Мэтью Джонсон - «Если», 2009 № 08
И наконец — кто б мог подумать такое о людоведе и чадолюбе! — фантастический роман «для взрослых» под самоговорящим названием «Порнокопея» (1989). О мире недалекого будущего «с автоматами по продаже сексуальных услуг» вроде нынешних с газировкой или чипсами и трансплантацией известно каких органов…
Такой вот занятный и разносторонний человек. К своему 75-летию он подходит с внушительной коллекцией, состоящей из почти полутораста романов. Особую гордость Пирса Энтони составляет тот факт, что в его творчестве представлены книги, начинающиеся на все буквы латинского алфавита — от А до Z. Согласитесь, в сравнении с этим чуть более полусотни рассказов и повестей смотрятся вовсе несущественной мелочью. Великан, одно слово! □
НЕ ГОНИТЕ ВОЛНУ!
Редакцию журнала нередко упрекают либо в том, что мы почти не уделяем внимания новому поколению отечественной НФ, либо, наоборот, слишком часто рассказываем о нем. Но зачастую суть претензий формулируется так: «Почему вы не позволяете высказать свою позицию представителям «шестой волны»?». Что касается прозы, то эти претензии не кажутся нам справедливыми: для молодых авторов всегда находилось место на страницах журнала. Ну а по поводу литературных позиций… Оказывается, одному из заметных представителей «шестой волны» самому давно хотелось узнать: что же это такое? Вопрос писателя так и прозвучал: «Представители «шестой волны» отечественной фантастики — кто они?».
А что, есть такая и такие? — 27 %;
Это сетераторы-выскочки, вскормленные сетевыми конкурсами фантастики — 7 %;
Молодые ребята, которые из-за недостатка жизненного опыта пишут сентиментальную фантастику — 11 %;
Талантливые новые авторы, которые сотрут границы между фантастикой и мейнстримом — 7 %;
На самом деле под псевдонимами авторов «шестой волны» скрываются Дивов, Лукьяненко и Валентинов, которые решили поизмываться над доверчивым читателем — 3 %;
Прекратите делить фантастику на «волны»! — 45 %.
В голосовании приняли участие 458 человек.
«…Волнами или волной называют изменяющееся со временем пространственное чередование максимумов и минимумов любой физической величины, например, плотности вещества, напряженности электрического поля, температуры» (Горелик Г. С. «Колебания и волны. Введение в акустику, радиофизику и оптику», 1959).
Мне не пришлось бежать в публичную библиотеку, чтоб отыскать это определение. И в моем книжном шкафу книги Горелика нет. Я нашел определение в Интернете, вбив в поисковую систему два слова: «волна» и «определение».
Проанализировав это простое действие, можно понять, из каких темных глубин поднялась «шестая волна» отечественной фантастики.
Поднялась она прямиком из Интернета.
Во всемирной паутине можно найти все или почти все. В том числе определение «Интернета». Но я не буду его искать. Я дам свое.
Интернет — это кладбище поверхностной информации.
Даты рождения и смерти великих деятелей или не очень великих. Картины и картинки. Мультфильмы и кино. Анекдоты и байки. Что угодно. Завалы поверхностной информации, которая отвечает на вопросы: «кто?», «что?», «когда?», но обычно молчит, когда спрашивают: «почему?» и «зачем?».
При желании, конечно, можно углубиться, покинуть поверхность. Но информации в Интернете так много, она так ненадежна и зачастую лжива (Сеть — штука свободная, тут выдать за правду можно что угодно), что углубляться не возникает желания. Легче хватать вершки. Писатели (или графоманы, не суть) — тоже люди. Им легче плыть на поверхности, когда есть такая возможность. Вот и плавают. Не умеют по-другому — никто не показал, как можно.
Теперь вы примерно представляете, откуда взялась «шестая волна» отечественной фантастики, и сделали правильные выводы.
А я, признаться, никаких выводов не сделал. До сих пор не знаю, что она такое, эта «шестая волна». Какой-то критик когда-то сказал: вот, мол, волна. Шестая. А вот на берег вынесло ее представителей. И критик назвал представителей. Поименно. И мне пришлось поверить. На этой вере критику мои представления о «шестой волне» и заканчиваются. Я не знаю, зачем она и что именно объединяет ее авторов. Любовь к Интернету, которую упоминал выше? Рассказывая об ужасах Интернета, я потрафлял «старичкам», которые уверены, что новое поколение всегда хуже. Хуже не только потому, что оно новое, а потому, что кто-то (или что-то, не суть) его испортил. К примеру, коммунистическая власть. Или рыночная экономика. Или диверсификация производства.
Или Интернет.
Хотя доля правды, конечно…
Пока писал, совсем забыл об опросе. А в опросе у нас победил ответ «Прекратите делить фантастику на «волны»!». На самом деле ответ должен был звучать так: «Прекратите делить фантастику на «волны» или я убью этого милого кролика!». Убийство кролика — это намек на маргинальный американский мультсериал «Южный парк», который своей любовью к насилию и похабщине не мог не вызвать приязни некоторых авторов «шестой волны». К несчастью (или к счастью, не суть), редакторская рука «убила» милого кролика до того, как он появился на сайте «Если». Но ответ все равно победил. Обладай я достаточной властью, я бы и сам поставил его на первое место. Потому что писателю и читателю должно быть все равно, что за «волна» и зачем она. Это критики пускай авторов на «волны» делят. Поделив, им легче воспринимать писателей, которых много, а критик один. А вот когда писатель начинает сам себя причислять к какой-то «волне», появляется повод задуматься. Может, писатель не так хорош; может, он не уверен в себе и на волне хочет выехать к вершинам славы. А возможно (о, ужас!), пытается замаскировать отсутствие литературного таланта, прячась за спины товарищей.
Ну а читателю и подавно должно быть все равно, что там за очередная «волна» накатила: лишь бы книжку интересно было читать.
На втором месте — «А что, есть такая и такие?». От первого ответ почти не отличается, только вместо возмущения — удивление. Так отвечают люди спокойные, уверенные в себе. Дай бог этим людям здоровья.
На третьем — «Молодые ребята, которые из-за недостатка жизненного опыта пишут сентиментальную фантастику». Так отвечали люди мудрые и снисходительные к недостаткам юного писательского поколения, главный из которых вовсе не излишняя сентиментальность, а молодость. К счастью, молодость проходит, а сентиментальность остается. Впрочем, лет через двадцать, если тенденция сохранится и мир не сгорит в ядер-ном пламени, сентиментальность перестанет считаться недостатком. А на сайте «Если» появится опрос о «седьмой волне» (или восемнадцатой, не суть), где один из ответов будет такой: «Это молодые ребята, которые из-за недостатка жизненного опыта пишут фантастику, находясь под воздействием кокаина».
