Николай Гуданец - Полигон
- Четверть девятого.
- О боже, опаздываю на работу! - всполошилась она, соскочила с тахты и босиком устремилась в ванную.
- Я пойду к себе! - перекрикивая щедрый плеск воды, сообщил ей через дверь Кин.
Выйдя в коридор, он увидел, что стоящий перед его дверью Ронч озабоченно стучит согнутым пальцем по косяку.
- С добрым утром, - окликнул его Кин.
Квадр-офицер вздрогнул, повернулся к нему всем корпусом и с нескрываемым облегчением вздохнул.
- Ах, вот вы где! - прямо-таки просиял он. - А я забеспокоился, думал, не случилось ли чего...
- Все в порядке, - заверил Кин, отпирая дверь.
- Я подожду, пока вы переоденетесь...
- Да чего там, заходите, присаживайтесь.
Мысленно Кин продолжал гадать, для чего понадобилось залучить его на ночь к Стасии. Чтобы провести обыск, оставить засаду или подложить взрывное устройство, вовсе не требовалось прибегать к таким ухищрениям. Его интуиция безнадежно буксовала, порождая зябкую неуверенность. На всякий случай он решил пригласить своего телохранителя войти. После дурацкого обыска, которому его подвергли в день прибытия на Тангру, Кин не оставлял на своих вещах контрольных ниточек, резонно полагая, что повторная попытка такого рода вряд ли произойдет. Он окинул беглым взглядом комнату. Внешне все было в порядке, похоже, в его отсутствие никто сюда не наведывался. Вошедший вслед за Кином Ронч деликатно присел на краешек стула.
- Ящеры опять появились, - выложил он главную новость, расстегивая бронекостюм на груди. - Опять их там тьма-тьмущая. Что-то странное творится, никогда раньше они таких финтов не выкидывали.
- Посмотрим, чем это кончится, - отозвался Кин, доставая бритву.
- Ничем хорошим это кончиться не может, - заунывно предрек Ронч. - Кстати, вы, наверно, еще не знаете, что Нариман погиб?
- Что вы говорите? И когда это случилось?
- Вчера вечером, после ужина. Тещин язык набросился со спины, рядом шли еще двое ребят из его отдела, но они ничего сделать не успели.
- Прискорбный случай, - размеренно орудуя бритвой, промолвил Кин.
Он сразу вспомнил Харагву, дразнившего в своем зверинце тещин язык ладонью, и с леденящей четкостью ему вдруг представилось, как жуткая тварь, протаранив бронекостюм, вгрызается между лопаток и впрыскивает едкую струю желудочного сока.
- Надо же было Нариману так напороться, - посетовал Ронч, теребя усы. Вчера ведь все твари как в увольнение подались, вот уж не повезло ему.
- Зато повезло этому ублюдку Тарпицу, - пробормотал себе под нос Кин. Теперь его можно поздравить с повышением в должности.
Встрепенувшийся при этих словах квадр-офицер предостерегающе поднес палец к губам, затем оттопырил ухо ребром ладони, давая понять, что комната прослушивается. В ответ Кин пренебрежительно поморщился и махнул рукой.
- А вообще говоря, Нариман же вечно пьяный ходил, реакции никакой, далеко ли тут до беды, - рассудил Ронч.
Сняв штатский костюм и надев мундир, Кин облачился в бронекостюм.
- Пойдем на завтрак, - сказал он, застегивая портупею.
Утро выдалось погожее, однако сильный ветер усердно гнал по яркому небу разрозненные клочки облаков, а с юго-запада на поселок свинцовой стеной надвигались тучи.
- Похоже, опять будет гроза, - проронил Кин.
- Хорошо бы, - отозвался Ронч. - Тогда уж точно без массовки обойдется.
По рыжим склонам ближних гор пестрела знакомая красная сыпь, словно ящеры и не уходили никуда. Над обоими концами ложбины снова тревожно зависли два вихрелета, вдоль заграждения по периметру поселка сновало не меньше полусотни патрулирующих фабров.
- Какая сегодня обстановка? По пути ко мне вам экзоты попадались? спросил Кин, озираясь.
- Двух портянок шпокнул, ничего особенного пока.
На повороте дорожки Кина с Рончем обогнала Стасия, она чуть ли не бегом спешила к зданию столовой.
- Э, э, осторожней! - крикнул квадр-офицер ей вдогонку. - По сторонам надо поглядывать!
Та, не оборачиваясь, отмахнулась от непрошеного советчика.
- Втычки от начальства за опоздание боится, - прокомментировал Ронч. - А что таким вот кандибобером запросто можно на портянку напороться, этого она не боится.
- Ничего страшного, вон фабры неподалеку, - успокоил его Кин. - В случае чего прикроют.
Действительно, по испещренной подпалинами многострадальной лужайке возле столовой шагали, растянувшись цепочкой, четверо фабров с ружьями на плече, не обнаруживая ни малейших признаков беспокойства.
- Если позволите, я вам кое-что скажу, - немного помявшись, произнес Ронч. - Насчет Стасии.
- Говорите смело, - разрешил Кин.
Он произнес это нарочито небрежно, хотя предчувствовал, что не услышит ничего отрадного.
- Вообще-то я не хотел вам говорить... Но к ней часто наведывается этот шустрик Тарпиц, вроде как по и служебным делам. Может быть, это не мое дело, извините. Просто чтоб вы знали, на всякий случай, - закончил квадр-офицер и отвел глаза, он явно чувствовал себя неловко.
- Спасибо, что сказали, - искренне поблагодарил. Кин, глядя вслед спешащей Стасии.
- Вообще-то он много к кому тут захаживает, но вот к ней особенно часто, добавил Ронч.
Кину снова вспомнились оставшийся без ответа ночной звонок и странная записка, от которой слишком отчетливо попахивало дешевой провокацией. Значит, скорее всего к этому приложил руку Тарпиц. Уж не его ли сладострастное сопение зафиксировал файл прослушивания семнадцатой квартиры? С неудовольствием Кин отметил, что всерьез зациклился на этой мерзости, так некстати подвернувшейся в компьютерной базе данных и засевшей в душе гноящейся занозой. Впрочем, тут же сообразил он, совершенно исключено, что Тарпиц позволяет сотрудникам контрразведывательного отдела прослушивать его сексуальные похождения.
В многолюдной и шумной столовой Кин издали поприветствовал Абурхада, тот хмуро кивнул в ответ. Затем нашел взглядом Тарпица, тот сидел спиной ко входу, один за столиком на четверых, и его розовые, слегка оттопыренные уши забавно двигались в такт движениям челюстей. Надо браться всерьез за этого молодчика, подумал Кин. Прямых улик на него нет, Харагва мертв, однако если хорошенько взять его в оборот, Тарпиц должен расколоться.
Державшаяся как ни в чем не бывало Стасия приняла у них с Рончем заказ и вскоре принесла завтрак. Неизменные лиловые контактные линзы придавали ее лицу отсутствующее выражение, густо наложенный тональный крем скрывал темные круги под глазами. Ничто в ее облике и повадке не напоминало о женщине, которая этой ночью задыхалась и страстно стонала в объятиях Кина.
- Вы в курсе, что сегодня в полдесятого утра похороны Харагвы? - спросил Ронч, расправившись со своей отбивной и взяв со стола футлярчик с пластмассовыми зубочистками.
