Евгений Гуляковский - Красное смещение
Слишком серьезные силы сошлись в нервном узле целой эпохи, которую представлял собой Китеж, и теперь каждая из них старалась повернуть в свою сторону колесо событий…
Утром небольшая кавалькада покинула лагерь. Конвой сопровождал их только до тропы, ведущей в глубину Оленьей топи. По требованию Фруста на этой встрече не должно было быть посторонних.
«Не слишком ли много требований», — с раздражением подумал Глеб, незаметно для себя пришпоривая лошадь и вырываясь вперед. Очень скоро ему пришлось вернуться обратно. Тропа сузилась, и теперь они должны были продвигаться медленно и осторожно, чтобы не провалиться в скрытые под тонкой наледью топи. Вперед выехал Васлав, хорошо знающий эти места.
Неожиданно справа от них, тяжело захлопав крыльями, в воздух поднялась большая птица. Она показалась Глебу такой огромной, что он не сразу поверил собственным глазам. Однако Васлав среагировал мгновенно. Тетива на его луке звонко щелкнула, и птица, перевернувшись в воздухе, грузно шлепнулась в болото, метрах в десяти от них. Только теперь Глеб узнал знакомого лишь по картинкам глухаря.
— Будет неплохой ужин, если сумеем его достать, — заметил Крушинский. Действительно, сойти с тропы в этом месте не представлялось возможным. Спешившись, они не смогли сделать в сторону ни одного шага. В конце концов Крушинский, самый легкий из них, обвязался веревкой и ползком направился к глухарю. Он достал его, но при этом по пояс провалился в ледяную трясину. Пришлось делать незапланированный привал, разжигать костер и сушить одежду. Однако добыча того стоила, они взяли с собой минимальный запас продовольствия, не желая уменьшать количество продуктов, предназначенных осажденному Китежу.
Теперь же у них появилось несколько килограммов свежего мяса.
Каждый раз, удаляясь от города, Глеб удивлялся богатству дикой природы этого, еще не изуродованного цивилизацией мира. В прозрачных реках плескались ильмени. Иногда совсем близко от отряда, не обращая на человека ни малейшего внимания, проходили лоси. На лесных полянах, усыпанных ярко-алой брусникой, тут и там виднелись шляпы подосиновиков, а длинные плети клюквы, увешанные крупной, с орех, ягодой, путались под ногами лошадей.
Охотники добывали в местных лесах соболей, куниц и песцов. Медосборщики привозили в город на продажу целые подводы янтарных сотов. Не зря этот край привлекал завистливых чужеземцев.
Продвигались медленно, и к вечеру стало ясно — к назначенному сроку они не успеют достичь закрытого со всех сторон топкими болотами Оленьего острова, где была назначена встреча.
Крушинскому пришлось связываться с Фрустом и переносить время. Закончив переговоры, он спрятал рацию и недовольно поморщился.
— Фруст говорит, мы должны поторопиться, дальнейшие задержки опасны. Манфреймовские шпионы на базе развили бурную деятельность, пытаясь выяснить, что происходит. О том, что ты покинул Китеж, им уже известно.
Лошади не желали идти быстрее в этом топком болоте. Тропа то и дело исчезала, им приходилось спешиваться и вешками прощупывать путь через трясину.
Вечер долго не наступал, хотя солнце уже скрылось за горизонтом и вся западная сторона неба окрасилась в алый цвет.
— Сейчас мы представляем собой довольно легкую добычу. Неплохое место для новой засады, — проворчал Глеб, в сотый раз осматривая местность впереди отряда.
— Ну, нападающим здесь тоже не развернуться, — возразил Крушинский.
— У десантников есть реактивные ранцы для ведения боя на любой местности, а мы как на ладони, нельзя даже свернуть в сторону, чтобы укрыться.
Впереди над болотом возвышался небольшой остров, поросший высокими соснами. Эти деревья не росли на болотистой почве, и они надеялись засветло добраться до места, где можно разбить палатки и избавиться от чувства беспомощности, которое Глеб испытывал, то и дело проваливаясь по колено в жидкую грязь. Лошадей теперь все время приходилось вести на поводу.
До острова оставалось не более сотни метров, когда позади них в трясине что-то жутко ухнуло и раздался шлепок, словно по грязи кто-то хлопнул гигантской ладонью.
Все трое резко остановились и развернулись, доставая оружие.
Но болото казалось пустынным — лишь наметанный глаз Крушинского разобрал метрах в двадцати позади них какой-то странный зеленый холмик, не больше человеческого роста.
— Этой штуки здесь раньше не было… — проговорил Крушинский, устанавливая на прицеле лазера дистанцию ближнего боя.
— Не спеши. Не стоит стрелять, пока не разберемся, что это такое.
— Тогда может стать уже поздно.
— А если она взорвется? Мы стоим слишком близко, подожди, пока я посмотрю, что там. — Глеб достал электронный бинокль и повернул кольцо резкости. На экране перед ним появилась зеленая морда с огромным, отороченным белой каемкой ртом и небольшими, широко расставленными глазками. Тело этой странной твари напоминало зеленый бесформенный мешок.
— Это какое-то животное…
— В болоте не водятся животные таких размеров! — Крушинский буквально вырвал у него бинокль.
— Оно похоже на гигантскую лягушку, черт меня побери, если это не какая-то манфреймовская тварь! — Он снова схватился за пистолет, и опять Глеб придержал его руку, сам не понимая толком, почему.
Неожиданно лягушка прыгнула. Ее тело стремительно вытянулось вверх и превратилось из бесформенного мешка в четкую зеленую линию, мелькнувшую над верхушками деревьев. Через секунду животное плюхнулось в грязь на расстоянии нескольких метров от остолбеневших воинов.
Она с такой силой ударила своим животом в поросшую замерзшей ряской поверхность болота, что жирные куски грязи заляпали всех троих с ног до головы, а над лесом вновь прокатился тот самый звук шлепка гигантской ладони.
Сейчас потрясенных людей отделяло от монстра не более двух шагов. Опытные воины, в неопределенных и сложных ситуациях применявшие оружие почти мгновенно, не раздумывая, на этот раз стояли неподвижно, словно неведомая сила удерживала их от каких-либо действий.
Кожа лягушки, блестящая от слизи, казалась усыпанной красными, с ноготь величиной, бородавками, и, несмотря на это, животное не выглядело безобразным.
Поражали ее глаза, вблизи оказавшиеся размером с хорошее блюдце. Глебу все время казалось, что в глубине их мерцает скрытый огонь.
— Сейчас она снова прыгнет, и тогда ее зубы… — почему-то шепотом произнес Крушинский, его рука вновь медленно, сантиметр за сантиметром, продвигалась к рукоятке пистолета, словно преодолевала невидимую преграду.
