Роберт Хайнлайн - Космическое семейство Стоун. Корабль «Галилей»
— Минутку, — прервал его Морри, в то время как Арт с беспокойством взглянул в иллюминатор, словно опасаясь, что Луны там нет, — а она светила как ни в чем не бывало, — Док, вы упомянули о каком-то предмете на Земле, который не имеет обратной стороны. Разъясните подробнее глупому парнишке из Миссури?
— Радуга. Она видна только с одной стороны — обращенной к Солнцу. Обратной стороны не существует.
— Но мы можем пройти на ту сторону?
— Попробуй поэкспериментировать с садовым шлангом. Обойди вокруг радуги. И ты ее не увидишь.
— Но, док, — возразил Росс. — Это же совсем из другой оперы. Параллели здесь неуместны. Радуга — лишь световые волны, а Луна субстанция вполне материальная.
— Именно это вы и должны доказать, и пока вы меня не убедили. Откуда вам известно, что Луна материальна? Все, что вы видите на ней, суть световые волны, как и в случае с радугой.
Росс задумался.
— Ну хорошо, я понял, к чему вы клоните, но известно, что Луна действительно материальна. В сорок шестом году были исследованы лучи радара, отразившиеся от нее.
— Но лучи были те же самые: инфракрасный ли свет, ультракороткие ли радиоволны — все это одно и то же. Давай дальше.
— Но они отразились!
— И вновь ты ищешь аналогию на Земле. Повторяю: мы не имеем ни малейшего представления о законах природы на Луне, кроме тех сведений, что получили, изучая нематериальные волны электромагнитного спектра.
— А как насчет приливов и отливов?
— Они, конечно же, существуют. Мы их наблюдаем, можем даже намочить в них ноги. Но в отношении Луны они ничего не доказывают. То, что приливы вызывает Луна, — лишь общепринятое мнение, голая теория. Человечество меняет теории так же легко, как нижнее белье. Быть может, уже в следующем году астрономы решат, что приливы порождают Луну. У тебя есть другие идеи? Росс глубоко вздохнул.
— Вы стараетесь запутать меня в словах. Верно, я никогда не видел обратной стороны Луны. Я не щупал ее и не пытался отломить от нее кусок. Кстати, используя вашу аргументацию, можно было бы предположить, что Луна состоит из зеленого сыра.
— Не совсем, — возразил Каргрейвз. — Тут у нас под ногами более или менее твердая почва. Один астроном снял спектр зеленого сыра и сравнил его со спектром Луны. Ничего общего.
— Неужели? — ехидно осведомился Арт.
— Как ни странно, да.
Росс пожал плечами.
— Та же картина, что и с показаниями радаров, — резонно заметил он. Но вернемся к моему доказательству. Допустим, существует эта сторона Луны, неважно, какова ее природа, лишь бы она была достаточно материальна, чтобы отражать лучи радара. Тогда мы должны согласиться, что у нее есть обратная сторона — плоская, круглая, квадратная или бесформенная. Такой вывод получается в результате математических вычислений.
Морри фыркнул.
Каргрейвз позволил себе усмехнуться.
— Ну, Росс… подумай над своими словами. Что изучает математика?
— Математика изучает… — Росс внезапно осекся. — М-да, я наконец-то понял. Математика не изучает ничего реального. Если мы обнаружим, что у Луны нет обратной стороны, то нам придется изобрести новую математику.
— Это мне уже нравится! Все дело в том, что мы не можем утверждать, что у Луны имеется другая сторона, пока не попадем туда. Я лишь пытался продемонстрировать вам, — продолжал доктор, — насколько, если разобраться по-настоящему, несостоятельны умозаключения, сделанные при помощи «здравого смысла». Ни «здравый смысл», ни «логика» не способны ничего доказать. Доказательства добываются при помощи эксперимента или, что то же самое, из опыта, и ниоткуда более. Вот вам короткая лекция по научной методологии; можете зачесть ее за тридцать минут, отведенных на сегодняшние занятия. Может быть, кто-нибудь кроме меня хочет позавтракать? Или уменьшенный вес ухудшил ваш аппетит? — доктор полез вниз.
Все то время, пока готовился завтрак. Росс, похоже, напряженно над чем-то размышлял. Завтрак обещал быть отменным: на него решили пожертвовать часть весьма ограниченного запаса неконсервированных продуктов. «Галилей» располагал отличным камбузом с плитой и маленьким холодильником. Была предусмотрена возможность мыть тарелки, ножи и вилки. Они ополаскивались водой, которую регенератор вытягивал из воздуха, а затем стерилизовались на плите. На корабле имелось все необходимое, даже маленькая, но такая необходимая ванна. Все вспомогательные предметы, вроде тарелок, были изготовлены из цинка, резервного вещества для ненасытного реактора. Астронавты сели, точнее — опустились на корточки, за завтрак, состоявший из цельного молока, пирожных, вареных яиц, рулета и кофе с повидлом. Управившись со своей порцией, Каргрейвз удовлетворенно вздохнул.
— Жаль, что такой пир нельзя будет устраивать каждый день, — сказал он, набивая трубку. — Космические путешествия еще не скоро станут комфортабельными.
— Осторожнее с трубкой, капитан, — предостерег его Морри.
— О черт, я совсем забыл, — виновато пробормотал Каргрейвз и с сожалением посмотрел на трубку.
— Слушай, Росс, — спросил он. — Как ты думаешь, сможет ли кондиционер достаточно быстро освежить воздух?
— Давайте проверим, — ответил тот. — Я думаю, одна трубка не убьет нас. Но, док…
— Да?
— Э-э… а вы-то сами как считаете, есть у Луны другая сторона или нет?
— Ты снова за свое? Кха… полагаю, есть.
— Но…
— Таково мое частное мнение. Я верю в это, основываясь на предположениях, допущениях, теориях, суевериях и тому подобном. Мое мнение — кусок иллюзий, с которыми я живу, но они не являются строгим доказательством. Если на деле все окажется не так, то, надеюсь, мой разум достаточно крепок, чтобы выдержать такое. Кстати, подоспело время ежедневных занятий, — продолжал он. — Тридцать минут мы уже отработали, так что остается лишь полтора часа. Беритесь-ка за книжки.
Арт не на шутку огорчился.
— Я подумал, что вы шутите, дядя. Неужели вы будете настаивать на выполнении школьного расписания даже на Луне?!
— Если не помешают обстоятельства. Кстати, сейчас было бы особенно удобно заняться пополнением запаса знаний, поскольку ничего не видно и совершенно нечего делать.
Расстроенное лицо Арта постепенно прояснилось.
— Боюсь, мы не сможем сесть за уроки, дядя. Мы так далеко засунули книги, что достать их сможем только после посадки.
— Вот как? Ну что ж, ничего страшного. Что такое школа? процитировал он. — Это скамья, на одном конце которой сидит учитель, а на другом — ученики. У нас будут лекции и коллоквиумы. Начнем с предварительного опроса. Ну-ка, садитесь поближе, несчастные!
