Марти Бурнов - Достигая Прозрения
– Я должна вернуться в рубку! Надо быть готовыми… даже, если придется бросить всех!
– Включи радары! – не выдержал Аркаша. – Мы должны знать, что происходит! И бросать никого нельзя. Мы пойдем им на выручку!
– Куда?! – взорвалась Лиа. – Крейсер огромный и связи нет!
– Да послушайте же вы! – волнуясь, закричал профессор и сильно дернул ее за руку, чтобы привлечь внимание. – Мы все одиноки. То есть были одиноки, пока не встретились! Это и есть тот самый якорь, что не давал нам с Аркашей через Прозрение вернуться на Землю!
– Да какое это все имеет сейчас значение?! – болезненно дернулась Лиа.
– А такое, что именно вам двоим важно понять это! Если что-то сейчас пойдет не так с кораблями, Прозрение станет нашим последним шансом спастись! Но вы оба должны осознать, что ваше одиночество закончилось!
– Даже если это так, как насчет всех остальных? Как это поможет им?.. – Аркаша задумчиво положил руки на крамандин.
– Они уже свободны! А те, что не свободны, не привязаны, так, как ты, Аркашенька!
– Бред какой-то! – Лиа раскраснелась и снова начала вырываться.
– Кажется, я понимаю, что привело вас к таким выводам, но наше оборудование… в первый раз у нас было оборудование, а сейчас… – Аркаша отчего-то избегал смотреть на Лиа.
– Все готово! – профессор торжественно указал в угол, где громоздилось нечто, накрытое тканью. – Пока вас не было, я все восстановил, и даже кое-что усовершенствовал!
– Ничего не понимаю… пустите, мне надо в рубку!
– Что вы там будете делать?! – кричал Иван Никифорович, вцепившись ей в руку. – Играй, Аркаша, играй!
– Я… я… надо… – Лиа смешалась.
В этот момент Аркаша извлек из крамандина первые аккорды. Величественные, немного помпезные, но в тот же миг у Лиа перехватило дух и что-то сжалось в груди. Она перестала вырываться. На глаза навернулись слезы.
– Пойми, ты была одинока. Твое происхождение и работа, которой ты себя посвятила – находились в полном диссонансе. Тебе не было места ни в одном из двух миров. Аркаша – он и сам не знал, что же ему надо, и оттого метался в разные стороны. Так у нас, у людей, обычно и бывает. Но когда вы встретились, все изменилось. Ты ведь и сама почувствовала это?! Так зачем сопротивляться?!
– Что вы от меня хотите? – Лиа вымученно посмотрела на Ивана Никифоровича.
– Взгляни правде в лицо. Твой дальнейший путь лежит рядом с ним! – он кивнул на Аркашу.
– Профессор! – возмутился Аркадий Петрович.
– Играй! – Иван Никифорович был необычайно возбужден и бестактен. – И повдохновенней! От этого зависят наши жизни…
На мгновение Лиа задумалась. В тот же миг новый толчок потряс яхту. Из рубки вместо гнусавых голосков донеслась пронзительная сирена. Лиа дернулась туда.
– Скажи ему! – не отпускал ее профессор.
– Да вы совсем с ума сошли! – взвилась Лиа. – Мы сейчас взорвемся!
На лице Аркаши появилось пугающе отрешенное выражение. Мигнул свет и в глубине яхты что-то тихо заворчало.
– Скажи! – по лицу Ивана Никифоровича скакали красные блики от аварийных огней, мигавших в коридоре, придавая ему какое-то демоническое выражение.
– Да! Да! Я согласна! – вырвалось у Лиа.
Ей одновременно хотелось убежать и прижаться к Аркаше. Профессор выпустил ее руку, но она застыла на месте.
Новый взрыв. Угловая панель салона с треском отлетела. Вырвался сноп пламени в облаке искр. Профессор отшатнулся в строну. Лиа затравленно огляделась. Аркаша не шелохнулся, словно впал в транс.
С шипением, плюющийся огненными каплями кабель ввалился в салон и упал на устройство Ивана Никифоровича.
– Нет! – профессор бросился спасать его.
В этот миг ослепляющая вспышка поглотила все.
***
– А вот получите, гады!
Все внешние системы автоматического слежения и прицелы вышли из строя, но Нэйбу удалось вручную выловить в ближайшем пространстве шесть подозрительных объектов и направить туда полную мощь вооружения крейсера. Под таким огнем, в ближайшее время, мало кто сможет прорваться и десантироваться.
– Мы согласны вести мирные переговоры! – он записал эти слова и запустил их в эфир.
Затем Нэйб глянул на внутренние датчики. Они показывали какое-то движение внутри крейсера и множество аварий. Разбираться времени не было.
– Всем быстро на яхту! – это Нэйб запустил по внутренней сети.
Это рискованно, вдруг на корабль уже проникли враги, но иного способа оповестить Люма и Рафхата не было.
Бросив последний взгляд на панель управления, Нэйб прихватил плазменное ружье, с недавних пор висевшее у выхода, ручной сканер и выбежал из рубки. Он спешил туда, где датчики засекли движение. Если это Люм и Рафхат – отлично, если нападавшие – их надо уничтожить.
Сканер фиксировал движение в ближайшем радиусе. Вокруг царил хаос. Начала давать сбои гравитация. Нэйб – то подпрыгивал почти до потолка, то с трудом переставлял ноги. Ружье больно било по спине. Стало душно, видимо началась разгерметизация. На лбу выступил пот.
Виллирианец смахнул капли и глянул на сканер. Кто-то приближался. Вслушаться в шаги не вышло – все заглушал визг аварийных сирен и шипение разорванных кабелей.
Нэйб вскинул ружье и прижался к стене. Секционная дверь коридора открылась, и в клубах дыма показалось нечто крупное и сиреневое.
– Люм! – Нэйб едва сдержал выстрел. Как выглядят нападавшие, он не знал, кто их, этих ронгов и прочих тварей разберет.
– Капитан! – к шипению и визгу прибавилось знакомое бульканье. – Рафхат… он… – Люм отчего-то остановился и смолк.
– Он жив? – Нэйб побежал ему навстречу.
– Да, но он… хочет заставить Эри включить аварийный маяк.
– Идиот! Убью!
– Он сказал, что это менкхи, и их надо остановить любой ценой!
Нэйб резко остановился. Аварийных маяков было два. Один в рубке, второй в техотсеке. Рафхат наверняка включит тот, что в техотсеке – он ближе к стыковочному шлюзу, а значит, к яхте, где заперли Эри.
– Сейчас ИСБ нас всех остановит. Навсегда! – Нэйб бросился к ближайшей аварийной лестнице – воспользоваться лифтом он не рискнул.
– Я с тобой! – Люм побежал следом.
Лестница оказалась очень узкой. Люм с трудом вписывался в нее. Пришлось встать боком и перекатываться, с ног на голову. И так несколько пролетов. А тем временем жара и постоянные содрогания крейсера, сводили его с ума. Когда Люм достиг нужного уровня, он чувствовал себя дурацкой детской игрушкой, но времени отдышаться у него не было. Впереди, за поворотом, мелькнул плащ Нэйба. Люм бросился туда, испугавшись, что потеряется и останется один.
Свет мигал, грозя в любой момент пропасть вовсе. От жары все дрожало перед глазами, Люм с трудом разбирал и помнил, куда он вообще бежит. Здесь, внизу, аварийные сирены почти не были слышны, зато реактор тонко пищал, сообщая о перегрузке. Внезапно его заглушил сухой пронзительный треск.
