Хол Клемент - Экспедиция «Тяготение»
– Через неделю или десять дней? А затем вам придется присвоить ученые степени по электротехнике всей толпе дикарей и возносить мольбы о том, чтобы коррозия окончательно не разъела всю проводку на этой вашей нелепой посудине! Сколько времени, по вашему мнению, займут сами спасательные работы?
– Мне не хотелось бы гадать, - ответил Рекер насколько мог мягче. - Как вы совершенно справедливо заметили, мы не знаем, какой ущерб нанесен проводке из-за того, что смотровые люки остались открытыми. Понимаю, ждать тяжело, но ведь они уже целый месяц там, и с ними не случилось ничего плохого…
– Где же предел глупости человека? - воскликнул дроммианин, апеллируя ко всей Вселенной. - Вы только что говорили с планетой и слышали не хуже меня слова девочки с Земли о том, что мой сын видит не так хорошо, как она.
– Я действительно слышал, но, боюсь, не вполне оценил значение этих слов, - признался Рекер.
– У дроммиан зрение такое же острое, как у людей, а может, и получше. И мой сын всегда был нормальным ребенком для своего возраста. Если он видит хуже вашей девочки, значит, с ним что-то неладное. Я лично предполагаю, что причина этого - низкое содержание кислорода. И уж, конечно, ваши инженеры не предусмотрели возможности изменить состав воздушной среды на корабле.
– Боюсь, что нет, - сокрушенно сказал Рекер. - Ведь судно рассчитано на людей. Признаюсь, советник, я недооценил серьезности положения. Постараюсь ускорить операцию. Вероятно, я смогу получить от инженеров схемы проводки и скажу Нику, что надо делать немедленно, не ожидая остальных. Да, кстати, удалось ли вам получить медицинскую консультацию с Дромма? Насколько мне известно, с Земли несколько часов назад прибыл врач, который занимается сейчас улучшением рациона питания на батискафе.
– Наша Эта-Кассиопея на полпарсека дальше отсюда, чем ваше Солнце, поэтому мне не удалось получить ответ так быстро, - нехотя признался дроммианин. - Впрочем, он должен скоро поступить.
Рекер понял, что сделал ловкий ход, вынудив у дроммианина признание. К сожалению, у людей вынужденное признание ошибки не способствует хорошему настроению; дроммиане в этом отношении ничем не отличались от землян. Поэтому, пусть на время, Аминадабарли пришлось распрощаться со своим высокомерным тоном. Он немедленно удалился в свою каюту, где “бестолковые” инженеры-земляне по крайней мере ему обеспечили должный состав воздуха, и погрузился в мрачные раздумья.
Как только появился сменщик, Рекер отправился к инженерам. Сакииро и его коллеги согласились с предложением Рекера. Они тут же извлекли чертежи, чтобы решить, какие указания и каким образом передать Нику.
На это ушло несколько часов. Затем Рекер перекусил и отправился в каюту немного поспать.
Когда он снова появился в наблюдательном пункте, сменщик обрадованно поднялся ему навстречу.
– Изи хочет что-то сообщить, - сказал он, - но только вам лично.
Рекер включил микрофон.
– Я здесь, Изи, - сказал он. - Что случилось?
– Я решила, что лучше сказать вам… Вы говорили, что мы не будем двигаться, - немедленно откликнулась девочка. - А мы вот уже пять или шесть часов приближаемся к берегу.
Рекер улыбнулся.
– Ты уверена? А может, берег сам приближается к вам? спросил он.
– Совершенно уверена. Нам хорошо виден один участок берега, и море от него не отступает, это нас несет к нему. Там есть кое-что, хорошо заметное. Правда, только сейчас мы сумели разглядеть это как следует.
– Что же это такое? - спросил Рекер, поняв по паузе, что от него ждут этого вопроса.
Изи посмотрела на него с тем выражением, которое дети приберегают специально для взрослых, совершивших грубую ошибку.
– Толпа туземцев. Их там примерно полсотни, - сказала она.
6
Ник в сотый раз сердито посмотрел в ту сторону, где должен быть океан. Он, разумеется, ничего не увидел; чтобы лагерь не затопило ночью, пришлось расположиться так далеко от дневного берега, что его не было видно. А ему очень хотелось видеть море, и не только видеть, но и плавать по нему. Но пока что надо было строить плот. Вдвоем с Бетси они построить его, конечно, не могли. Приходилось ждать, пока вернутся разведчики. На заготовку шкур у них не хватало времени стадо и сбор топлива отнимали большую часть дня.
Ник не знал, сколько требовалось шкур. Феджин, к его удивлению, не захотел сказать даже приблизительно. Ведь Рекеру не были известны ни плотность жидкости в океане, ни плотность атмосферы Тенебры, ни даже вес его учеников. Да и размер кожаного мешка - бурдюка - ему тоже не был известен. Он предложил Нику разобраться во всем самому - Феджину частенько приходилось делать это в процессе обучения своих питомцев.
Ник решил изготовить пробный бурдюк. Забивать еще одно животное из их поредевшего стада ему не хотелось, и он отправил Бетси на охоту. Через несколько часов она принесла шкуру довольно крупного зверя, и в конце концов шкура превратилась в непроницаемый бурдюк. Ник придирчиво осмотрел его и остался доволен. Он потащил его к тому озерку, где утром плавало ведро.
Испытание бурдюка доставило Нику мало удовольствия. Он потерпел поражение в соревновании с надутым, вертлявым бурдюком - тот так и норовил выскользнуть из-под Ника. Как он ни хитрил, как ни цеплялся за него всеми восемью конечностями, бурдюк снова и снова, крутясь, сбрасывал его в озерко.
Единоборство с бурдюком приводило Ника в неистовство, но каждый раз, взбираясь на его крутые бока, он преисполнялся решимости удержать равновесие. В конце концов он установил, что бурдюк выдерживает его. Усталый и запыхавшийся, Ник потащил мешок к берегу.
– Не знаю, сколько таких штук нам еще понадобится, наверно, много, - сказал он Бетси. - Плот надо делать на шестерых - двое останутся сторожить стадо. А пока будем по очереди охотиться и заготовим еще несколько шкур.
– Ладно, - согласилась Бетси. - Нам еще надо научиться держаться на этих пузырях.
– Может, теперь Учитель нам что-нибудь подскажет, - предложил Ник. - Кстати, Бетси, мне пришла в голову одна мысль. Помнишь, он объяснял нам, что голоса можно передавать из одного места в другое с помощью каких-то особых приспособлений? А вдруг Учитель вовсе и не Учитель, а всего лишь приспособление, доносящее до нас чей-то голос? Как ты думаешь?
– Может быть, ты и прав. Но какое это имеет значение?
– Ну как же! Феджин говорит, что чем больше знаешь, тем лучше.
– А может, он и сам скажет, если мы его спросим. Он ведь всегда отвечает на наши вопросы, когда считает, что мы сами не сумеем найти ответ.
– Правильно. Но сейчас важно одно - построить плот. Не стоит задавать всякие другие вопросы: Учитель может сказать, что нельзя разбрасываться.
