Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая
Корин почему-то не верил Эдди.
– Так, страж храма. Высокородный желает.
Корин глянул на завернутого в покрывало Бернини.
– Пахарь, – обратился сержант к пробегавшему мимо селянину. – Приведи-ка Оэру вон тех порхов.
Кастисианин кивнул и, ловко поймав пару бродивших неподалеку скакунов, подвел их к сержанту.
– Рохт, Оэр должен идти, – сказал Корин, поворачиваясь к старейшине.
– Так, страж храма. Жрица приняла наши грехи на себя, и Нэк Карающий наказал Гэру. Рохт понимает.
– Страж храма Оэр будет молиться за вас, пока Нэк Карающий не выбьет меч из его рук.
Корин аккуратно уложил обоих пленников поперек седел и взял порхов под уздцы.
– Оэр готов следовать за высокородным.
Эдди отнял руку от лица и вытер рукавом рубахи заплаканные глаза.
– Она там… За молельней лежит. Идем, страж.
Корин пробежал взглядом по лицам селян – не показалась ли им чувствительность высокородного чрезмерной. Тревожился он напрасно. Никто из кастисиан с удивлением на эрдена из Страны Большой Воды не пялился.
– Рохт, прикажи лучникам прикрыть нас, пока мы не минуем башню.
– Так, страж. Хос, Фоор, приготовтесь!
Когда они вышли из зоны обстрела, Эдди снова взял щит в левую руку и вытащил меч. Он шел быстро и не забывал поглядывать по сторонам. Если еще и я подставлюсь, билась в его голове мысль, то Кору майор Веерт устроит такой нагоняй, что и представить невозможно. Он его тогда живьем сожрет, без ножа и вилки.
Корин остановился и прислушался. Впереди нарастал гул.
– Не спеши, высокородный! Кажется, селяне преодолели и северную стену. Нам сейчас нет никакого резона лезть в гущу боя. Укроемся там.
– Так, страж.
Патрульные спрятались за углом ближайшего здания из плохо обожженного кирпича и крытого черепицей. Судя по запаху, это была пекарня.
Успокаивая порхов, Корин потрепал их по шеям.
– Тихо, тихо, мои хорошие. Посмотри, что там происходит, – бросил он Эдди.
Капрал спрятал клинок и, присев, заглянул за угол.
Метрах в тридцати, в направлении пекарни, со всех ног бежали десятка два стражей замка. Они то и дело с ужасом оглядывались назад. Было что-то комическое в этих низеньких, широкогрудых воинах. Может то, как они переваливались на бегу, переставляя короткие толстые ноги?
Вскоре Эдди увидел потрясавшую мечами огромную ватагу селян, бежавшую за ними следом. Отставшего от сотоварищей дружинника с перевязанной головой селяне настигли первым. За секунды его изрубили на куски, по которым рычащая толпа хлынула дальше.
Постепенно, по ходу движения, толпа перестала быть единым организмом и начала разбиваться на группы и группки. Часть из них свернула в ближайший переулочек, другие стали выбивать двери в дровяном складе, располагавшемся рядом с пекарней. Третьи, изрыгая проклятия слугам нечестивого эрдена, продолжили преследование оставшихся в живых стражей замка…
– Кое-кто из селян уже выясняет отношения между собой, – сообщил Эдди командиру, который время от времени успокаивающе похлопывая порхов, присматривал за тылом. – Пока ограничиваются мордобоем, но, боюсь, скоро они возьмутся за мечи.
– Дележ трофеев – дело тонкое, а от крови сатанеют не только люди. Нам надо быстрее сваливать отсюда.
Корин легонько потянул поводья.
– Хо!
Из-за сумасшедшего гвалта капрал не услышал стука копыт порхов о камни и продолжал наблюдать за происходящим.
– Свэбо!
Эдди оглянулся.
– Высокородный задремал?! – резко бросил ему Корин. – Обойдем эту разгоряченную битвой ораву. И лучше Свэбо все время держать меч наготове.
– Это верно, страж.
Капрал потянул меч из ножен.
Примерно через двадцать земных минут патрульные, петляя между хозяйственными постройками, смогли, наконец, добраться до того места, где капрал оставил Николь.
Девушка лежала вверх лицом. Глаза ее были открыты. Корин окинул тело взглядом. Ран на нем видно не было. Только под головой стажера натекла большая лужа крови.
Корин смотрел на Николь и не чувствовал ни горя, ни печали. Внутри была только пустота. Бездонная. Сержант, даже видя перед собой труп Николь, никак не мог поверить, что она мертва. Он вдруг ощутил, как его мышцы становятся словно ватными. Он изо всех сил сжал кулаки.
– Ее ударили топором по затылку, – сказал Эдди, отворачиваясь от трупа. – Не могу… Прости, Кор…
– Осторожней с языком. Дело еще не закончено, высокородный.
– Страж храма, Свэбо…
Эдди с отчаянием махнул рукой.
Рядом со стажером лежали шестеро зарубленных стражей замка. Все ценное их имущество – браслеты, кольца, серьги – селяне уже растащили. Оружие дружинников Отэу никто не тронул. Оно должно было после дележа храниться в кочевьях и поселениях до Большого дождя. С него требовалось смыть кровь сородичей. Этот древний закон в Стране Железа, судя по всему, соблюдался свято.
Один из убитых сжимал в руке топор.
– Этот? – спросил Корин, ткнув ногой мертвое тело дружинника.
– Что?
– Удар жрице со спины нанес этот нечестивец?
– Нет, страж храма. Тому селяне отрубили руки и повесили вниз головой на зубце замковой стены. Хочешь его увидеть?
– Ни к чему.
Разжав еще теплые пальцы Николь, Корин подал мечи жрицы Эдди.
– Прошу принять, высокородный.
Сержант, расстегнув на одном из убитых стражей замка застежку плаща, снял его и расстелил на камнях. Уложив на него Николь, Корин завернул полы и поднял девушку на руки.
– Ворота замка, наверное, уже взломаны, высокородный. Направим туда наши стопы. И, прошу нижайше, не забудь наших пленников.
Когда патрульные пересекли по мосту ров, им встретилась группа старейшин, направлявшаяся в замок.
– Жрица отправилась в чертоги Нэка, – остановившись перед Ортом, торжественно провозгласил Корин.
– Наши роды принесут великие дары храму, – сказал Орт.
Старейшины склонили головы и приложили сжатые кулаки ко лбам.
– Имя она носила Гэра. Пусть все помнят.
– Мы сложим про нее священные песни. Их будут петь и дети наших детей. И их дети.
– Страж храма передаст Гэру богам огня. Они укажут ей путь в чертоги Нэка. Высокородный Свэбо накроет ее саваном.
– Большая честь.
– Оэр слышит, как Триединый уже зовет ее. Прощайте, многоживущие. Почитайте Нэка Всемилостевого, и он не оставит вас.
– Слава храму праведных!
Старейшины почтительно расступились перед стражем.
Не проронив по пути ни единого слова, Корин и Эдди добрались до опустевшего лагеря восставших селян. Все они, доединого, уже были, наверное, в стенах Отэухото. Наступало время большого дележа.
Остановившись у шатра высокородного, сержант опустил тело Николь на жесткую бурую траву и, откинув полог, вошел внутрь.
