Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
— Может, ему в свое время просто голову отбили? — засомневался Совковский. — Я что-то смутно припоминаю, кажется, был тут такой инцидент.
— Ну, было, конечно, — согласился официант, — но врачи-то говорят, что здоров! Как пить дать, вам Гаврилыч подойдет!
— Смотри, Базилио, — агент Щеткин легонько шлепнул официанта по пухлому животу. — Если не выстрелит вариант, вернемся. И тогда уж не взыщи, пойдешь с нами.
— Точно вам говорю — портрет с Гаврилыча писан!
В заведении «Кабачок Поликарпова» пахло еще подозрительнее, но хозяин оказался умнее Василия. Завидев четверых не маскирующихся под обывателей агентов, он сразу понял, что явились они не с облавой, а просто поговорить. Внимательно выслушав суть проблемы, он тут же сдал «сексотам» и Гаврилыча, мирно дремавшего у стойки, и еще десяток личностей. Видимо, своих недругов. Поскольку один из них находился в кабаке, агенты разделились. К жрущему за счет заведения громиле направились «братья», а Гаврилыча зажали Совковский и Щеткин. Кандидат в планетарные герои проснулся не сразу. Даже после того, как агенты представились и пару раз, для бодрости, сунули ему под ребра кулаки, Гаврилыч всего лишь приоткрыл один глаз и вежливо икнул.
— Есть контакт, — усмехнулся Щеткин. — Ты на связи, Гаврилыч? Полное-то имя у тебя какое?
— Иван Пантелеймонович, — после примерно двухминутной паузы ответил мужичок.
— О! А Гаврилыч почему? — удивился Совковский.
— А я почем знаю? — еще через минуту пришел ответ.
— По-моему, нормально, — с некоторым сомнением произнес Щеткин, взглянув на сотрудника. — Тормоз очевидный, но на вопросы отвечает. И водкой от него почти не пахнет. Мыслеграфом проверим или сразу заметем? Мне, честно говоря, не сильно охота у такого типа в башке ковыряться.
— Чем больше приведем, тем лучше, — согласился Совковский. — А там пусть сами выбирают. Начальство, наверное, лучше знает, чего ему надо.
— Меня так еще в зоне прозвали, — неожиданно выдал Гаврилыч. — По пятой ходке.
— А, черт… — Щеткин поморщился. — Все-таки надо было его прибором проверить. Сразу, вместо вопросов. Столько времени потеряли. Так ты что, рецидивист?
Гаврилыч устремил стеклянный взор в лишь ему видимую внепространственную глубину стакана. Щеткин невольно взглянул на часы.
— Вопрос минуты на три. Черт с ним, пусть сидит. Идем к «братьям», может, им повезло.
Они переместились за столик, где двое коллег, набычившись, «прессовали» бледного до синевы поликарповского недруга.
— И с братвой никак не связан? — угрожающе мычал правый Пивцов-Воткин.
— Привлекались ли вы к уголовной ответственности? — сверлил громилу взглядом левый.
В отличие от Гаврилыча, отвечал здоровяк почти без пауз. На осмысление вопроса у него уходило секунд по двадцать. Зато ответы были на редкость единообразными.
— Вы чего, гражданин начальник?
— Крепкие спиртные напитки употребляешь?
— Пробовали когда-нибудь наркотики?
— Гражданин… граждане начальники, вы чего?
— Пустышку сосете, — вывел Щеткин. — Без мыслеграфа видно — бандюган. Нам такие не подходят.
— Все судимости погашены, — вдруг донеслось от стойки.
— Не так-то это, оказывается, просто, — бросив скептический взгляд на разродившегося Гаврилыча, заявил Щеткин, — найти неглупого придурка без вредных привычек и с чистой анкетой.
— Это точно, — согласился Совковский. — Идем дальше?
— Идем.
— Господа агенты! — едва они вышли из кабака, их нагнал Поликарпов. — Так вы что же, не заберете этого… этого…
— Бандюка? Нет, — Щеткин строго взглянул на кабатчика. — Мы же вам ясно сказали: нужен нормальный человек. Мирный и тихий. А вы нам кого порекомендовали? Всех своих обидчиков скопом? Ну, вот теперь и расхлебывайте. В следующий раз будете умнее.
— Да какой следующий раз?! — взвыл Поликарпов. — Какой следующий?! Они же меня прямо в этот раз… как сервелат настрогают! Они же меня… они же…
— Так давайте мы вас заберем, — с издевкой в голосе предложил Совковский. — Соображаете вы плохо, теперь это понятно, и прошлое не запятнано. Лучше кандидатуры не придумать.
— Как же это… заберете? — кабатчик позеленел. — За что?! А ресторацию я на кого оставлю? Нет, вы не имеете права! Я честный гражданин, налогоплательщик, социально полезный член общества!
— Заткнись, — негромко приказал Совковский.
Поликарпов оборвал свою пламенную речь и окончательно скис.
— У меня дети, — всхлипнул он. — Я по ночам писаюсь! Я не могу с вами!
— Даю последний шанс, — Щеткин величественно приосанился и сложил руки на груди. — Нужен такой, как Гаврилыч, только без дурных наклонностей. Соображай.
Полный отчаяния взгляд Поликарпова заметался по площади.
— И вы заберете Кувалду?
— Кого? — притормозил Совковский.
— Заберем, — пообещал Щеткин. — Вон «братья» отведут твоего Кувалду наверх, и больше ты его не увидишь. Думай, Поликарпов. Размышляй. Да не над смыслом жизни, а над моим заданием.
— В чем смысл жизни… — пробормотал кабатчик. — Ну конечно! Смысл жизни! Тормозуха с антифризом! Как же я раньше-то… Я знаю, кто вам нужен, господа агенты! Стопроцентный вариант! Идемте, я провожу. Только… я не хотел бы оставлять заведение, пока там находится этот… ублюдок.
— Оплата по факту, — Щеткин пожал плечами. — Чем быстрее приведешь к субъекту, тем быстрее избавишься от твоего Кувалды.
Поликарпов припустил через площадь с такой прытью, словно за ним гнались все «кувалды» подземного уровня. Тренированные «братья» поспевали за ним след в след, а вот Совковский и особенно Щеткин приотстали.
— Никто… не желает быть героем, — преодолевая одышку, пробормотал Совковский. — Надо же… Готовы все секреты разболтать и по уши в помои окунуться, лишь бы их не трогали.
— Патриоты, — тоже сбивая дыхание, усмехнулся Щеткин. — Им же надо за что-то геройствовать. За просто так они у себя и геморрой с плоскостопием найдут и пол поменяют. На средний. А за кредиты, медали, льготы и почести — пожалуйста. А если ничего этого не обещается, значит, «для опытов» забирают. Страшно становится. Да тебе самому предложи такой вариант, ты пойдешь?
— Был бы тормозом, может, и пошел бы.
— А ты кто? — Щеткин рассмеялся. — Нет, агент Совковский, ты бы не пошел. Раз все секретно, значит, не для парада герой требуется, а для какой-то черновой работы. Причем, видимо, для сильно черновой, ежели такой дубово-бетонный вариант психики у него должен наблюдаться. А мы с тобой «чернуху» уже переросли и ни за какие печенюшки не согласимся снова в дерьмо нырять. Да еще без оплаты, орденов и почета.
