Дана Гинтер - Путешествие на «Париже»
– Наверняка! – вытирая слезы, кивнула Жюли.
– А что если нам купить розы и, пока мы здесь, на корабле, устроить Вере поминальную службу? – неожиданно предложила Констанция.
Они купили у цветочницы две красные розы и подошли к борту парохода. Океан, тихий, спокойный, ничуть не походил на вчерашний, лишь легкие волны разбегались от корабля. Констанция и Жюли, наклонившись, бросили розы за борт.
– В память о нашем дорогом друге, с которым мы только что познакомились! – выкрикнула Жюли.
– За бесценных незнакомцев! – воскликнула Констанция.
– За Веру Синклер! За мадам Синклер! – хором крикнули обе.
Повернув головы, женщины следили за двумя ярко-красными пятнами, плавно скользящими по гладко-голубой поверхности океана. Красивая, возвышенная церемония…
– Как замечательно, что мы втроем вчера оказались на палубе в одно время. Удивительное совпадение, – проговорила Констанция.
– А вы видели фотографию отплытия нашего лайнера в газете «Атлантика»? – спросила Жюли.
Она вытащила из сумки потрепанную книгу и показала Констанции вырезку из газеты. На снимке Констанция и Жюли стояли рядом, а Вера – едва различимая – чуть поодаль.
– Мы здесь все вместе! Мы идем на корабль!
– Я рада, что вы сохранили эту вырезку, – усмехнувшись, сказала Констанция. – Я на этом снимке вышла такой уродливой, что видеть его больше не хотела.
– Вы уродливая? – рассмеялась Жюли. – Мы все на нем уродливые!
– Кто бы мог подумать, что отвратительная фотография станет чудесным сувениром? – задумчиво проговорила Констанция. – И что мы все три подружимся?
– Наверное, это судьба, – сказала Жюли и бережно вложила фотографию в книгу, а книгу в дорожную сумку.
– А может быть, это везение? – предположила Констанция, вспомнив покерную фишку капитана Филдинга и то, что черта между удачей и неудачей едва различима.
– Судьба, везение, шанс… – Жюли пожала плечами. – Я об этом много думала. Мне кажется, все дело в переменах.
Жюли пристально посмотрела на Констанцию.
– Я хочу сказать, что везением может стать неожиданное богатство, отличная возможность или новый друг. А невезением? Смерть, несчастья, дурное знакомство… Но ведь все дело в переменах, верно? В новизне, в метаморфозах. – Последнее слово Жюли произнесла протяжно, наслаждаясь каждым его звуком – такое научное слово, прямо из Жюля Верна. – И раз мы не можем повлиять на судьбу, мы должны принимать ее такой, какая она есть… и еще можем поменять друзей, приобрести новых союзников.
– Вы правы, Жюли. Везение – это действительно перемены, – рассмеялась Констанция. – Жизнь – это перемены.
Констанция и Жюли, погруженные в мысли, молча не сводили глаз с водной глади.
– Смотрите! – воскликнула Жюли и схватила Констанцию за руку.
Вдали показались острова Нью-Йорка. Суша. Скоро они пришвартуются к берегу. Путешествие подходило к концу. А ведь еще накануне, когда Жюли отвратительно себя чувствовала и была в полном отчаянии, оно казалось бесконечным.
Неожиданно откуда то сверху – возможно, с трубы? – перед ними, едва не задев их лиц, пролетела соломенная шляпа. Жюли с мрачной улыбкой проводила ее взглядом. Шляпа, будто чайка, нырнула в воду, потом на миг – крохотная, ничтожная – вынырнула на поверхность, и ее тут же потопила корабельная волна. Шляпа исчезла, а Жюли подумала: «Достойные похороны моим корабельным бедам». Подобно лайнеру, она теперь решительно движется вперед.
Констанция шляпы не заметила и теперь указывала в сторону горизонта.
– Жюли, смотрите! Статуя Свободы! – улыбаясь, с сияющими глазами закричала она.
– Точно! – откликнулась Жюли. – Я ее вижу!
Исторические заметки
О морском лайнере «Париж» я впервые узнала в 2007 году, года мы с мужем для выставки в музеи Валенсии переводили каталог «Гиганты Атлантики: пароходы французских компаний». Проработав над этим проектом неделю-другую, я страстно заинтересовалась этими кораблями: их историей, их механическим и социальным устройством и происходившими на них событиями. Эти корабли не только славились самым что ни на есть современным дизайном, но и тем, что представляли собой микромодель общества того времени.
В этом романе почти все подробности, касающиеся парохода «Париж», описаны точно. В своих изначальных плаваниях «Париж», весивший 34 569 тонн, был самым большим трансатлантическим лайнером во Франции. В первом классе его роскошные интерьеры варьировали от стиля арнуво до традиционного «дворцового стиля»; на лайнере также впервые использовался новомодный в те дни стиль ардеко. В первом классе – в отличие от того, как это было в прежних поездках, – слугам отводились комнаты рядом с их хозяевами, и действительно некоторые каюты первого класса были оснащены телефонами, что в те времена было совершенно неслыханно. «Париж» мог перевести 567 пассажиров в первом классе, 530 – во втором и 844 – в третьем.
Пассажиры в третьем классе путешествовали в более комфортных условиях, чем десять или пятнадцать лет до этого. В прежние времена женщин и мужчин из одной и той же семьи поселяли отдельно в так называемых «коечных» общежитиях – битком набитых комнатах, пропахших потом, мочой и экскрементами. Пассажиры же первого класса, пресытившись роскошью и элегантностью, порой спускались в нижнее отделение на поиски новизны и экзотики, а так как молодые женщины в третьем классе были отделены от своих отцов и мужей, некоторые состоятельные мужчины без стеснения пользовались их беззащитностью. На «Париже» пассажиров третьего класса поместили в отдельные каюты, у них были ванные комнаты, место для отдыха, и их сытно кормили.
Хотя «Париж» был спущен на воду в 1913 году, из-за войны корабль отправился в свое первое путешествие через Атлантику только в 1921 году. Такого рода путешествия широко освещались прессой, за ними следил весь мир; подобными событиями люди восхищались и праздновали их, как впоследствии праздновали запуски космических кораблей. Однако, несмотря на гигантские размеры и красоту лайнера, его дальнейшая «карьера», к сожалению, сложилась не слишком успешно: в 1927 году в нью-йоркском порту он столкнулся с норвежским кораблем, и из-за этого столкновения погибло двенадцать человек, а в 1929 году на борту вспыхнул пожар, и корабль пришлось полгода ремонтировать. Затем в 1939 году, через восемнадцать лет после первого путешествия корабля, накануне очередного пересечения Атлантики вспыхнул пожар в пекарне. И хотя удалось поспешно эвакуировать произведения искусства, переправляемые лайнером на Нью-Йоркскую мировую ярмарку, пламя вскоре охватило весь корабль. Для того чтобы потушить пожар, «Париж» залили огромным количеством воды, и он, накренившись, потонул в гаврском порту, где покоился на дне до 1947 года.
