Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома
Эдди осторожно поднялся на локтях, потом, держась свободной рукой за машину, обошел ее с левой стороны. У окна нащупал открытую щель и ощутил запах табачного дыма. Он попытался рассмотреть, кто же находится там, внутри, но было слишком темно. Однако слышалось равномерное сиплое дыхание. Джанверт нашел ручку и рывком распахнул дверцу. Тут же зажегся свет в кабине, выхватывая из темноты силуэты двух мужчин в деловых костюмах, чистых белых рубашках и при галстуках, лежавших без сознания на передних сиденьях. Водитель еще держал тлеющую сигарету, прожегшую круг на его левой штанине. Джанверт взял сигарету и выбросил в пыль у своих ног, скомкав, чтобы потушить, горящую ткань другой рукой.
Так, этот человек прикуривал сигарету… И по этому огоньку он и выстрелил из своего оружия, которое, оказывается, не поражает насмерть с такого расстояния. Стены и расстояние ослабляют его, и, очевидно, у него ограниченный радиус действия.
Джанверт встряхнул водителя за плечо, но у того лишь мотнулась голова из стороны в сторону. Да, вырубил он их надолго. При движении распахнулся плащ, и Джанверт увидел наплечную кобуру и короткоствольный пистолет. Эдди взял его и тут увидел радио под приборной доской.
«Это не люди Хельстрома! Это полицейские!»
Что сказал трутень (аксиома Улья):
«Эй вы, чужаки! Нам нужны ваши дети, а не вы! И мы получим их — через ваши трупы!»
— Как он мог оказаться снаружи? — с негодованием воскликнул Хельстром, и гнев только усилил внезапную волну страха, захлестнувшую его. Он вышел из темного угла помещения командного поста, пересек его по диагонали и взглянул в лицо женщине, сидевшей за консолью приборов наблюдения. Она-то и сообщила ему новость.
— Вот он, — сказала она. — Смотрите! Вон там! — женщина указала на горящий зеленым светом экран. Приборы ночного видения показывали силуэт Джанверта, ползущего по пыльной дороге.
— Северный периметр, — прошептал Хельстром, узнавая ландшафт позади зеленой фигуры. — Как ему удалось добраться туда?
Невольное восхищение этим невероятным человеком боролось в нем с закипающим гневом. «Джанверт уже снаружи!»
— Мы получаем сообщения о беспорядках на третьем уровне, — сообщил наблюдатель слева от Хельстрома.
— Он обнаружил одну из замаскированных дверей на третьем уровне, — сказал Хельстром. — Как же далеко ему удалось пробиться! Через несколько секунд он окажется рядом с машиной чужаков! Машина в тех деревьях, — он ткнул пальцем в угол экрана. — Наши наблюдатели засекли его?
— Команда захвата движется по пятам, — ответил наблюдатель слева. — И они туда доберутся через пару минут. Группа находилась на пятом уровне, когда мы приказали преследовать чужака верхним выходом.
Наблюдательница рядом с Хельстромом добавила:
— Я заметила интерференционную вспышку как раз перед тем, как обнаружила его. Похоже, он выстрелил из своего оружия. Мог ли он поразить наблюдателей в машине?
— Или даже убить их, — усмехнулся Хельстром. — Будет смешно, если так и случилось. Кто ведет наблюдение за этой машиной?
— Группу отозвали час назад, чтобы помочь в поисках сбежавшего пленника, — ответил кто-то за его спиной.
Хельстром кивнул. Ну конечно! Он же сам и отдал это приказание!
— И никто в машине не разговаривает по радио, — сообщил наблюдатель слева от Хельстрома. — Звуковой датчик находится на Дереве над автомобилем.
Наблюдатель постучал пальцем по блестящему наушнику на своем правом ухе.
— Я слышу, как подходит Джанверт… Похоже, наблюдатели в машине без сознания. Они хрипло дышат, как бывает, когда человека тяжело оглушают.
— Возможно, для нас это долгожданная передышка, — заметил Хельстром. — Как далеко находится группа захвата?
— Самое большее, в пяти минутах ходьбы, — ответил кто-то за его спиной.
— Перекройте дорогу между ним и городом, — приказал Хельстром. — Просто на случай…
— А как быть с остальными наблюдателями? — спросила женщина, сидевшая перед ним.
— Скажите работникам, чтобы они не привлекали к себе внимания! Черт бы побрал этого Джанверта! Улью нужны такие гены для воспроизводства!
«Как же ему удалось выбраться из Улья?»
— Он уже у самой машины, — отмстил наблюдатель слева.
Еще одна наблюдательница, сидевшая у арки выхода, добавила:
— Получен отчет, каким образом ему удалось выбраться.
Она коротко изложила то, что обнаружила прочесывающая группа на третьем уровне.
«Он оседлал продуктовый конвейер!» — догадался Хельстром.
Чужак рисковал так, как не стал бы рисковать ни один работник Улья. Нужно будет проанализировать его поступки, но это позже.
— А что с захваченной женщиной? — поинтересовался Хельстром. — Ей объяснили, что ее ждет в случае отказа?
Кто-то позади ответил, не стараясь скрыть отвращение:
— Да, ей показали, Нильс.
Хельстром кивнул. Конечно, им это не по душе. Как и ему самому. Но это необходимо, и все они теперь понимают, что другого выхода нет.
— Приведите ее сюда, — приказал Хельстром.
Им пришлось втащить ее в круг, тускло освещенный экранами наблюдения, и поддерживать на ногах.
Хельстром подавил в себе отвращение и заговорил медленно и четко, словно с ребенком, ни на миг не забывая, что делает это ради Улья.
— Кловис Карр. Это имя, которое ты нам сообщила. Ты еще не отказываешься от своих слов?
Сквозь зеленоватый сумрак она пристально смотрела на мертвенно-бледное лицо Хельстрома. «Я вижу ночной кошмар, — подумала она. — Я проснусь и увижу, что все это просто ночной кошмар!»
Хельстром заметил понимание, пробуждающееся в глазах женщины.
— Через несколько секунд, мисс Карр, ваш дружок Джанверт окажется в зоне слышимости нашего громкоговорителя, который мы установили там, — он показал рукой на экран. — Я обращусь к нему, и тогда настанет ваша очередь. Попытайтесь убедить его вернуться. Вдруг вам это удастся? Глубоко сожалею, что причиняю вам душевные муки, но вы же понимаете, что у нас нет выбора. Ну как, вы согласны?
Она кивнула. Бледная застывшая маска ужаса в зеленоватом свете. «Согласна ли я? Конечно! Кошмару надо подыгрывать».
— Очень хорошо, — произнес Хельстром. — Вы должны думать позитивно, мисс Карр. Думать только об успехе. Я верю, что вам это удастся.
Женщина снова кивнула, но уже так, словно потеряла контроль над своими мускулами.
Из «Руководства по Улью»:
«Общество следует рассматривать как живую материю. Та же этика и мораль, которыми мы руководствуемся, вмешиваясь в священную плоть отдельной клетки, должны руководить нами и при вмешательстве в общественные процессы».
