Дина Лампитт - Ускользающие тени
Тем временем распутница мадам де Камбиз потребовала, чтобы Лозан сделал выбор между ней и Сарой. Нимало не смутившись, герцог собрал письма своей любовницы и вернул ей в объемистом пакете. В эту же ночь мадам де Камбиз разделила ложе с шевалье де Куаньи, но, узнав об этом, герцог просто расхохотался, победно подняв в воздух два пальца. Дело принимало серьезный оборот, соблазнение близилось, и Сара дрогнула, почти готовая к нему, но еще ожидая некоего знака судьбы, который бы подсказал ей, как поступить дальше. Они уже провели в Париже целый месяц и встретили здесь Рождество. Сара от души наслаждалась новыми впечатлениями. В канун Нового, 1767 года мадам де Буффлер, забавная любовница принца Конти, давала большой ужин в своем доме в Марэ. Предполагалось устроить бал, концерт и все прочие виды увеселений. Сара, зная, что в Марэ будет герцог, и уверенная, что он вновь будет объясняться ей в любви, позабыв о своей кошмарной репутации, оделась особенно тщательно, потребовав у горничной потуже затянуть корсет. Мастер соорудил ей прическу, напоминавшую настоящий цветник в фонтане локонов.
— Вы наденете бриллианты, миледи?
— Ну конечно — сегодня я намерена блистать. Она улыбнулась своей незамысловатой шутке, но порадовалась своему элегантному туалету, когда карета доставила на улицу Сент-Антуан ее, Чарльза и беднягу Карлайла. Изящные дамы и галантные джентльмены выходили из экипажей и неторопливо поднимались по двойной лестнице к мадам де Буффлер, ожидающей их на верхней площадке. Пышность их одежд не поддавалась описанию. Бархат, парча и шелк были так густо отделаны бантами, цветами, украшениями и драгоценностями, что из-под них почти не было видно основной ткани. С облегчением вспомнив, что ее собственное платье расшито тысячами блистающих бриллиантов, дополненных бриллиантовым ожерельем, серьгами и браслетами Сара гордо взошла по лестнице, вздернув головку и твердо зная, что в любом случае она будет одной из самых очаровательных дам вечера.
Конечно, Лозан уже ждал ее, разодетый в темно-зеленый атлас. Но, пока он целовал ей руку, быстро раздвигая языком пальцы, Сара вскрикнула от изумления:
— В чем дело?
— Мне кажется, я вижу знакомое лицо.
— Где?
— Вон там, мужчина в синем бархатном костюме. Это граф Келли!
Герцог проследил за, взглядом Сары:
— Это музыкант, который сегодня дает концерт.
— Значит, нам повезло. Граф считается самыми виртуозным исполнителем на клавикордах в стране, он учился у самого Иоганна Штамица из Маннгейма. Как вам известно, он председатель Эдинбургского музыкального общества.
— В самом деле? Я должен пригласить его поиграть у меня. Я обожаю клавикорды и считаю себя недурным исполнителем.
— Как и в искусстве любви? — дерзко осведомилась Сара.
— Надеюсь, что вскоре вы убедитесь в этом сами
С этими словами герцог отошел, а рядом с Сарой оказались Чарльз и Карлайл.
Хозяйка тщательно продумала весь вечер. Через час после ужина предстоял концерт в большом салоне, далее предполагалось подать холодную закуску в трех отдельных комнатах. Затем следовали бал и карточные игры, а перед наступлением Нового года все гости должны были пройтись в танце, возглавляемом самой мадам де Буффлер. Все развлечения были устроены остроумно и забавно, и все же Сару томило легкое беспокойство. Сам дух этого дома помимо ее воли заставлял ее мысли обращаться к призраку.
Она несколько месяцев — в сущности, почти полтора года — не видела эту женщину и уже начинала думать, что ее призрак исчез навсегда, что видение среди деревьев в саду Тиволи, которое растаяло прямо перед глазами Сары, было последним. Однако сегодня она испытывала ощущение, что незнакомка может появиться в любую секунду. Отгоняя прочь эти мысли, Сара под руку с лордом Карлайлом прошла в столовую, где ее сразу же окружила обычная свита поклонников. Шутливые разговоры с ними помогли ненадолго забыть обо всех неприятностях.
Но даже сплетни, лукавые речи и рискованные анекдоты не оживили ее. С облегчением вздохнув при возможности наконец-то посидеть спокойно, Сара одной из первых появилась в музыкальной гостиной, заняв место рядом; с Лозаном в первом ряду. Спустя десять минут на возвышение перед рядами поднялся Томас Эрскин, шестой граф Келли, один из самых одаренных музыкантов того времени.
— Браво! — воскликнула Сара, и граф ответил ей легким поклоном.
Граф был привлекательным мужчиной с почти седыми в его тридцать четыре года волосами, чистой свежей кожей и изогнутыми темными бровями над проницательными синими глазами.
Несколько дам воскликнули хором «о-ля-ля!», но граф не обратил внимания на них. Подбросив фалды фрака, он сел за инструмент и начал концерт двумя собственными пьесами — это были менуэты, посвященные герцогине Ричмондской и лорду Фотергилу. Лорд Келли часто писал музыку к светским вечерам, и Сара не сомневалась, что концерт завершит менуэт, Посвященный мадам де Буффлер.
Собственные пьесы настроили его на верный лад, и граф заиграл шестую сонату Паради, за которой последовало певучее произведение Арне, а затем — чрезвычайно трудная для исполнения соната Скарлатти под номером 264. Зачарованная каждой нотой, в бурном взрыве чувства Сара, не отрываясь, следила, как длинные сильные пальцы мелькают над клавиатурой — так быстро, что их очертания становятся почти неразличимыми.
«Какие у него маленькие для мужчины руки, — подумала она, — они кажутся почти женскими». Но тут же она ужаснулась собственной мысли.
Почти осознавая, что она сейчас увидит, Сара подняла глаза и увидела, что граф уже не сидит за клавикордами: На его месте, точно в той же позе, в которой сидел он, возникла рыжеволосая женщина. Сара почувствовала мгновенное смятение, ибо как мог призрак играть на клавикордах, как он мог заставить исчезнуть живого человека и занять его место? Боясь за свой рассудок, Сара погрузилась почти в каталептическое состояние.
Что-то в ее неподвижности встревожило Лозана, потому что в этот момент он оторвал взгляд от своей возлюбленной и взглянул на исполнителя. Сара видела, как он испустил краткий вздох и застыл, как будто был вытесан из камня. Его глаза неподвижно и сурово устремились вперед.
«Он видит ее», — подумала Сара и по непонятной причине впала в панику, как если бы хотела защитить рыжеволосое видение, ворвавшееся в ее жизнь без предупреждения, но еще ни разу не причинившее ей вреда.
В смятении Сара вновь перевела взгляд на возвышение и поняла, что она действительно сошла с ума. Ибо за инструментом опять сидел граф, завершая блестящий пассаж, в то время как герцог де Лозан еле слышно присвистнул, и этот звук был так необычен, что сердце Сары вновь сжала рука страха.
