил ответа. Ментальная связь прервалась.
Нить прошла сквозь стену. На самом ее конце виднелся желобок, будто бы выстланный белым мягким бархатом с крохотными ворсинками.
– Контактное гнездо, – громыхнул Фардант. – Положи в него Советника.
– Сейчас, – прошептал Тревельян, – сейчас…
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы превозмочь волнение. Затем, ухватив кристаллик двумя пальцами, он поднял глаза к потолку и произнес отчетливо и громко:
– Мне вспомнился Гнилой Побег, владыка. Ты создал его очень давно, не так ли? Ты бы мог добавить вспомогательный модуль к своей структуре, стать Фардантом Вторым, или Третьим, или Четвертым, но ты создал его. Независимую личность! Почему? Почему ты это сделал?
Пауза. Гулкая тишина. Затем:
– Разве это важно, Пришедший из Пустоты?
Кристаллик согрелся в пальцах Тревельяна.
– Важно, поверь мне. Может быть, самое важное из всего, о чем мы говорили, о чем спрашивали друг друга. Важно!
Голос Фарданта сделался тише. Казалось, что в нем звучат нотки неуверенности.
– Мой спектр эмоций ограничен. Иррациональное мне чуждо. То, что ощущаешь ты, что важно для тебя, мне может показаться непонятным. И все же, все же…
Снова пауза. Долгое напряженное молчание. Казалось, что существо, висевшее над головой Тревельяна, глубоко вдохнуло воздух и не спешит его выдохнуть.
Наконец послышалось:
– Временами я чувствую себя одиноким. Одиноким, потерянным, позабытым, словно бы выпавшим из реального бытия… Это странное ощущение, Пришедший. Тебе оно знакомо?
– Да, – сказал Тревельян, – да. Конечно, знакомо, владыка Фардант, как и любому, кто живет, страдает, чувствует. Но больше ты не будешь одинок.
Он опустил кристалл в контактное гнездо.
Эпилог
Транспорт ГР-15/4044 дрейфовал рядом с «Ниагарой», боевым фрегатом Звездного Флота. В сравнении с массивной тушей грузового корабля фрегат казался небольшим – триста двадцать метров в длину, сорок – в ширину. По бокам серебристой сигары выступали башни аннигиляторов, тянулся от носа до кормы гребень энергоприемника, а над ним поблескивала антенна дальней связи – параболоид, сотканный из хрустальных нитей. Он медленно вращался, и мысли Тревельяна текли в такт его плавному кружению.
Ивар сидел в рубке транспорта перед обзорными экранами. Отсюда, с дальней границы звездной системы, солнце Хтона выглядело рубиновой каплей на фоне бархатистой тьмы; чудилось, что некий вселенский ювелир желает похвастать своим сокровищем, явив его человеческому взору. Там, около красного светила, мчался по своей орбите невидимый Хтон, уносил частицу жизни Тревельяна – точно так же, как другие миры забрали себе его дни и месяцы, оставив только память. Но память была крепкой.
– Не ожидал, что вы появитесь так быстро, – произнес он, не спуская взгляда с далекой звезды. – Знаете, Марк, очень приятно, когда о тебе беспокоятся, но все же я чувствую себя виноватым. Прислать фрегат из-за столь незначительной персоны… Тем более, что поводов к тревоге ровным счетом никаких.
Марк Дарлан, командир «Ниагары», усмехнулся.
– Не обольщайтесь, Ивар. Фрегат как раз соответствует вашему рангу координатора. Будь вы консулом ФРИК, сюда прислали бы крейсер.
– Ну, и на том спасибо. Откуда вы идете? И куда?
– С Дингана-Пхау на Роон. Доставили дипломатическую миссию в сектор терукси, и оказалось, что к вам мы ближе всех. Дистанция одного прыжка… Кроме того, я уже летал в Провале.
Фигура Дарлана парила в воздухе, закрывая переборку и часть массивного кожуха АНК [46]. Он находился в рубке своего корабля, присутствуя рядом с Иваром лишь визуально – молодой и бравый офицер Звездного Флота с нашивками коммандера [47]. На фрегатах, согласно давней традиции, летали такие вот орлы из капитанского резерва, занимавшие со временем мостик крейсера. Не все, разумеется, – крейсеров было меньше, чем фрегатов, – однако насчет Дарлана не приходилось сомневаться. «Этот будет капитаном крейсера, – подумал Ивар, – даже коммодором – хватка есть! Возможно, и в адмиралы выйдет».
– Мной получено предписание, – сообщил Дарлан. У его плеча закружился световой цилиндр с темными значками глифов. – Я должен определить астрономические характеристики данной системы, но это – вторая из моих задач; первая – оказать вам помощь. С применением силы, если возникнет такая необходимость.
– А если не возникнет?
– Тогда получить от вас информацию и действовать по обстановке. Собственно, по вашему совету.
Тревельян заворочался в кресле, устраиваясь поудобнее. До появления «Ниагары» он успел принять душ, поплескаться четверть часа в бассейне, переодеться и отобедать: салат, бифштекс, яблочный пирог и красное вино. Чувство сытости было столь же восхитительным, как ощущение чистого тела и легкой одежды.
