Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник)
— Хорошо! – выхватил бумагу из руки судебного исполнителя, сложил ее вчетверо и сунул в карман.
— Вы пользуетесь умным домом на платформе «Сёдзи», – сказал Стурышко.
— Так, – кивнул, соглашаясь с ним, Худрогин.
— Когда вы последний раз обновляли программное обеспечение?
— Полтора-два месяца назад… Точно не помню.
— И, конечно, воспользовались для этого пиратской версией.
Это был не вопрос, а утверждение. Но Худрогин все равно ответил:
— Конечно – нет!
— Конечно, да, – улыбнулся судебный исполнитель, насмешливо и грустно одновременно. – Если настаиваете, мы войдем и проверим лицензию.
Худрогин снова наклонился и посмотрел на бульдозеры.
— Ну, хорошо, – вынужден был согласиться он. – Допустим, – Арчибальд Степанович поднял палец. – Я говорю, только допустим, что я действительно воспользовался пиратской версией обновления программного обеспечения. Но это же еще не повод для того, чтобы сносить дом!
— Вчера был не повод, сегодня – повод, – Стурышко устало поморщился. – С сегодняшнего дня мы всемерно усиливаем борьбу с пиратством. По всем направлениям. Особенно в области использования интеллектуальной собственности. И дабы продемонстрировать общественности и представителям зарубежных фирм-производителей, что намерения наши серьезны, мы проводим показательный снос интеллектуальных домов, в программном обеспечении которых использована пиратская продукция. Все ясно?
— Я готов уплатить штраф!
— Пустой разговор, Арчибальд Степанович. Чего ради мы притащили сюда технику, – Стурышко кивнул в сторону бульдозеров, – прессу, представителей общественности и муниципальной власти?..
— Я установлю лицензионную версию! – клятвенно прижал ладонь к груди Худрогин. – Прямо сейчас поеду и куплю!
— Поздно, уважаемый, – подала голос женщина-вобла. – Раньше нужно было думать о том, что, используя пиратское программное обеспечение, вы, – она указала на Худрогина кончиком авторучки, – нарушаете закон!
Последние слова она прокричала с таким аффектом, будто обвиняла Арчибальда Степановича в оскорблении пророка Мухаммеда.
— Послушайте, – делая вид, что не замечает воблу, Худрогин, как и прежде, обращался к Стурышко. – Мы же взрослые люди. Давайте все спокойно обсудим.
Судебный исполнитель снял шляпу и провел ладонью по серым, реденьким волосикам.
— Не те нынче времена, Арчибальд Степанович, – произнес он, как будто с грустью даже. – Совсем не те.
— Вы меня неверно поняли, – тут же дал задний ход Худрогин. – Я готов заплатить штраф, покрыть неустойку, принести извинения кому следует. Могу даже публично покаяться перед телекамерой и заклеймить позором ненавистных пиратов, из-за которых нас уже седьмой год…
— Ничего не выйдет, – очень определенно покачал головой Стурышко. – Там, – он указал взглядом куда-то наверх, где прозрачной бирюзой сияли утренние небеса, – хотят видеть не покаяние, а демонстрацию решимости и силы.
— Там? – с опаской покосился на облачка Худрогин.
— Там, – кивнув, подтвердил Стурышко.
— Невероятно! – развел руками Худрогин. – Даже и не думал о том, что ТАМ кому-то есть до меня дело!
— Не валяйте дурака, господин Худрогин! – прикрикнула на него женщина-вобла. – Мы и не таких видали!
— Не сомневаюсь, – мило улыбнулся ей Арчибальд Степанович. – Но вы-то, – вновь обратился он к Стурышко, – вы-то должны понимать, что вся моя вина заключается только в том, что я живу в этой стране, где каждая вторая бутылка водки является поддельной, а каждый первый диск – контрафактный. Покажите мне того, кто не пользуется пиратской продукцией! Вы сами, ну вот признайтесь честно, сами-то покупаете «левые» диски?
— Речь сейчас не обо мне, – строго кашлянул в кулак Стурышко.
— Так почему же я должен за всех отвечать? – патетически заломил руки Худрогин. – Скажите мне, люди добрые, почему именно я?
— Хотите честно? – понизил голос судебный исполнитель.
— Да, – уверенно кивнул Худрогин.
— Потому что ваш дом расположен в удобном для проведения акции месте. Еще вопросы есть?
— Нет, – закрыв глаза, тряхнул головой Худрогин.
— В таком случае даю вам десять минут на сборы.
— Всего десять минут!
— А что вам собирать? Документы, кредитные карточки, персональный элнот с любимыми книгами и фотографиями родителей. Остальное все создано домом и, следовательно, является собственностью компании «Сёдзи».
— Может быть, мне и штаны снять? – мрачно пошутил Худрогин.
— Одежду, которая на вас, можете оставить, – вполне серьезно ответил Стурышко.
— Спасибочко! – в пояс поклонился судебному исполнителю Арчибальд Степанович.
— Петр Вениаминович! – по пояс высунувшись из окошка машины, недовольно крикнул один из бульдозеристов. – Когда начинаем-то?
— Сейчас! – нервно махнул на него рукой Стурышко.
— Ну так давайте, что ли! Нас же на объекте ждут!
— Вот видите, – с укоризной посмотрел на Худрогина Стурышко. – Из-за вас пришлось людей от дела отрывать. Давайте, Арчибальд Степанович, не тяните попусту время, собирайтесь.
— И что же, вы меня вот так прямо на улицу и выгоните? – недоуменно развел руками Худрогин.
— Ну что вы, Арчибальд Степанович, – обиженно насупился Стурышко. – Мы ж с вами как-никак в правовом государстве живем. Никто вас без крова над головой не оставит. Вот же товарищи из управы, – кивок в сторону двух таких же, как он, в шляпах, все это время молча стоявших за спиной судебного исполнителя. – Вам будет предоставлено стандартное муниципальное жилье.
— Жилье, значит? – произнес задумчиво Худрогин и приложил палец к щеке.
— Жилье, – подтвердил человек из управы.
— Ну, ладно, жилье так жилье, – улыбнулся Худрогин. – Я скоро, – сказал он и скрылся за дверью.
— Только не задерживайтесь, Арчибальд Степанович! – крикнул вслед ему Стурышко. – В вашем распоряжении ровно десять минут!
— И откуда только такие берутся? – презрительно фыркнула женщина-вобла.
— Чем он вам не нравится? – покосился на нее Стурышко.
— Он никого не уважает! – вякнула женщина-вобла и с вызовом поправила очки.
Судебный исполнитель безразлично пожал плечами и отвернулся.
— Петр Вениаминович! – снова закричал бульдозерист. – Ну сколько можно ждать-то?
— Подождешь! – огрызнулся Стурышко.
Худрогин появился на крыльце чуть раньше назначенного срока. Довольный и улыбающийся. В пиджаке.
— Вы, конечно, сволочи, господа, – сообщил он всем присутствующим, включая женщину-воблу. – Но, по моему глубокому убеждению, бороться с государственной машиной так же бессмысленно, как пытаться победить Змея Горыныча, тупо, одну за другой, срубая ему головы.
