Джордж Эффинджер - Когда под ногами бездна
— Марид, — торжественно произнес он. — Я слышал, ты вычислил и уделал парня, который кокнул Сестер.
До меня дошло, что я теперь герой квартала.
— А, ну да. Вообще-то, он меня вычислил и чуть было не уделал. Да, у него это здорово получалось, пока я не рассердился.
Френчи ухмыльнулся:
— Ты единственный, кто не наложил в штаны и выручил всех нас. Даже лучшие люди города плелись в десяти шагах позади тебя. Ты спас много жизней, Марид. С этого дня будешь получать бесплатную выпивку в моем заведении и по всей Улице.
И никаких чаевых. Я поговорю с девочками.
Это был единственный жест, на который способен Френчи, и я оценил его.
— Спасибо! — Не успев как следует освоиться с ролью героя, я уже знал, что иногда она может здорово раздражать.
Мы немного поговорили. Я попытался внушить Френчи, что на свободе остается второй убийца, но он не хотел об этом слышать. Френчи предпочитал верить, что все опасности позади. В конце концов, какие у меня доказательства? С тех пор, как погибла Никки, неизвестный ни разу не использовал сигареты в качестве орудия пытки.
— Кого именно ты ищешь? — спросил Френчи. Я перевел взгляд на сцену, где танцевала Бланка. Это она обнаружила тело Никки.
— У меня есть одна улица в качестве улики; кроме того, я примерно знаю, что ему нравится делать со своими жертвами. — Я рассказал о модике, который нашел в сумочке у Никки, и об ожогах, порезах и кровоподтеках на телах убитых.
Френчи задумался:
— Знаешь, — произнес он медленно, — я помню, кто-то говорил мне о подобном клиенте.
— Да ну? Клиент пытался прижечь девочку, или как?
Френчи покачал головой:
— Нет, нет. Какая-то девочка рассказывала, что, когда она стянула с клиента одежду, увидела ожоги и шрамы от порезов — точь-в-точь как ты говорил.
— Чей это клиент, Френчи? Мне надо с ней поговорить.
Он напряг память:
— Ага! Вспомнил! Мирабель.
— Мирабель?! — Я не верил своим ушам. Это била старуха, восседавшая сейчас в углу у стойки. Она всегда устраивалась там. Возраст дамы — где-то от шестидесяти до восьмидесяти лет; полвека назад, когда она еще обладала нормальным телом и личиком, Мирабель работала танцовщицей. Когда миновала первая молодость, бросила развлекать полупьяную публику и сосредоточилась на тех аспектах индустрии развлечений, которые приносили хрустики гораздо быстрее.
Достигнув еще более почтенного возраста, вынуждена была уменьшить запросы, чтобы ее не вытеснила с рынка напористая молодежь. Теперь на голове у Мирабель красовался роскошный ярко-красный нейлоновый парик, сочный и упругий, как искусственные лужайки в европейском квартале города. Мирабель так и не накопила достаточно денег, чтобы модифицировать тело или мозг. По контрасту с окружающими ее великолепными телесами — лучшими, которые можно купить за хрустики, — ее лицо казалось даже более старым и сморщенным, чем на самом деле.
Мирабель явно проигрывала соперницам, но умудрялась возмещать недостатки особой методикой работы с клиентами, упирая на персональный подход и максимальное удовлетворение запросов: за сумму, равную стоимости одной порции коктейля, она предложит клиенту терапевтический сеанс мастурбации плюс свой многолетний опыт.
Прямо у стойки, не переставая болтать о разных пустяках, словно они с клиентом заперлись в номере мотеля. Мирабель подтверждала одну арабскую пословицу: наилучшее из благодеяний — то, которое совершают без промедления. Конечно, говорит при этом в основном она, но, если вы не разглядываете парочку пристально или не попадется несдержанный клиент, ни за что не догадаетесь, что происходит.
Как правило, девочки требовали, чтобы им заказали не меньше семи-восьми коктейлей, прежде чем вообще начать переговоры. Но время работало против Мирабель, она не могла себе такого позволить. Если сравнить Ясмин, скажем, с новенькой спортивной машиной, Мирабель тянула на полумертвое от старости искореженное такси Билла, безумного американца.
Вот почему в рассказ Френчи верилось с трудом. Мирабель не могла представиться возможность заметить шрамы на теле любого клиента. Как она подцепит его, сидя в темном уголке бара?
— Она отвела его к себе домой, — ухмыляясь, сообщил Френчи.
— Да кто согласится пойти с ней?!
— Тот, кому нужны деньги.
— Ах ты черт! Значит, она платит мужикам, чтобы ее трахнули?
— Если есть круговорот воды в природе, почему то же самое не может происходить с деньгами?
Я поблагодарил Френчи за ценную информацию и сказал, что должен побеседовать с Мирабель. Он засмеялся и отправился к кассе. Я подсел к ветеранке древнейшей профессии.
— Привет, Мирабель.
Ей пришлось долго разглядывать мою физиономию. Наконец она радостно воскликнула:
— Марид! — Между первым и вторым слогом ее проворные пальчики принялись за работу. — Купишь мне выпивку, милый?
— Хорошо.
Я сделал знак Далии, и та сразу поставила перед престарелой красоткой порцию коктейля. Барменша ухмыльнулась мне; я с обреченным видом пожал плечами.
Девочки и обрезки в заведении Френчи всегда просили подать вместе с выпивкой высокий стального цвета стакан ледяной воды, объясняя, что не терпят спиртного и должны запивать его, чтобы избавиться от противного привкуса. Они отхлебывали немного коктейля, а потом припадали к стакану. Клиенты жалели бедных шлюх: как им тяжело каждый вечер вливать в себя по две-три дюжины порций ненавистного зелья! На самом деле девочки просто выплевывали коктейль в стакан. Время от времени Далия брала стаканы, якобы для наполнения их свежей водой, и выпивала содержимое. В отличие от своих коллег, Мирабель не нуждалась в подобной услуге: ей нравился вкус спиртного, даже очень!
Должен признать, Мирабель умела работать пальцами не хуже классного ювелира. Вот что значит практика. Я уже собрался прервать сеанс, но потом решил: «Почему бы и нет?» Любой опыт полезен.
— Мирабель, — шепнул я. — Френчи сказал, что ты видела какого-то парня с ожогами и шрамами по всему телу. Ты можешь вспомнить, кто это был?
— Я видела?
— Парень, которого ты отвела к себе домой.
— Когда?
— Не знаю. Если я найду его и хорошенько расспрошу, мы спасем много жизней.
— Правда? А мне выдадут какое-нибудь вознаграждение?
— Сотню киамов, если вспомнишь. Мои слова подействовали, как ведро холодной воды. Она не видела такой суммы со времен бурной юности, а эти годы казались далекими, как древние предания. Мирабель вся напряглась, пытаясь воссоздать облик своего ночного знакомца.
— Ты знаешь, — сказала она наконец, — что-то в таком роде произошло. Но, хоть убей. не могу вспомнить, кто это был. Марид, я обязательно вспомню. А награда…
