Франк Шетцинг - Стая
— Скауген, — задумался Йохансон. — Почему он так жестоко обошёлся со Стоуном? И какова была моя роль? Я должен был поставлять ему боеприпасы?
Лунд пожала плечами.
— Скауген очень цельный человек. Некоторые считают, что он даже перегибает палку со своей цельностью. Он видит то, на что другие закрывают глаза.
— Это говорит в его пользу.
— В принципе, он мягкосердечный. Если бы я предложила ему дать Стоуну последний шанс, он бы, может быть, согласился.
— Понятно, — сказал Йохансон, растягивая слова. — И именно об этом ты и подумываешь.
Она не ответила.
— Браво. Ты просто воплощённое благородство.
— Скауген предоставил выбор мне, — сказала Лунд, пропустив мимо ушей его насмешку. — Подводная фабрика — Стоун знает о ней всё. Гораздо больше, чем я. Теперь Скауген хочет, чтобы туда отправился «Торвальдсон» посмотреть, чего там стряслось внизу и почему больше нет связи. Собственно, эту операцию должен был бы возглавить Стоун. Но если Скауген его отстранит, это становится моей работой.
— А какова альтернатива?
— Альтернатива — дать шанс Стоуну.
— Чтобы спасти фабрику?
— Если там ещё есть что спасать. Или чтобы снова запустить её. Но как бы то ни было, Скауген хочет на всякий случай задействовать меня. Но если он закроет глаза на происшедшее, Стоун останется в игре и отправится на «Торвальдсоне».
— А ты что собираешься делать?
— Поеду в Ставангер докладывать правлению. Что предоставит Скаугену случай поднять меня в глазах руководства.
— Поздравляю, — сказал Йохансон. — Ты делаешь карьеру.
Возникло короткое молчание.
— А нужно ли мне это?
— Ты у меня спрашиваешь?
— А мне-то почём знать, чёрт возьми!
Йохансон припомнил выходные на озере.
— Понятия не имею, — сказал он. — Можно и друга иметь, и карьеру делать, если тебя смущает именно это. Кстати, друг-то есть?
— Это тоже вопрос.
— Бедный Каре хотя бы знает, кто он для тебя?
— Мы не так часто видимся с тех пор, как… мы с тобой… — Она нехотя тряхнула головой. — К настоящей жизни это не имеет отношения — ну, погуляем по привычному Свегесунну, ну, выедем на острова… У меня от всего этого остаётся ощущение, что я — часть инсценировки.
— Но это хотя бы хорошая инсценировка?
— Как будто ты всё время стремишься в городок, где тебе было хорошо, — сказала Лунд. — Снова и снова тебя туда тянет. И уезжать оттуда не хочется. И вместе с тем спрашиваешь себя, действительно ли ты хочешь там жить, не найдётся ли местечко ещё лучше. Мы привыкли, что наша жизнь… ну, как это сказать? — расколдовывается! С каждым днём всё больше. И мы ищем то, чего, собственно, больше нет. Понимаешь? — Она робко улыбнулась. — Извини, это всё звучит ужасно пошло и бессвязно. Я не особенно сильна в таких вещах.
— Да уж, действительно.
Йохансон смотрел на неё. Он искал признаки растерянности. Но вместо этого увидел человека, который для себя уже всё решил. Только сама она этого пока не знала.
— Если ты не готова жить в том месте, значит, ты его не любишь, — сказал он. — Мы о том же самом говорили на озере, помнишь? Только тогда была другая аллегория — дом. Но в принципе то же самое. Может, тебе наконец поехать к Каре и сказать ему, что ты его любишь и хочешь быть с ним до старости и смерти. Ты окажешь мне тем самым огромную услугу, в противном случае мне через каждые несколько дней придётся снова и снова вязнуть с тобой в топких болотах напыщенных аллегорий.
— А если ничего не получится?
— Во всём остальном ты не такая трусиха.
— Трусиха, — тихо сказала она. — Ужасная трусиха.
— Ты боишься чувствовать себя счастливой. Со мной такое тоже было. Но это никуда не годится.
— И что? Теперь ты счастлив?
— Да.
— Без всяких скидок?
Йохансон беспомощно развёл руками:
— Кто же счастлив без всяких скидок, коза ты моя? Я не обманываю ни себя, ни других. Я хочу, чтоб у меня были мои флирты, моё вино, мои радости — и чтобы я сам определял, как далеко им зайти. Я склонен к уединённости, но не к компенсациям. Любой психиатр умер бы со мной от скуки, потому что на самом деле я хочу для себя только покоя. Тогда у меня всё великолепно. Но я — это я. Моё счастье строится иначе, чем твоё. Я доверяю моему счастью. А тебе ещё надо этому научиться. И поскорее. Каре — не городок и не дом. Он не будет ждать вечно.
Лунд кивнула. Подул ветер и заиграл её волосами. Йохансон обнаружил, что она ему очень нравится. Он был рад, что тогда, на озере, у них не дошло до одной из тех любовных связей, которые всегда имели срок действия…
— Если Стоун выедет на континентальный склон, — размышляла она, — то я поеду в Ставангер. Это хорошо. «Торвальдсон» стоит наготове. Стоун может выехать хоть завтра, хоть послезавтра. На Ставангер уйдёт больше времени. Ведь мне придётся писать подробный доклад. Так что у меня будет несколько дней съездить в Свегесунне и… поработать там.
— Поработай, — ухмыльнулся Йохансон. — Почему бы нет?
Она сжала губы.
— Я об этом подумаю и поговорю со Скаугеном.
— Поговори, — сказал Йохансон. — И думай быстрее.
Вернувшись за свой письменный стол, он проверил электронную почту. Существенного не было почти ничего. Лишь последнее сообщение вызвало его интерес при взгляде на адрес отправителя: [email protected]
Йохансон открыл его.
«Хэлло, д-р Йохансон, спасибо за почту. Я только что возвратилась в Лондон и пока могу лишь сказать вам, что не имею ни малейшего представления, что случилось с Лукасом и его судном. Мы потеряли с ним связь. Если хотите, мы можем ненадолго встретиться. Возможно, мы пригодимся ДРУГ другу. В середине будущей недели меня можно будет застать в моём лондонском офисе. На случай, если вы захотите встретиться раньше, — я сейчас отправляюсь на Шетландские острова и могла бы устроить, чтобы мы встретились там. Дайте мне знать, что вам подходит больше. Карен Уивер».
— Ты смотри-ка, — пробормотал Йохансон. — Как готовно пресса идёт навстречу.
Неужто Лукас Бауэр исчез?
Может, встретиться ещё раз со Скаугеном? Выставить себя в смешном виде, изложив ему свою теорию заговора? Но есть ли он? Собственно, и изложить-то нечего, кроме нехорошего чувства, что мир зашёл не туда и что виновато в этом море.
Если он всерьёз хочет развить эту мысль, пора завести досье.
Он раздумывал. Необходимо встретиться с Карен Уивер как можно скорее. И почему бы не на Шетландских островах? Было бы сложновато с перелётом, но если «Статойл» всё оплачивает, то какие проблемы?
Нет, вдруг подумал он, вообще не будет никаких сложностей.
