Сергей Лукьяненко - Фантастика 2006. Выпуск 2
Нет Богу до нас никакого дела, понял Кузьмин. Может, и самого его нету. Врут попы, такие же, как этот. Они просто боятся сдохнуть, для того и выдумали сказочку про загробную жизнь… В тот же вечер Кузьмин, привычно подходя к церкви, не ощутил никакой тяжести в ногах. Зашел в храм, постоял, щурясь на огни свечей. Черные лики на иконах выглядели бессмысленной мазней, слезы рьяно крестящейся старухи казались наигранными… Кузьмин вышел и закурил прямо на крыльце. Он понял, почему ему, человеку с менталитетом нормального инженера, всегда было неуютно в церкви. Не мог он принять на веру теорию, в которой концы с концами не сходились. Шитая белыми нитками сказочка, а на все вопросы один ответ — «уверуй и поймешь». Да как можно уверовать в недостоверную легенду?! Понятно, что когда уверуешь, что угодно себе объяснишь. Самовнушение и сознательную слепоту еще никто не отменял. Мнение окружающих тоже со счетов не скинешь, ведь то, в чем убеждена толпа, как-то априори принимается за истину. Или за то, в чем есть ее зерно. Кузьмину было неприятно, что он в какой-то момент поддался массовой истерии.
Больше он не ходил мимо церкви. А во время грозы сидел в комнате, потягивая коктейль. Чудачества кончились.
— Зачем им поп? — спросил он у Витьки. — Я понимаю, менты. Я понимаю, депутаты. А попа-то зачем на иглу сажать?
— Да он полезней, чем все менты с депутатами. У него ж паства, — коротко ответил Витя. — Он ей что скажет, то они и сделают. Они ж все внушаемые, для того и в церковь ходят.
— Вот ведь подлец какой, — вздохнул Кузьмин.
А потом до него дошло. Он вскинулся и принялся названивать жене, ругая себя последними словами: сам же, идиот, в дни помрачения сознания уговорил ее перевести дочь из обычной школы в православную гимназию!
Он орал в трубку, требуя немедленно забрать документы дочери. Он не желал слышать, что на часах — десять вечера. Умный совет протрезветь довел его до бешенства. Наконец, он пригрозил не давать больше денег, и шантаж возымел действие: жена клятвенно пообещала наутро забрать дочь из гимназии.
— Как подумаю, что жирная рыжая сволочь может до моего ребенка добраться, так руки чешутся, — признался Кузьмин Вите.
— Ну и почеши их. Толку-то. Синяк у попа через пять минут пройдет, а у тебя пальцы еще неделю саднить будут. Кому хуже-то сделаешь? — Витя задумался. — Я вот что сообразил, док: ты говорил, что имморталин воздействует на центр регенерации. А где этот центр находится?
— В голове, — фыркнул Кузьмин. — Наверное.
— Во-от. Я тебе адресок один дам. Хороший. Тебе там, — Витя понизил голос, — ствол продадут. Правильный. И научат, как с ним обращаться.
— Зачем? — оторопел Кузьмин.
— А затем, что пулька из такого ствола, если в голову угодишь, череп в ошметки превратит. Чуешь? Любой бессмертный скопытится. Интересно еще попробовать голову отрезать, ну, как в том фильме, помнишь? В общем, док, пушка тебе не помешает.
— Отберут, — флегматично повел плечом Кузьмин. — Настька же мысли читает, она меня на раз вычислит.
— Не вычислит. Я тоже… кое-чему научился, — скромно и загадочно улыбнулся Витя.
Кузьмину идея понравилась. Если Бога нет, он сам справится с паразитами.
* * *Пистолет притягивал Кузьмина. Тяжелая вещь грела душу, ласкала руки и успокаивала сердце. С тех пор, как появился пистолет, Кузьмину даже напиться не так хотелось.
На ночь он клал оружие под подушку. А с утра — да и в любое другое время суток — мог часами кривляться перед зеркалом. То есть это Витька так охарактеризовал его поведение. Самому Кузьмину казалось, что принимаемые позы выглядят пристойно и никак не карикатурно. Ну да, поди, назови мужика карикатурой, если у него в руках — пушка сорок пятого калибра… Ни один дурак не назовет. А Витька — не столько дурак, сколько призрак, ему можно.
Витя обещания держал: о наличии у Кузьмина пистолета бессмертные не догадывались. Кузьмин даже проверял: стоял рядом с Настькой и усиленно думал про то, что у него есть ствол. Настька и ухом не повела. А потом Витя дал еще один ценный совет: надпилить пули. Кузьмин почувствовал себя как никогда защищенным.
Но теперь им завладела новая идея. Он гнал ее от себя, потом придумал оправдание: должен же он знать, действительно ли можно убить бессмертного? Бессмертные не люди, жалеть их нечего.
Кого убивать, Кузьмин придумал сразу. Надо было бы сучку Настю, но Кузьмин еще не забыл, что она женщина, а он — мужчина. Нет, баб он решил не трогать. В конце концов, много ли вреда от Насти? Ну, ходит она по улицам, заманивает юных дур на тот свет. Не будь Николая с его деньгами и амбициями стать Отцом Нации бессмертных, Настины действия не приобрели бы такой размах. Но и на Николая у Кузьмина особого зла не было. А было — на попа. Тот гнал самоубийц партиями, да еще и хвастался.
Ждать пришлось три месяца — поп оказался крепким, ломка никак не наступала. Узнав, что проклятый обманщик находится в Центре, Кузьмин возликовал. Новость застала его в лаборатории, откуда до палат было три шага. Но Кузьмин придумал нехитрый повод подняться к себе.
Стоя, со всей торжественностью, он принял на грудь. Затем, убедившись, что руки не дрожат, вынул пистолет из тайничка, устроенного по совету Вити. С приятным лязгом передернул затвор, дослав патрон в ствол. Затянул покрепче ремень на джинсах и сунул пистолет за пояс сзади.
Поп страшно мучился. Он лежал на спине, по лицу текли крупные капли пота. Кричать пока еще не начал, но пальцы вздрагивали от коротких судорог. Заметив вошедшего Кузьмина, застонал.
Кузьмин обошел койку. Поп почуял неладное. Выгнулся, стараясь не упустить Кузьмина из виду. Тот растерялся: одно дело мечты, а другое — выстрелить в существо, слишком похожее на человека, которое к тому же пялится на тебя с мольбой.
Через минуту Кузьмин понял, что выстрелить не может. Водка выветрилась из головы, настроение стало паршивым. Он набрал в шприц разовую дозу имморталина, присел на край койки.
— Ну же, доктор, быстрей, — шептал поп. — Быстрей, не тяни жилы, не видишь — плохо мне… Ну давай, давай…
Кузьмин застыл. Поп не выдержал, взорвался воплем:
— Ну коли же, тварь паршивая!
И тут Кузьмин смог. Он завел левую руку — в правой был шприц — за спину, большим пальцем снял пистолет с предохранителя. И, сунув ствол под челюсть завизжавшего попа, нажал на спусковой крючок.
Он аккуратно блевал в раковину, когда прибежала Настя. За ней в палату влетела тетка с регистратуры. Увидела голову попа, размазанную неровным слоем по разным поверхностям, отпихнула Кузьмина и склонилась над раковиной.
