Дмитрий Янковский - Флейта и ветер
– Эй, Стас! – приоткрыв дверь, позвала девушка. – Ты где?
Она удивленно вышла на крыльцо и осмотрелась. Дворжек словно из-под земли возник за ее спиной и мягко покачиваясь, оставался вне поля зрения.
– Алексей Васильевич, вам Стас не говорил куда собирается? – крикнула девушка в светлую щель приоткрытой двери.
Ответа не было, видимо Алексей Васильевич уже спустился в подвал.
Девушка пожала плечами и вошла внутрь. Дворжек крался за ее спиной, словно кошка, он мягко покачивался или отклонялся, когда девушка оглядывалась или просто поворачивала голову. Иногда он присаживался, надежно вываливаясь из поля зрения.
Лестница из холла вела не только наверх, но и вниз – самое опасное и непредсказуемое место. Дворжек выгнул спину дугой, мягко кувыркнулся и залег за креслом возле журнального столика.
– Помоями воняет, как в хлеву. – буркнула девушка и начала спускаться по лестнице.
Дворжек просчитал до двадцати, выскочил из-за кресла и бесшумной тенью заструился по лестнице. Но войти в подвал не успел – девушка решила еще раз позвать Стаса на улице.
Пришлось упереться ступнями и плечами в противоположные стены и повиснуть над косяком двери в подвал. Только девушка застучала каблучками по лестнице, Дворжек спрыгнул на пол и просочился в подвал.
Помещение оказалось почти пустым – только голые стены, бетонный потолок и пол, засыпанный слоем песка, а по углам валялись разломанные школьные парты, портрет ленина и глобус с дырой на месте Соединенных Штатов. Никаких намеков на двери. Дворжек закрыл глаза, пытаясь почувствовать дуновение сквозняка кожей, но ощутил лишь ледяной холод. струящийся от глухой бетонной стены.
Снова стук каблучков. Дворжек залез под обломки парты и старательно представил себя грудой тряпок. Но стрался зря – девушка даже не глянула в его сторону.
Она подошла к стене, приложила ладонь к бетону и воздух взвыл, пахнул жаром, а в монолитном бетоне открылся полупрозрачный пролом. Времени удивляться не было, Дворжек бросился к девушке, коротко коснулся основания шеи, уложил обмякшее тело в песок и кувыркнулся в проем. Снова взвыло, но вместо жара на этот раз пахнул холод, превратив проем в совершенно непроходимую стену.
Дворжек секунду простоял в длинном коридоре, в который выходило больше десятка одинаковых дверей и выбрав самую узкую, рванул на себя. Дверь открылась, впустив Дворжека в подсобку, заставленную ведрами, вениками, швабрами и банками с моющими средствами.
Там он и переждал панику.
Звуки из соседней комнаты доносился вполне отчетливо, особенное если приложить к стене жестяную банку. Внезапная суета затихла и через некоторое время послышались всхлипы девушки:
– Ничего не помню… – Будто мне амнезин вкололи.
– Так… – голос вполне зрелого мужчины. – И кто по-вашему мог на нас напасть?
– Маньяк какой-то. – ответил грубоватый голосок Стаса. – Придурок паршивый, в мусорку зачем-то меня засунул, гад.
– Для маньяка он черезчур бодрый. Ладно, отправим депешу в Штаб, а пока снаружи соблюдать все меры предосторожности.
Остаток ночи прошел спокойно, а к десяти часам утра подвал опустел – все поднялись наверх, заниматься работой лечебницы. Дворжек скинул с себя надоевшую дремоту, а вместе с ней провонявшуюся помойкой одежду. Он вышел в коридор совершенно голым и принялся шарить по комнатам. Две из них оказались жилыми, с кроватями, телевизорами и музыкальными центрами, а за третей дверью оказалась душевая и ванна. Дворжек с удовольствием отмылся, накинул одежду, найденную в комнате Стаса и пошел исследовать помещения дальше.
В большом кабинете он отыскал ручной пулемет и маску с окулярами, до которой давно хотел добраться. Примерил. Включил. Ничего особенного не увидел, но принцип понял – что-то близкое к кирлиан-эффекту.
– Серьезными делами занимаются ребята. – усмехнулся он и положил маску на место.
Затем он совершил набег на холодильник в столовой. Съел остатки винигрета, и гречневой каши с остывшей говяжей печенью, выпил сок из пакета, положил на стол ручной пулемет, заварил чай и стал ждать хозяев.
В три часа дня взвизгнула «дверь» и раздались знакомые голоса. Дворжек улыбнулся и отпил чай из кружки.
– Привет, Стасик! – поздоровался он, когда изумленное лицо показалось в дверном проеме. – Чаю хочешь? Нет, ты не спеши, заходи.
Для убедительности пришлось направить ствол пулемета Стасику в грудь.
– Да не стесняйся ты. – широко улыбнулся Дворжек. – Прямо как красна девица. Садись, садись, сейчас остальные подтянутся.
Свободной от пулемета рукой Дворжек налил в свободную кружку заварки.
– Кипяточек налей сам, а то лень мне вставать, честное слово.
Следующей в столовую вошла девушка.
– О, Маринка! Приветик! – радостно помахал ей Дворжек, приподняв приклад пулемета. – А мы тут со Стасиком чаек попиваем. Садись. Стасик, сообрази девушке чаю.
– Это что за тип? – недоуменно вскинула брови девушка.
– Ты у меня спрашиваешь? – окрысился Стас, послушно наливая подруге чай.
– Меня зовут Сергей Дворжек. – с коротким поклоном представился он. – А где Алексей Васильевич? Что-то вы какие-то загруженные. У вас что, собачка во время операции померла? Светлая ей память…
– Ты с пулеметом больно остроумный. – презрительно фыркнула Марина.
– Так пулемет-то ваш. – хохотнул Дворжек и снова отпил чаю.
Минут через пять в столовой собралась вся ячейка во главе с командиром – Стас, Марина и совсем молодой Юрик. Все поглядывали на пулемет и хмуро пили чай. Один Дворжек веселился – это был его день.
А еще через два дня пришла депеша из Штаба и он принял присягу. Пулемет и чаепите ему в конце концов простили – Инстиуту нужны были люди.
Дворжек вынурнул из воспоминаний в темное ничто и нигде – густая тьма окутала тело осязаемым покрывалом.
Все таки интересно, кто его держит здесь и зачем? Даже не просто интересно – практически важно. От этого зависит, каким образом выбираться. А выбираться придется скоро.
Хотя нет, вариантов бегства было не много, а если точнее, то всего-лишь один. Но когда-то ведь его надо поробовать…
А пока лучше уснуть, иначе время будет течь слишком медленно.
* * *Медленно уходил сон. Сначала лучик света упал на лицо, потом воркование голубей стало невыносимым. Фели проснулась окончательно, но глаза открывать не стала. Было очень уж приятно лежать и ничего не делать. Мышцы расслабленно отдыхали, хотелось потянуться, как это делают кошки.
Фели потянулась и перевернулась на другой бок.
Свет в щели. Сквозь веки замерцали алые пятна.
