Иван Васильев - Еще один шанс. Часть 1
- По расценкам времени, в котором находится деревня, зарплата составит двадцать пять рублей, - сельский работодатель произнес гордо подняв подбородок. - От себя сверху готов доплачивать за внеклассную работу пятнадцать рублей. И за группу продленного дня, если такая возникнет - наброшу ещё десять-двенадцать.
- Нет, это не серьезно! - Татьяна Сергеевна перебила гостя. - За такие деньги сейчас вряд ли кто согласиться работать. И особенно ехать в далекую глубинку. Даже если учитель будет на пенсии.
- А у меня как у работодателя есть бонус! - настырный гость продолжал гнуть, как ни в чём не бывало свою линию. Он с вальяжностью подошел к столу, сел за него, положил ногу на ногу. Щелкнул пальцами на руке.
- И какой же? - пожилая учительница переспросила с упреком.
- Я верну этому человеку радость новой жизни! Молодость! - пришелец начал загадочно улыбаться. Его глаза заблестели.
- Ну, не знаю? Странный ты какой-то? - хозяйка квартиры сняла очки и недоверчиво посмотрела на бывшего ученика. - И кому такое можно предложить? Кто будет работать в наше время за радость в жизни? Может студенты или практиканты?
Бывшая учительница начала двигать на столе посуду. Старые ходики заскрипели в её поддержку, негромко звякнули, пробили половину часа.
- Ох! Не знаю? Не знаю? - седая женщина запричитала, вздохнув несколько раз. - Давайте лучше пить чай! Свежезаваренный, с целебными травами. Желудок прочищает. От гепатита поможет.
- Какой к чертям, чай! - Алексей внезапно выругался. Он резко вскочил со стула. - У меня работы по горло! Времени ни на, что не хватает! А она тут расселась! Чаи распивать собралась! Так! Предлагаю для продолжения беседы и убеждения сомневающихся в моих способностях, сменить место общения. Собирайся, Татьяна Сергеевна! Мы уходим!
- Как же я? Куда же я? - заволновалась старушка. - Я не могу! Я не пойду! Я не хочу!
Странник подхватил её на руки и быстро понес в направлении внезапно возникшего межвременного проёма.
- Моя палка! - воскликнула хозяйка квартиры, уронив клюку. - И оставьте меня в покое... - Успела произнести она, прежде чем потеряла сознание.
***
Два часа спустя.
В лесу, на поляне.
В тридцати километрах
от старой Москвы.
- Где я? - произнесла худенькая, высокая девушка, подымаясь с травы и оглядываясь по сторонам. Она неуверенно выпрямилась. Сделала несколько небольших шагов.
- Кто вы? - обратилась она к синеглазому парню сидевшему недалеко от неё.
Незнакомец улыбнулся довольной улыбкой сытого кота.
- Татьяна Сергеевна, мы с вами так и не договорили, - он произнес фразу голосом бывшего ученика.
- Что со мной? - она строго посмотрела на него. Перевела взгляд на свои руки. Подняла их и быстро ощупала лицо. Затем сунула руку в карман халата и достала зеркало. Посмотрелась в него и... упала в обморок.
Глава 24.
- Бухарское ханство - жемчужина Востока, одно из древнейших и прекраснейших государств Средней Азии. С его именем связана судьба многих выдающихся ученых и мыслителей, поэтов и мастеров былых веков... - путешественник вспоминал текстовку рекламного буклета своего времени. - Ну! И где, всё это? Может быть, не там хожу?
Рязанцев шел по кривой, пыльной улице древнего города. Со всех сторон была заметна грязь и запустение. Колодцы огражденные серыми камнями. В глаза бросались небольшие дома с редкими маленькими оконцами заделаными решетками. Они выпирали наружу и напоминали нагромождение старой мебели, сваленной на чердаке и покрытой пылью. Вдоль дворов, огороженных невысокими каменными стенами-изгородями, беспрестанно сновали всадники верхом на конях, ишаках. Огромные, как деревянные солнца, колеса арб катились по булыжным мостовым. Навьюченные верблюды медленно продирались, вдоль улиц цепляясь друг за друга и за стены тюками со всевозможной поклажей. Оживленно сновали жители. Тут и там надсадно кричали ослы, грязно ругались погонщики, вертелись попрошайки и вездесущие загорелые мальчишки, словно дразня друг друга и терпеливых неспешных прохожих.
Путник наконец-то добрался до рынка. Торговая площадь кипела самым разномастным людом. У пузатых, наваленных горами тюков с товарами, у разноцветных лавочек и шатров, в многочисленных пестрых чайных шумели, кричали, спорили на всех языках мира продавцы и покупатели. От сточных канав тянуло удушающими запахами: Застарелым потом, немытым человеческим телом, и ко всему этому добавилась сладковатая вонь гниющих фруктов. Резко разило рыбой и уксусом.
Прямо в торговых рядах трудились, горшечники, ювелиры и изготовители всяческих безделушек, сапожники, портные, брадобреи, писцы. Впечетляло обилие продоваемых ювелирных украшений и всевозможных товаров с одной стороны и количество хлама, старья, мусора, скопление мух с другой... Под ногами путались собаки и лаяли на невозмутимо равнодушных, нищих, ослов, верблюдов. Во всём наблюдалось соприкосновение запустения и движения, великолепия и убожества, мрака и света...
- Хрясть... Бум... Бам... Да-дам, - звуки ударов холодного оружия разносились по импровизированной гладиаторской площадке.
На посыпанной песком арене шел финал кровопролитного состязания подпольных боёв. Трое вооруженных противников поочередно теснили одного человека. Его нога была прикована тонкой длинной цепью к столбу, стоявшему у входа. Нападавшие, как стая шакалов, не торопясь кружили вокруг раба. Выжидали момент. После чего поочередно атаковали. Тот отчаянно защищался.
Пестрая толпа зрителей окружившая плотным кольцам импровизированный манеж, непрерывно гудела и бесновалась. Люди азартно воздевали руки к небу или хватаясь за голову в отчаянии.
- Проклятье! - человек в синем тюрбане недовольно выражал свое отношение к ходу поединка. - Да, убейте же этого проклятого кафира! Что же вы уважаемому человеку праздник портите! Все-таки дочь у него родилась! Какая - никакая радость. - Его полное, красное лицо выражало негодование. Он постоянно вытирал его рукавом пестрого халата, не замечая обильного струящегося пота. - Ну, кто так бьет, а рубит так, кто? О, Аллах! И кто вас бездарей - так учил убивать? Тряпки драные, а не бойцы!
- Пэдэр сэг, гяур! - ревущая толпа поддерживала его с "пеной у рта". - Убить неверного! Пустить ему кровь! Ашрэф и Иран! Смерть нечестивцу!
- Тан... дан-дан... тун... дун-дадун, - смертник крутился юлой по арене, в последний момент, успевая невообразимым образом отбивать удары. Порой казалась, что уже всё - несчастного загнали в угол и удачный выпад противника будет смертельным. Однако раб немыслимым образом успевал среагировать на движение соперников и увернуться от удара или вовремя подставить свой клинок.
