Александр Шубин - Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века
— Очень интересно, уважаемый коллега. Получается, что вам известны мотивы убийства Нестеровой, и они — совсем иные, нежели мотивы покушения на меня. Причем теперь на меня никто уже не охотится. Вас правильно понял?
Но «прижать» академика было непросто:
— Что вы, что вы, Серж. Вы не так меня поняли. Мотивы убийства Нестеровой лежат на поверхности: Халифату нужно было дестабилизировать ситуацию в Крыму. Вкупе с разгромом колонны пацифистов они этого добились. Любой аналитик поймет, что мотивы покушения на вас были иными, хотя источник, может быть, и тот же. Но признайте — на вас уже давно никто не покушался. Значит, их мотив исчерпан. Элементарно, Ватсон!
— И что, Софья вам что-то говорила об угрозах в свой адрес?
Вот об этом академик как раз ничего сообщить не мог: с милейшей Софьей Петровной мы обсуждали исключительно историософские вопросы.
Принтам использовал повод, чтобы щегольнуть своим системным модулятором. В пространстве между собеседниками возникла выпуклая карта Средиземноморья со множеством регулирующих значков.
— Видите ли, мы обсуждали, насколько место действия человека связано с его результативностью. Собственно, нас волновал классический сюжет. Почему Христос явился именно в Палестине. Конечно, конечно, избранный народ и все такое. Но обратите внимание: это очень удачный стык империй и культур. Римская империя — прекрасное поле для распространения учения на огромном пространстве. Греческая философская мысль — отменный переносчик и переводчик нового учения, который сделал его доступным интеллектуальной элите. А та уж «раскрутила» христианство для широких масс. Христос не мог явиться в еврейской общине в Персии, тогда его учение охватило бы не склонный к переменам Средний Восток. Он не мог прийти в Индии — там христианство было бы растворено в плюралистичном и терпимом индуизме. Похожий сценарий ждал бы Христа и в Китае. Даже на западе Римской империи эксперимент был бы неудачным — местный варварский мир просто ничего бы не понял в этой проповеди и замолчал бы странного проповедника. Так что Господь неслучайно привел «свой народ» именно в Палестину — этот геополитический перекресток. Это — истинная столица мира. Ведь столица мира там, где находится его истинный правитель, тот, кто определяет направление наших помыслов.
— Да, я в курсе этой проблемы, — прервал Принтама Романов. Модулятор был довольно простенький — карта, фишки. Структура общества отражалась слабовато, с помощью линий связи. Так, немного сложнее школьного видеоатласа. Понятно, что Принтам — не спец по античности и не обязан ваять что-то экстраординарное на тему Христа и Кесаря. Но зачем тогда грузить Романова, и так ли он мог увлечь Софью?
— Да, но это только преамбула. А если бы случилась война Персии и Рима, все сложилось бы иначе, не получился бы христианский проект. Смотрите.
На карте пришли в движение армии, огонь войны охватил Средиземноморье. Фигурки, означавшие проповедников, исчезали одна за другой.
В этот трагический миг древней истории Принтама потревожил вполне современный звонок. Академик был так увлечен сюжетом, что не выключил модулятор. Однако беседа поглотила академика еще сильнее, а поскольку все его коммуникации были сейчас подключены друг к другу, это сказалось и на модуляторе.
Картина изменилась. Античность сменилась современностью. На карте проявилось множество сложных связей разных цветов. Это была база данных Принтама и всей его конторы по вопросам современной политики Восточного Средиземноморья.
Беседа шла как раз на эту тему, и касалась она не прошлого, а будущего. Стрела Халифата выдвинулась в сторону Крыма, хотя и не достигала его. Ответная стрела Союза врывается в Турцию и на Балканы. Вокруг прорастают какие-то значки и связи. Внимание Романова привлекло черное кольцо, которое на периферии карты уходило в самое сердце Союза — через Самару, Астрахань, Киев. Интересно, вдруг подумал Сергеич, а что у них в Киеве. Стоп, почему он решил, что именно у них? И у кого?
Карта довольно быстро менялась, но Сергеич заметил и свой маршрут, и параллельный маршрут Доггера, от которого тянулись какие-то связи. Интереснее всего было то, что Халифат у Принтама был красиво обозначен, как и положено, зеленым цветом, от него тянулись зеленые нити связей. Но они практически не пересекались ни с Доггером, ни с черным полукольцом, проходившим через Союз и куда-то дальше. Более того, от кольца в Халифат связи шли. Это значило, что кольцо управляет этими связями, а не наоборот.
Принтам распалялся. Шел жаркий спор. Академик мысленно указывал на разные точки пространства, и они вспыхивали на виртуальном мониторе. Собеседник отвечал, указывая на другие точки. Но Сергеич не был подключен к их речевой линии и сути спора не знал.
И вдруг, видимо спохватившись, Принтам прервал разговор и снова вернул карту в исходное древнее положение.
Сергеич решил быть бестактным:
— Вы хорошо осведомлены о кольце. Я и не знал, что вы входите в его орбиту.
Принтам повысил голос до нот возмущения:
— Что вы, коллега, как вы могли подумать?! Всей своей жизнью я доказал, что служу европейской культуре! И с этим кольцом я имею дело лишь постольку, поскольку оно служит Европе. Ваши недоразумения с ним для меня крайне прискорбны.
Сергеич выдерживал паузу, потому что не знал, что говорить. Он понятия не имел ни о каком кольце и пять минут назад еще думал, что попал в какой-то переплет с Халифатом. Высказывая Принтаму сомнения на этот счет, Романов просто блефовал. Позднее, вспоминая эту ситуацию, он, конечно, говорил себе и друзьям, что сомнения были и прежде, что он все равно еще раз проанализировал бы новые обстоятельства... Но, честно говоря, его уже заставили поверить в то, что Халифат — главная угроза. Он уже знал, что рекомендовать Новгородскому Собору. А тут все получается как-то не так, какое-то кольцо...
Принтам расценил молчание Романова по-своему. Вдруг профессор, преуспевший в расследовании покушения на самого себя, сейчас начнет на всю Европу кричать о том, что к заговору причастен его научный конкурент. «Как же я забыл отключить монитор?! Впрочем, его намеки в начале беседы... Конечно, он все знал заранее. Эти вопросы о Софье... Еще немного, и он докопается до скромного участия Академии текста в российских делах. Конечно, Романов не может не знать, что сегодня любая академия — мозговой центр нескольких правительств, да еще и разведка в придачу. Но одно дело — догадываться, а другое — предъявлять обвинение». Принтам решил слить часть правды, чтобы отмежеваться от опасных связей.
— Да, мне нужно было это Кольцо! Оно помогало нам в борьбе с Халифатом и американским гегемонизмом. Но работа выполнена, расчет произведен. Все! Сейчас они предлагали мне новое дело, но, если вы видели, разговор кончился ничем...
