В. Бирюк - Урбанизатор
Прежде, чем делать парус — обзаведись приличной отарой.
И обучи людей: ни один человек не может справиться с парусом площадью больше 5–8 кв.м. Дальше нужны или механизмы, или слаженная команда.
Стремление использовать прямой парус будет нарастать. В 16 веке появятся монстры, где даже на бушприт будут навешивать горизонтальное бревно, чтобы на него повесить квадратную портянку. К концу 20 века появятся проекты 4–5 мачтовых барков с цилиндрическими складными металлическими парусами. Очень удобно: свернул-развернул. Открыл дырки в этих жалюзях — получил электричество из ветра для электромоторов, закрыл — сам ветер.
Главное: «тележка» рея «латинянина» пересекает вант. Смена галса — дурдом с разъёмом! Ванты делают разъёмными. Что существенно увеличивает трудозатраты. У прямого «скандинава» такого нет — экипаж меньше.
«Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах».
Здесь «раздутые паруса» — прямоугольные. На других
«Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
в этой эпохе — не ходят.
Пушкин точен: при прямом парусе только попутный ветер полезен — «подгоняет». А вот Рерих в «Заморских гостях» точно указывает и высокие штевни, и навешиваемые снаружи на борта щиты — внутри их неудобно размещать, и правое размещение рулевого весла, и, даже, высоту расходящихся волн. А вот парус — некорректно. У него — почти бакштаг, лодья должна сильно крениться. Да и крепёж паруса с почти свободным нижнем краем — недостоверен. Слишком большие углы отклонения рея и по курсу, и по вертикали. Полосы на парусе должны быть вертикальные — они отражают разные куски, из которых сшит парус. Горизонтальные швы на таких парусах — ненадёжны. Полезно, так же, сравнить положение парусов первой и второй ладей.
«Новая струя пробивается по стоячей воде, бежит она в вековую славянскую жизнь, пройдет через леса и болота, перекатится широким полем, подымит роды славянские — увидят они редких, незнакомых гостей, подивуются они на их строго боевой, на их заморский обычай».
При такой установке паруса не только на «строго боевой», но и на простой коммерческий «обычай» не «подивуешься» — перевернёшься. Но картина — не руководство по парусному спорту, а средство создания у зрителя настроения: «новая струя подымит роды славянские». Славян «гости», похоже, считают идиотами: судя по «пузам» парусов на соседних ладьях — над ними дуют разнонаправленные ветра.
Наши ходят под прямыми парусами. Кораблики поменьше. Если учесть, что скандинавы долго жили от Старой Ладоги до Ярославля, многократно проходили здешние места от Балтики до Чёрного и Каспийского морей — абсолютно естественно. И — глупо.
Реки предъявляют к парусному вооружению иные требования. На Волге, к примеру, есть только одно место, где можно идти не меняя курса 30 вёрст. Это тебе не от Роскилле до Турку — выставил руль да парус и спи-отдыхай.
У нас постоянная проблема — «ветровая тень» — один высокий берег закрывает половину румбов. А бывают и оба высокими. Если ветер оттуда — против течения только вёслами. В низинах наши реки имеют привычку делать полно-оборотные петли. Про выверты Ветлуги в низовье я недавно говорил. Сходно завиваются Клязьма при впадении в Оку или Нерль возле Боголюбова.
Вывод? — Русский выбор — бурлаки.
«Выдь на Волгу. Чей стон раздаётся?» — Чего, глухой? Наш, конечно. Венец — расшива.
Длина 32–53 метра, ширина 6-11 метров, высота мачты 25–32 метра, высота борта 3,2–3,6 метров. Мачта — составная, из 6–7 деревьев. Особая ценность — парус из качественного материала. Ширина паруса равна длине судна, высота — 20–30 метров. Тянут бурлаки, 10–12 вёрст в сутки.
Тут — ошибка историка. С таким темпом Низовой хлеб в Петербург за сезон не довезёшь.
Грузоподъемность 400–480 тонн (25–30 тысяч пудов).
Это — вершина русского речного судостроения к середине 19 века. Дальше пошли пароходы и железные баржи.
Итого: под «латинянином» не пойдёшь — надо тащить кучу народа, под «скандинавом» не пойдёшь — не ловит постоянных на реке острых галсов, по-русски не пойдёшь — медленно.
Можно, конечно, как я Толстого Очепа под Смоленском гонял. В три смены, с факелами, под плетью…
Фигня. Так можно ходить в обжитых местах. А если у тебя каждый день из леса на речной пляж медведи выходят да у проходящих трудников интересуется:
— Вкусненького принесли? Или — сами…?
Да и стрёмно мне на людях ездить.
Мне ведь чего сейчас надо? Маленькое, вёрткое, быстрое… Туда-сюда промотнулся, «людей посмотрел, себя показал». В Балахну сбегал, в Усть-Ветлугу сгонял, Каловую заводь проведал… Нафига мне все эти монстры?
Раз ни один из судовых двигателей современности мне не подходит, то… то надо придумать новый.
Тут все дружно начинают подсказывать, скандируя: Тур-би-на! Тур-би-на!
Насчёт «на» — я согласный. Но дальше хор скандировщиков распадается по голосам и мнениям, переходит в белый шум и какофонию. Одни добавляют «и электрогенератор», другие переходят к «турбо-реактивному». Третьи согласны и на непосредственное использование, но хотят обороты поднять. А у меня нынче есть только одна турбина. Которой место в… в водоснабжении.
А пока… Я старше всех здешних корабельных мастеров. На 8 веков. За это время… человечество много чего изобрело. Я же, со своей манерой совать нос во всё для себя новое, запоминать и пазлировать…
Господа попандопулы, как нам «Бермудский парус»? Повторяю: не «треугольник», а — парус. Хотя — он тоже треугольный.
Передняя шкаторина растягивается по мачте, а нижняя по гику. Это одно уже…! Парус крепится на прочную мачту, а не на подвязанный к ней рей. Рей — внизу, а не вверху, где он рассыпается на куски, как на нефах. Не надо «бревно с портянкой» таскать на верхотуру как у «латинян» и «скандинавов».
По простоте управления, постановки и тяговым характеристикам — бесспорный лидер. Яхта с правильно настроенными бермудскими парусами может длительно управляться одним человеком. Поворот овершаг может выполняться вообще без вызова подвахты, за счет перекладки руля.
«Я увидел тонкую струйку темной крови, затем Роджера и содрогнулся. Яхтой управлял мертвец».
Даже и одного живого человека не нужно: «Он сидел в углу кокпита с румпелем, зажатым между туловищем и согнутой в локте рукой…».
Правда, и овершаг не требовался: убийство в «Смерть под парусом» совершено в начале четырёхмильного прямого участка.
