Константин Мзареулов - Семь печатей тайны (главы из романа)
Мефодий Аристархович недоумевающе рассматривал фотографию, потом повернул лицо к супруге. Юлия Павловна, тоже выглядевшая озабоченно, опасливо косилась на генерала, и тот понял: Кургановы знают эту особу, но хотели бы скрыть факт знакомства. Понять супругов-профессоров было не слишком сложно - визиты сотрудников госбезопасности редко предвещают добрую весть. Хотя им-то чего опасаться - у обоих чистая биография, зять работает в Комитете Информации... - Я не понимаю, что от нас требуется,- дрогнувшим голосом произнес Курганов-старший. Благожелательно улыбнувшись, Дастуриев сказал: - Ничего сверхъестественного. Просто ответьте, знакома ли вам эта женщина. Если да, то где, когда и при каких обстоятельствах вы встречались. И, разумеется, кто она такая и как ее найти. Курганова издала странный звук. Супруги снова обменялись растерянными взглядами, после чего Мефодий Аристархович неохотно проговорил: - Лицо с этого снимка очень похоже на мою тещу, какой она была лет тридцать назад. Другими словами, кто-то сфотографировал Софью Александровну в период гражданской войны. Хотя мне кажется, что в те времена не было таких абажуров... Такого ответа Дастуриев не ожидал, но быстро сообразил, как следует продолжать допрос. Почти без паузы он поинтересовался, нет ли других похожих родственниц в возрасте около сорока лет. Курганова уверенно заявила: - Нет. Мама была единственной дочерью, и я у нее тоже одна, причем о нашем внешнем сходстве говорить не приходится. У ее брата был сын, ему сейчас под пятьдесят. Его дочери двадцать четыре года, и она совершенно не похожа на нашу маму. А моя старшенькая вообще в отца пошла - вылитая Курганова. Начальник ОСКОМ был ошарашен новостью и надолго задумался. Единственное объяснение представлялось довольно необычным и плохо вязалось с его недавними заверениями: дескать, не требуется ничего сверхъестественного. Впрочем, если спокойно разобраться, для профессионального охотника за феноменами ничего неожиданного в таком истолковании недавних событий не было. Сохраняя на лице равнодушную маску, он попросил Курганову подробнее рассказать о родительнице. Продолжая недоумевать, математик выполнил его просьбу. Ответы профессора не представляли большого интереса - те же сведения начальник ОСКОМ мог бы найти в личном деле этой особы. Софья Александровна Пирамидова, в девичестве - Сокольская, родилась в 1882 году. Получила высшее медицинское образование, некоторое время работала под руководством академика Тарханова, который еще в начале века начал изучать действие радия и рентгенновских лучей на живые организмы. После революции доктор медицинских наук Пирамидова совмещала научные исследования с преподаванием в Московском мединституте. Скончалась в 1944 году. - Какие отношения были у нее с внуком? - спросил Дастуриев. - Теща очень любила Вадима,- ответил Курганов.- Хотела, чтобы единственный внук продолжил ее исследования. Даже обиделась, что он поступил на физмат, а не на биологический. Ситуация становилась понятной, и Дастуриев попросил хозяев сделать письменное заявление примерно такого содержания: подтверждаем, что женщина, изображенная на снимке, является нашей родственницей имярек. Чтобы у Кургановых не возникало лишних вопросов, он придумал историю, будто в старом архиве найдена фотография дамы, которая принимала участие в революционном движении и которую - для порядка - требовалось опознать. Написав требуемый текст, Курганов вдруг сказал, не скрывая удивления: - По-моему, Софья Александровна была далека от политики. Сама говорила как-то: мол, впервые узнала про революцию, когда в Елисеевском стали конину продавать. - Это неважно,- отмахнулся Дастуриев.- Я слышал, у вас в семье радость. Вадим Мефодьевич почти здоров. - Да, мы были сегодня в госпитале,- расцвела Юлия Павловна.- Вадим уже сидит, глаза блестят, пытается ходить, аппетит вернулся. Только... Она запнулась на полуслове, словно вдруг поняла, что сболтнула лишнего. Перехватив ее виноватый взгляд, обращенный к мужу, генерал мгновенно сообразил, что дело нечисто, и принялся выпытывать подробности. Курганова, не выдержав натиска, прослезилась, а Мефодий Аристархович печально сказал: - После этой болезни головка у парнишки малость не в порядке. То взахлеб говорит про водородную бомбу, формулы на салфетке пишет. А потом вдруг как ляпнет: мол, пока лежал без сознания, дважды бабушка заходила, сделала какие-то уколы и пообещала, что вылечит. Юлия Павловна добавила дрожащим голосом: - Даже не знаем, что с ним дальше будет... Как вы думаете, опомнится он? - Конечно, опомнится,- уверенно сказал Дастуриев.- Он же разумный человек, сам должен понять - оттуда обычно не возвращаются.
Проблема лишнего человека
На рисунке хромосомы напоминали пару резиновых трубок или сосисок, стянутых проволокой. "Сосиски" были расчерчены множеством разноцветных полосок. Скворцов-Серебковский, доктор биологических наук и руководитель лаборатории, пояснил, водя по листу ватмана тупым концом карандаша: - Каждая из этих черточек - отдельный ген. Другими словами, крохотная частичка наследственного вещества. Каждый ген отвечает за конкретное свойство организма: пол, цвет глаз, склонность к полноте и так далее. - Я знаком с этой теорией,- сказал Дастуриев.- Переходите к делу. Подобострастно кивая, ученый разложил на столе три листа с картинками. Попутно он напомнил, что обычно у людей бывает 46 одиночных хромосом, собранных в 23 парные, которые называются диплоидными хромосомами. На первом листе были нарисованы именно эти 23 пары перевязанных проволокой резиновых колбасок. - Вы знаете, какой ген за что отвечает? - спросил начальник ОСКОМ. - Очень приблизительно,- признался Скворцов-Серебковский.- Удалось определить несколько генов, связанных с наследственными болезнями и некоторыми внешними признаками. Но работы продолжаются, и лет через десять... Печально поджав губы, Дастуриев поведал: - Мне очень не хочется ждать десять лет. Никто не гарантировал, что у меня есть в запасе столько времени... Но вы продолжайте. Почему на карте номер два так много хромосом? - Это - набор хромосом из крови, которую вы передали нам в сорок седьмом году. Помните? Дастуриев слишком хорошо помнил историю той находки. В самом конце войны оскомовцы проводили сложную операцию в освобожденной от немцев Румынии. Дело кончилось большой перестрелкой и уличными боями в Бухаресте, а поганец Дракула сумел под шумок ускользнуть. Но несколько капель его крови удалось довезти до Москвы и передать в специально для этого созданную лабораторию. Разумеется, ученым не следовало знать, что за образцы им поручено исследовать. - Совершенно уникальное вещество,- продолжал доктор наук.- Я чуть было не решил, что нас разыгрывают, но только трудно представить, кто мог бы искусственно изготовить фальшивые клетки вместе с хромосомами. Это вам не скелет Питтлдаунского человека по косточкам собирать! - Что же в них необычного? - Все! Все без исключения...- Скворцов-Серебковский подвинул лист поближе.- Смотрите: сорок две хромосомы - типично человеческие. Но другие одиннадцать явно принадлежат млекопитающему из семейства псовых. Проще говоря, это гены волка или большой собаки. Здесь также девять хромосом, которые характерны для летучих мышей, нечто подобное я видел, когда изучал Desmodus ritundus. И еще какие-то гены, я не смог их ни с чем сравнить, но они отдаленно напоминают хромосомы земноводных. Сняв очки, он помотал головой. Ученый был потрясен, и Дастуриев, кажется, начал понимать смысл этого открытия. - Гибрид? - спросил генерал. - Чудовищный гибрид! Словно какой-то гений, какой-то зоолог-мичуринец сумел скрестить человека, собаку, летучую мышь и лягушку. Это противоестественно! Такое можно было сделать лишь единственным способом по очереди присоединять ген к гену. - Наука на такое неспособна? - догадался Дастуриев. Биолог несколько раз качнул головой из стороны в сторону. Затем стал сокрушенно жаловаться на ужасающее положение генетики в Советском Союзе, сложившееся после сессии Сельскохозяйственной академии три года назад летом сорок восьмого. После той сессии начался форменный разгром генетической науки, из вузов уволили около трех тысяч преподавателей, были закрыты лаборатории. Некоторые известные ученые покончили жизнь самоубийством, многие смирились и покаялись в былых заблуждениях. Лишь отдельные мастодонты пытались бороться, даже сумели организовать дискуссию о генетике в научных журналах, но их статьи печатались со страшным скрипом... Разговор на эту тему не относился к числу приятных. Дастуриев и сам прекрасно знал о неблагополучиях науки о наследственности. Именно поэтому он собрал несколько толковых генетиков, потерявших работу после августа 1948 года, и сформировал из них лабораторию медико-биологической экспертизы во главе со Скворцовым-Серебковским. - Давайте, потолкуем о чем-нибудь более приятном,- деликатно предложил генерал.- Вот вы упоминали летучую мышь из породы десмодов. Если не ошибаюсь, их еще вампирами называют? - Совершенно верно, Кадаги Дастуриевич. Десмоды прокусывают шкуру тапиров и пьют кровь. Вернее, не пьют, а слизывают. - А вернее, не только тапиров,- машинально поддакнул Дастуриев.- Очень интересно, дорогой профессор... А что насчет третьего образца? - О! - Скворцов-Серебковский восторженно закатил глаза.- Нечто фантастическое! Почти настоящий человек, но большинство хромосом триплоидные. И вдобавок - множество, как вы говорите, "сосисок", абсолютно неизвестных науке. Вам хотя бы известно, у какого животного брали кровь для анализа? На рисунке были изображены 56 хромосомных "колбасок", из которых 38 были собраны в диплоидные пары, а еще 18 сплелись в шесть связок по три хромосомы в каждой. "Птички", проставленные красным карандашом, отмечали три десятка генов, поставивших в затруднение сотрудников лаборатории. - Мне известно, о каком животном идет речь,- подтвердил Дастуриев. Это была его собственная кровь.
