Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого
– ...символ! И это символ не просто гибели племени чужих, – грохотал Тертуллиан, возвышаясь над корпусами роботов и простирая манипулятор вдаль, откуда текла река, – это символ неизбежности! Мы не знаем, кто это, как его зовут, как он попал в воду и почему плывет по реке.
– На досточке! – пискнул F00F, изо всех сил вытягивая вперед свои массивные телескопические окуляры и держась за торчащую из бетона арматуру, чтобы они не перевесили.
– Не случайно зоркий F00F увидел его издалека и сообщил нам! Как здесь не вспомнить древнюю мудрость, которая завещала нашим предкам, роботам, терпеливо ждать, пока трупы врагов поплывут мимо по реке времени!
– Жив! Жив! – снова заверещал F00F. – Клянусь Хуманом, он пошевелился!
– Прекрасно! – откликнулся Тертуллиан. – Сейчас мы все убедимся в силе Хумана! Хуман, ты слышишь? Пока что продажное законодательство запрещает нам убивать чужих своими манипуляторами. Но Хуман всемогущ! Мы взываем к тебе и просим, чтобы ты сейчас же, на наших окулярах, жестоко расправился с врагом нашего рода! Подойдем к воде ближе, братья... – Тертуллиан призывно взмахнул манипуляторами, и все двинулись следом к краю бетонной площадки.
Гамлет постоял в нерешительности, держась за спасительную стенку, но все-таки оторвался от нее и сделал шаг вперед. А затем еще и еще. Над рекой дул пронзительный ветер, Гамлету казалось, что его корпус легкий, будто из пенопласта, и его сейчас опрокинет. Но он продолжал шаг за шагом двигаться вперед. Было слышно, как под балконом страшно ревет вода, вколачиваясь узкими клиньями в бетонные стоки плотины.
– Это символ неизбежности! – торжественно продолжал Тертуллиан. – Человеческий род неизбежно сгинет в водовороте стихий! А мы посмотрим на это внимательно.
– А вдруг выплывет? – с сомнением предположил IDDQD.
– Если выплывет, – повернулся к нему Тертуллиан, – если воды не утопят его, если не разобьют в лепешку о бетон волнорезов и не раздробят в пятиметровом водопаде... Что ж, значит, Хуман более справедлив, нежели милостив! Ведь тогда младенец проплывет дальше, по Москве-реке, по Оке и вниз по Волге! А уж там, на границе Поволжской автономной атомной республики, чужого расстреляют свои же братья по крови, люто ненавидящие все, что плывет из Москвы!
Гамлет сделал еще шаг и присмотрелся. Теперь он сам видел, что происходит: по реке приближалась дощечка, а на ней лежал маленький человек, плотно завернутый в мокрую ветошь. Гамлет никогда таких маленьких людей не видел, хотя читал, что корпус у человеческих детенышей сперва крохотный, а после сам собой разрастается.
Тогда Гамлет сделал последний шаг к столпившимся роботам, вскинул манипулятор и громко сказал:
– Мы должны спасти чужого!
Все изумленно обернулись, и Тертуллиан тоже. Он сперва глянул в окуляры Гамлета, затем перевел фокус на цифры, выведенные краской на грудной пластине.
– Брат 19216801? – холодно произнес он. – Ты разве уже доделил свой ноль?
– Нет времени для болтовни, – сурово перебил Гамлет. – Спасать человека надо, после побеседуем.
– Да это ж Гамлет! – вдруг спохватился Ахиллес. – Гляньте, у него огонек уже не красный! Салатовый стал огонек!
– Чудо! – загалдели роботы. – Чудо!
Тертуллиан решительно шагнул и оказался перед Гамлетом, с высоты своего роста презрительно разглядывая заросшую пылью солнечную батарейку на его макушке.
– Идешь против воли Хумана, брат 19216801? – спросил он зловеще.
– Ты, что ли, Хуман? – ответил Гамлет, с вызывающим скрипом задрав головной блок.
– Никто не знает, как выглядит Хуман! – произнес Тертуллиан со значением.
– Может, тогда он, – Гамлет указал манипулятором в сторону реки, – Хуман?
– А ведь логично! – всплеснула манипуляторами неразговорчивая обычно 0D0A, но Тертуллиан строго посмотрел на нее, и та испуганно смолкла.
Тертуллиан приблизился к Гамлету вплотную.
– Ты, Гамлет, я вижу, забыл свое место и свои грехи?
– О собственных грехах больше думай, Тертуллиан!
– Что-о-о? – взревел Тертуллиан. – Ты, неблагодарная железяка! Разве не тебя привезли сюда больного и немощного, с красным огнем во лбу? Обогрели, смазали, указали путь истинный, дали зарядку...
– Не мазали!
– Теперь у тебя салатовая лампочка, логично? Но ты, я вижу, забыл о благодарности!
– Хватит заговаривать мне шестерни, – отмахнулся Гамлет и повернулся к роботам: – Братья! Тащите палки, ищите длинные веревки, мы спасем чужого!
Вдруг Тертуллиан размахнулся и плашмя ударил Гамлета манипулятором. Гамлет рухнул и проехался корпусом по острой бетонной крошке. Тертуллиан шагнул к нему, схватил за плечо, рывком поставил на ноги и ударил снова. Гамлет упал опять. Но когда Тертуллиан подошел в третий раз, Гамлет ловко извернулся и подсек его гофрированные коленки.
Тертуллиан рухнул на бетон с грохотом, во все стороны брызнула пыль и стразы с лакированного корпуса.
Гамлет с трудом встал и обернулся – доска на реке колыхалась уже довольно близко. Сзади послышался грозный шум – это Тертуллиан поднялся во весь свой рост, изумленно оглядывая глубокие царапины на лакированном корпусе.
– Братья! – взревел он. – Схватить еретика и бросить в воду именем Хумана!
По рядам роботов прошло движение, но Гамлет предостерегающе вскинул манипулятор:
– Не трогать меня! Я усердно медитировал, голос самого Хумана слышал и просветлился! – почти не соврал он.
Роботы нерешительно топтались на месте, не зная, кого слушать. Тогда Тертуллиан, бегло оглядевшись, вдруг бросился к куче строительного хлама у стенки и выудил оттуда здоровенный стальной лом. Покрутив его над головой, он перехватил лом обоими манипуляторами, как обычно держат полосатый меч в сериале «Полицейский-варвар», вскинул, прижав к правому плечу, зловеще присел и так, на полусогнутых шарнирах, пошел на Гамлета.
Гамлет попятился. За спиной гудела река, врываясь в бетонные волнорезы, спереди надвигался Тертуллиан.
– Еретик, отступник, пособник человечества и предатель Хумана! – грозно ревел он, картинно замахиваясь. – Ты будешь уничтожен как грех!
Отклеившийся крест традиционной изоленты на лбу Тертуллиана колыхался на ветру. Салатовая лампочка гневно и ритмично поблескивала красноватыми всполохами, как транспортная мигалка.
Вдруг послышался крик Ахиллеса «лови!», и Гамлет сам не понял, как в манипуляторах у него оказалась прилетевшая издалека ржавая монтировка.
– Вот как?! – картинно взревел Тертуллиан, и лампочка его гневно полыхнула алым. – Честный поединок? Равный бой? Ну что ж! Пусть победит сильнейший! Святой гнев против ничтожного еретика! Силы света против сил тьмы! Благородный лом против коварной монтировки! Да поможет воля Хумана!
