Питер Уоттс - Эхопраксия
О, я слушал бы его вечно, даже если бы в нем не было ничего, кроме этой истории. Я так много узнал о моем мальчике, так много, о чем никогда не подозревал.
«Попытка номер два…»
— Джим…
— А потом он… изменился. Будто факты кончились, и не осталось ничего, кроме чувств. Он закончил свой рассказ и стал говорить со мной.
— Джим… Рак… Ракши думала…
— Я даже сейчас его слышу, Дэниэл. Это невероятно. Сигнал такой слабый, по идее, он не может проникнуть сквозь атмосферу, особенно с болтовней на всех волнах. Но я все равно слышу его, прямо здесь, в этой комнате.
— Ракши считала… твой зомби-переключатель…
— Я думаю, он пытается о чем-то меня предупредить…
— …тебя могли… взломать…
— О чем-то, что касается тебя.
— Она говорила… ты… возможно… себя не контролируешь…
Мур прекратил вертеть в руках пистолет. Посмотрел на Дэна. Тот запускал все команды, какие мог, каждый двигательный нерв в теле. Пальцы зашевелились.
Полковник грустно и еле заметно улыбнулся:
— Никто себя не контролирует, Дэниэл. Неужели ты думаешь, что у тебя в голове нет зомби-переключателя? Неужели ты думаешь, его нет у остальных? Мы все — лишь наблюдатели. Это пришествие Господа — вот что это такое. Бог уже в пути. Здесь всем заправляют Ангелы Астероидов…
Снова ангелы. Божественные манипуляторы с дистанционным управлением, могущественные создания без души и воли. Марионетки Господа Бога.
Джим Мур превращался в одного из них прямо на глазах.
— А что, если это не… Сири? — выдавил из себя Брюкс. Язык, казалось, чуть оттаял, — Что, если… это нечто другое…
Полковник вновь улыбнулся:
— Ты думаешь, я не знаю собственного сына?
— Оно знает твоего сына, Джим. Оно же его изувечило. Ты что, не помнишь эту чертову картинку? Оно знает Сири, Сири знает тебя… И оно такое умное, Джим. Сука, какое же оно умное…
— Ты тоже, — Мур с любопытством взглянул на него. — Умнее, чем думаешь.
Но недостаточно, чтобы выпутаться из этой передряги. Недостаточно, чтобы перехитрить межзвездного демона, который сумел взломать человеку мозг через пять триллионов километров и шестимесячную задержку во времени; который с помощью паразитических подпрограмм смог понемногу просочиться в голову хозяина и теперь управлял им уже в реальном времени.
Хотя, конечно, Мур мог просто спятить — это казалось самым правдоподобным объяснением.
Хотя и оно значения не имело. Даже при таком варианте Брюксу не хватало мозгов, чтобы остаться в живых.
Мур опустил глаза:
— Я не хотел этого делать, ты же знаешь. Она была хорошим человеком, только… ее ввели в заблуждение. Полагаю, я слишком бурно отреагировал, но я хотел защитить тебя, больше ничего.
Позади него, среди балок, усеивавших потолок, шевельнулась какая-то тень. Брюкс моргнул, и она пропала.
— Интересно, правильно ли я поступил.
— Правильно, — прохрипел Дэн. — Действительно. Это…
Все произошло быстрее, чем он успел закончить фразу: что-то отделилось от потолка, безмолвно качнулось на свету и рухнуло на Мура, как богомол. Нечеловеческие пальцы двигались так проворно, что сливались в единую линию; на светлом фоне двигались губы.
Без всякой суеты Мур просто прекратил двигаться.
Валери тихо спрыгнула на палубу, пересекла комнату и уставилась на Дэна, пока тот медленно, болезненно сгибал колено. Больше от инстинкта бегства ничего не осталось. Вампирша склонилась ближе и прошептала:
— Могила в Аримафее.
Тело отпустило.
Дэн с шумом вздохнул. Валери встала, сделала шаг назад и загадочно улыбнулась.
Брюкс сглотнул и выдавил из себя:
— Я видел, как ты сгорела.
«Дважды».
Она даже не удостоила его ответом.
«Мы ожидали, что она выкинет трюк, и, как только раскрыли его, похлопали себя по спинке. Нашли ее тело, привязанное к корпусу, — думали, что нашли, — и просто прекратили искать. Ну, разумеется, она там: вот же, только взглянуть. А ее отсек с кучей ловушек мы вообще отстрелили. Зачем искать дальше?
Зачем искать внутри „Венца“? Зачем проверять люки в челноке?»
Он приподнялся на локтях; мокрый комбинезон оторвался от палубы, будто пропитанный полузастывшей эпоксидкой. Валери безучастно наблюдала, как Брюкс встает на ноги.
— И что теперь? Ты из спортивного интереса дашь мне фору в десять секунд…
Мутное пятно, шипение — и Дэн оторвался от земли, болтая ногами в воздухе, задыхаясь в метре от палубы, пока она держала его за горло. В следующую секунду он мешком рухнул на пол, а Валери ухмыльнулась своей чересчур зубастой улыбкой.
— Столько пережил, — заметила она, пока он пытался восстановить дыхание, — и по-прежнему такой идиот.
Поймать-отпустить. Кошки-мышки. Ей, похоже, весело. На свой лад.
— Воздушного транспорта нет, — сказала Валери. — Но я нашла попутку в подводном доке. Хоть до суши доберемся.
— Вместе?
— Ну, если хочешь, можешь вплавь. Или оставайся, — она дернула подбородком в сторону статуи, застывшей на стуле. — Правда, если останешься, тебе придется его убить. Или, когда отойдет, он убьет тебя.
— Он — мой друг, он меня защитил…
— Только отчасти. Конфликт операционки. Но скоро он будет устранен, прямо сейчас устраняется. — Валери повернулась к двери. — Долго не жди. У него сейчас миссия, заповеданная самим Богом.
Она вышла на свет. Брюкс посмотрел на своего друга: Джим Мур сидел, уставившись в пол, с непроницаемым лицом. Прямо на глазах Дэна он медленно, очень медленно моргнул.
И не стал кричать, что его бросили.
Брюкс последовал за чудовищем по накренившимся коридорам, через люки, вниз по бесконечным лестницам, озаренным алым аварийным светом, прямо в кишки гиланда, до самого его ануса: к шлюзу, который из-за нынешней компании Дэна показался бы маленьким, даже будь он в пять раз больше. В камере с другой стороны гуляло эхо, она напоминала пещеру: трубы, шланги и цилиндры со сжатым газом сталактитами свисали с угловатого потолка. Комната была наполовину затоплена: океан вышел из бассейна подводного дока, когда гиланд накренился, и затопил отсек, установив временное равновесие по линии на дальней переборке. Рассеянный серо-зеленый свет просачивался снаружи, мутными отражениями извиваясь на каждой поверхности.
Пристань была крохотная. Где-то в этом плавучем исполине, скорее всего, находились бухты, которые легко могли приютить «кракена» или «рыбу-меч». Но здесь оказались причалы для судов поменьше: с десяток парковочных рам свисали с конвейера на потолке — большинство пустовало.
Разведывательное судно для двух пассажиров покоилось в сжатой хватке сцепившихся когтей; конец вспомогательного крана все еще торчал из разбитой стеклянной морды подлодки. Еще одно ненадежно свисало с потолка: нос погрузился в воду, хвост запутался в сломанном кронштейне. Третье, на вид нетронутое, плавало чуть в стороне от затопленной палубы: широкое акулье тело; плоские хвостовые плавники, как у кита; большие глаза блюдцами, словно у мезопелагической рыбы-топорика. Его звали «Аспидонт», судя по надписи, выгравированной прямо над линией защитной окраски. Подлодка тихо качалась на краю бассейна — хвостом к переборке, носом к дыре в полу. Добраться до нее можно было по затопленному спуску. Воды там было по пояс.
