Василий Головачев - Гарантирую жизнь. Ведич
Точно так же реагировал Тарасов, вдруг толкая застывшего пасечника и ныряя за ним в траву.
И тотчас же с противоположного конца поля донесся тихий щелчок, а затем – шлепок пули в один из ульев. Подозрения Никифора подтвердились: за полем наблюдали не только «чекисты», но и охотники гостей.
– Засек? – быстро прошептал Никифор.
– Нет, – виновато отозвался Борис.
– По-моему, я видел блик возле дуба. Я отвлеку снайперка, а ты снимай.
Капитан насадил на ветку берет и поднял над собой. Берет дернулся, отлетая в сторону с дыркой от пули. Тотчас же дважды выстрелил Борис. Снова наступила тишина.
Никифор достал берет, снова пошевелил им в метре от себя, но выстрелов больше не было. Спецназовцев в заграничных костюмах было пятеро – стандартная выкладка спецгруппы, охотившейся на определенного человека.
Никифор привстал:
– Глеб Евдокимыч, не стреляй, это я, капитан Хмель.
– Не знаю никакого Хмеля, – донеслось из гречихи.
Никифор встал.
Пауза длилась несколько секунд. Потом возле крайнего улья зашевелились стебли гречихи, и над бело-розовым, благоухающим медом полем поднялся Тарасов, держа в руках по пистолету.
– Кажется, мы действительно недавно встречались, – сказал он хладнокровно.
– В Ярославле, – подтвердил Никифор. – Я хотел бы с тобой поговорить.
– Не ощущаю встречного желания. Конечно, спасибо за помощь, но сдается мне, ты тоже, капитан, появился здесь не для моей защиты.
– Вот об этом и поговорим.
– Хорошо, подожди пару минут.
Тарасов подбежал к тесно прижавшимся к Софье девочкам, погладил по волосам одну, другую, успокаивая, заглянул женщине в глаза.
– Ты как?
– Нормально, – отозвалась Софья, глотая слезы. – Вы их… убили?!
– Иначе они убили бы нас. Собирайся, через пять минут уезжаем.
Тарасов подозвал Евстигнея Палыча, с трудом приходившего в себя.
– Бросай работу, дед, надо уезжать. У тебя есть кто-нибудь из друзей или родичей, кто мог бы приютить Софью с девочками и подтвердить, что мы все были у него со вчерашнего дня?
Евстигней Палыч поскреб бороду.
– Разве что кум? Головастый мужик, все понимает, даром что конюх. И баба у него не языкатая.
– Забирай Софью с детьми и быстро сматывайся отсюда. Где твой кум обитает?
– В Ченебечихе.
– Я вас через пару часов навещу.
Тарасов поцеловал женщину, подошел к Никифору, натягивая на ходу штаны.
– Что ты хотел мне сказать?
– Отбой операции, – проговорил Никифор в усик рации. – Всем собраться у пасеки. – Он повернулся к Тарасову, смерил его взглядом. – Ты хорошо сражаешься, капитан, однако не просчитываешь варианты.
– Некогда было просчитывать, они свалились как снег на голову.
– Я не об этом. Меня послали «заземлить» тебя, причем узнал я о личности клиента только здесь. Моли бога, что я тебя видел в деле и узнал, да и не хочу выполнять «темные» приказы вслепую. А теперь выкладывай, почему за тобой послали аж две команды, мою и этих пятнистых гавриков.
– Не поверишь, – сказал Тарасов, – но я не знаю. Сначала я думал, эти парни из моей конторы и пришли за мной, чтобы доставить пред светлые очи начальства. Я ведь до сих пор как бы в бегах: командир не отпустил меня для освобождения дочери, и я, естественно, ушел в самоволку. Но мои коллеги не стали бы меня «заземлять», нет особых причин. Я никого не предавал.
– Это ты так думаешь. Они могут думать иначе.
– Все равно это не они. Экипировка не та. Кстати, у этих, как ты выразился, гавриков был «глушак». – Тарасов показал пистолет с длинным квадратным дулом. – Но не армейский.
– Это «удав». Давай-ка посмотрим, что за ребята.
Они подошли к убитым спецназовцам, проверили карманы и обнаружили коричневое удостоверение с золотыми буквами ФАС на имя лейтенанта Борового. Под фотографией лейтенанта была вытиснена золотом латинская буква Z. У остальных парней удостоверений не было, в том числе у оставшихся в живых белобрысого верзилы и его бритоголового напарника, которые все еще находились в отключке после разрядов «глушака».
– Что за литера? – указал на букву Z Тарасов.
– Это группа антитеррора «Зубр», – мрачно ответил Никифор. – Те еще волкодавы, легионеры бывшие. Я с ними сталкивался в свое время, знаю их методы. Однако, насколько мне известно, ликвидацией отдельных клиентов они раньше не занимались.
– Значит, теперь занимаются.
– Не понимаю, чем ты мог насолить фасовцам.
– Я тоже.
– Есть два варианта объяснения. Первый: ты работаешь на какую-то преступную группировку и тебя решили убрать без суда и следствия, как особо опасного бандита.
– Я не работаю на преступную группировку.
– Верю. Второй вариант: ты что-то знаешь о деятельности некоего важного властного функционера, который и послал группу профи для ликвидации.
– Если бы я знал, что я знаю, – горько усмехнулся Тарасов.
– Точно?
– Клянусь! Я виноват лишь в том, что самовольно покинул часть, чтобы спасти Акулину.
– Бредятина! Представить не могу, где пересеклись следы деятелей ФАС и моего начальства, попробую выяснить. Как говорится: следы многих преступлений ведут в будущее. А пока мой тебе совет: скройся где-нибудь в такой глуши, чтобы тебя никто не мог найти.
– Не могу, – повесил голову Тарасов. – Мне надо вернуться на базу.
– Тебя убьют.
– Во-первых, это непросто. Во-вторых, я не привык зайцем бегать от опасности.
– В этом мы с тобой, кажется, одинаковые дураки, – вздохнул Никифор. – Ладно, забирай жену и детей и уезжай.
– А эти?
– Мои люди отвезут их подальше отсюда и изобразят бой убитых друг с другом. Прощай, капитан, может, еще доведется свидеться.
Тарасов помедлил, глядя то на Хмеля, то на выходивших из леса «чекистов» в «леопардах», пожал капитану руку и догнал деда с семьей.
– Ох и влетит тебе! – сказал в спину капитану Борис.
Никифор не ответил. Он и сам знал, что его ждет за невыполнение приказа.
Вологда
Булавин
Терапия отца, усиленная присутствием Дианы, принесла свои плоды. Уже к вечеру Дмитрий пришел в себя и почувствовал прилив сил, позволивших ему проанализировать все случившееся в храме БЕСа и прийти к выводу, что он знает далеко не все об устройстве Вселенной вообще и о возможностях некоторых секретных организаций в частности.
О том, что во всех странах мира существуют лаборатории, ведущие поиск методов дистанционного воздействия на психику человека и создающие психотронное оружие, было известно давно, однако Дмитрий не предполагал, что в России уже ведутся эксперименты по использованию эгрегоров – коллективов специально подготовленных людей для усиления пси-воздействия. По сути, страна множества революций, кровавых и тихих, незаметных со стороны, была действительно близка к новой революции, которую несла идея «групповых усилителей» пси-сигнала. Лидер, в руках которого появился бы подобный метод управления людьми, становился самым сильным властелином в мире, диктующим свою волю непосредственно через подсознание любому человеку или всей стране.
