Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи
Следовательно, волокли на корабль. Судя по всему, немаленький, если топотали по нему, затем по палубе и по коридору, где звук стал гулким. Очень бережно сверток со Славкой занесли в комнату, лишь слегка зацепив за косяк. И куда-то положили. Дернувшись, он выкатился на свободу. В свете тусклого свечного фонаря страшные рожи похитителей выглядели омерзительно. Те ненамного превосходили мальчишек ростом, но были значительно шире в плечах. Шестеро вооруженных мужчин пялились на пленников.
Славка начал с достоинством:
– Немедленно отпустите, – но дальше сбился на детские угрозы, – а то пожалеете. Царица узнает, вам конец…
– Гады! Что надо? Справились, трое на одного, – голос Тимура сорвался,
К мальчишкам протиснулся бородатый мужик, одетый побогаче, в хитон с вышивкой. Славка перешёл с русского на санскрит:
– Отпустите, гады! Олен вас размажет! Порвёт, как…
Бородатый обрадовался:
– Они, – оскалил редкие и гнилые зубы, – попались! Теперь не улетите, пока мы не победим!
– Славка, он с Тагетом приходил, – узнал главного Тимур, – телохран, помнишь?
– Верно, – услышал знакомое слово и согласился бородатый, – мы из Клузи. Отдыхайте, сыновья бога, – издевательская усмешка снова обнажила жёлтые зубы, – вас ждёт царь Прусенна.
Вся орава поклонилась мальчишкам и вышла, захлопнув двустворчатую дверь. Выглядела та прочно, хотя затейливая резьба местами образовала небольшие сквозные отверстия. Прильнув к одному, Славка заметил удаляющееся пятно света. И всё. Он толкнул створки, они слегка дрогнули. С разбегу – дверь тоже не поддалась, зато с той стороны негромкий и хрипловатый голос посоветовал не тратить силы зря. За точность, конечно, ручаться никто из друзей бы не стал, но смысл оказался понятен.
Отойдя на середину комнаты, Славка огляделся. Над дверью висел фонарь. Точнее, слегка покачивался. Свеча, горевшая в нём, выглядела толстой. Такая же толстая, но значительно короче, свеча освещала комнату, в которой оказались заперты пленники.
– Во попали! Чего молчишь?
– Чо-чо, – передразнил Тимур и ляпнул. – Ёлки, ты как вляпаешься, хоть стой, хоть падай! Из огня да в полымя!
Книжная присказка звучала в устах друга, как упрёк. Славка возмутился:
– Ты даёшь! Я свалил из театра, ага! И с атаманцами я шарахался. И в таверну напросился…
Тимур покраснел, что стало заметно даже в тусклом свете. Собственно, претензий к другу он не собирался предъявлять, просто привычка сработала – никогда не признавать себя виноватым. Но тут, в плавучей тюрьме, он вдруг ощутил, как гадко смотрится со стороны. Да, причина и начало всех сегодняшних приключений – исключительно его инициатива.
– Слав, не сердись. Я не хотел, просто…
Но друг прервал его. Пока Славка выплескивал на Тимура набежавшую за этот тревожный вечер обиду и бессилие, он остыл и вспомнил, что его личный опыт намного превосходит опыт друга. Как же можно упрекать того в общем несчастье?
– Да ладно, проехали…
Оба замолчали. Улыбнулись, поняв ход мыслей друга. Подняли сжатые кулаки на уровень плеча: «вот фиг им!» Этим жестом приветствовали друг друга Славкин и тимкин папы. Правда, говорили они при этом «но пасаран», только какое это имело значение? И друзья принялись обследовать своё узилище на предмет побега.
Глава 31
Маленький раб Коле
Забравшись на широкую и просторную лежанку, застеленную плотным колючим одеялом, гораздо более толстым и жестким, чем привычные домашние, мальчишки обсудили результаты осмотра.
Четыре квадратных окна плотно закрыты снаружи деревянными ставнями. Дверь надежно охранялась, хотя сторож и храпел во всю ивановскую. Пол собран из толстых строганных плах, которые не прогибались под ногами и щелок почти не имели. То есть, всунуть в щелку лезвие ножа можно, а вот резать твердое дерево очень трудно. Они сумели отщепать небольшое углубление, в которое вошла пилка, но толку-то? Длины её не хватило, чтобы пройти половицу насквозь, а горизонтальный пропил выглядел невинной царапиной.
Тут в каюту вплыл силуэт плотного мужчины в забавных, словно женских одеждах. Длинная, почти до пола, белая просторная рубаха скрывала его тело, а на голове с длинными спутанными волосами едва держалась маленькая шапочка, как тюбетейка, только чёрная. Славка обрадовался, попросил гостя:
– Вот сюда станьте, пожалуйста, – и указал на дальний угол, куда свет почти не доставал.
– Зачем? – В сочном голосе призрака звучало удивление.
– Посветить. Вдруг это – то самое место.
– Какое? Сокровищница?
– Да нет же, удрать через которое! – Тимур возмутился непонятливостью провидения и подробно объяснил ситуацию.
Мальчишек так выбило из привычной колеи внезапное похищение, что они даже обрадовались – есть, кому высказаться. Тем более, призраки давно стали привычными, своими, нестрашными. Гости дослушал, покачал головой и посочувствовал:
– Скверно, парни. Влетели, как лиса в ловушку. Вас и пугать теперь неинтересно, уже перепуганы.
– Да ладно, ничего подобного!
Тимур оспорил наблюдение белорубашечника. Славка промолчал. Положа руку на сердце, стоило бы согласиться – страху он лично натерпелся предостаточно. Особенно, когда закатали в рулон и волокли неведомо куда.
– Я про это и говорю. Главное – как ты себя ведёшь, когда боишься, а не отморозок ты или нет, – кивнул Славке призрак, прижимаясь к стене, как просили.
– Ни фига себе, – Тимур восхищенно хлопнул в ладоши, – вы говорите, как из нашего века! Отморозок – греки такого слова не знают!
– Значит, вы мысли читаете, – сообразил Славка, – и поэтому говорите нам прямо в голову. А снаружи никто не слышит, так?
– Примерно, – не стало откровенничать привидение и задумалось.
Пока оно освещало угол, мальчишки детально осмотрели каждую стену, обследовали на предмет побега. Комод и два встроенных шкафа оказались бесполезными – доски потолка ничуть не уступали прочностью полу. Да собственно, пол каюты, наверняка, служил потолком тем, кто жил ниже – оттуда слышались голоса.
– Всё, я больше не нужен? Пора прощаться, – всплыло привидение и загадочно намекнуло, – идея у меня появилась. Надо посоветоваться. Спокойной ночи.
Развалившись на постели и подмяв под головы пуховые подушки, друзья решили продолжить изучение своего узилища с утра пораньше. Но разбудили их осторожные оклики:
– Эй, сыновья бога! Я принес вам завтрак.
Совсем молодой парнишка стоял рядом с ложем и держал приличных размеров серебряный поднос, уставленный едой. Пахло очень вкусно, жареной рыбой и какими-то специями. Славка открыл глаза. Парнишка заметил это, поклонился и поставил поднос на широкий стол.
