Джон Норман - Звери гора
— Одни и те же темные законы природы сформировали клыки и когти кюров и мозг и руку человека, — сказал он.
С этим я не мог согласиться. Благородные, высокие цели, породившие мозг и искусную руку человека, не могли иметь ничего общего с клыками и когтями хищников. Мы были людьми, а они — зверями. Неужели не ясно?
Кюр намертво затянул на моем теле кожаную сбрую.
Я думал о расплавленной меди, о пламени серы, о кристаллах соли, каменистом Эросе, вращающемся по своей орбите, и о скалах Титана, о взаимодействии молекул и траекториях электронов. Как гармонично и продуманно устроен мир! Возможно, все, что кажется нам чужим, — суть тоже мы, только в другом облике. И, отправляясь на поиски неведомого, мы снова ищем самих себя?
Потом я отбросил эти дурацкие мысли.
Конечно, все, что он городил о далеком братстве, — полная чепуха. Достаточно посмотреть на людей и кюров, чтобы понять, что между ними не может быть ничего общего. Мы — люди, они — звери, вот и все. Между тем Безухий мне понравился. Мне показалось, что я знаю его всю жизнь. По-моему, у него возникло такое же ощущение. Странно. Мне то и дело приходилось напоминать себе, что он всего-навсего зверь. И никакого родства между нами нет и быть не может.
Придумал тоже! Прилететь на чужую планету и встретить там родного братца!
Белый кюр возился возле саней, пристегивая к ним упряжь.
Последнюю ночь я провел запертый в своей камере. Не скажу, что мне было там плохо. Безухий обо всем позаботился. Изысканная еда и вино не переводились всю ночь. Вечером в камеру привели двух благоухающих духами рабынь. На ошейнике у каждой красовалась надпись: «Я принадлежу Тэрлу Кэботу». В ту ночь я преподал обеим хороший урок. Утром, когда за мной пришел белый кюр, рабынь пришлось отрывать от меня плетьми. Их заперли в той же камере. Девушки бросались на решетку, протягивали сквозь нее руки и рыдали.
Белый кюр повернул тяжелый ворот, открывающий ведущий наружу тяжелый стальной люк.
— Привет тебе, Тэрл, который со мной охотился. — В комнату вошел улыбающийся Имнак.
— Привет, предатель, — ответил я.
— Не надо обижаться, Тэрл, который со мной охотился, — произнес охотник, — Каждый исходит из своих интересов.
Я промолчал.
— Я хочу, чтобы ты знал, что весь мой народ будет вечно тебе благодарен за то, что ты освободил табуков.
— Это утешает, — сказал я.
— В твоем положении хорошо чем-нибудь утешиться, — заметил Имнак.
— И то правда, — кивнул я.
Почему-то мне всегда было трудно на него злиться.
— Я не питаю к тебе злых чувств, — сказал краснокожий.
— Я рад.
— Я принес тебе поесть, — произнес он и поднял мешок.
— Нет, спасибо, — покачал головой я.
— Ты можешь проголодаться, прежде чем доберешься до места.
— Не думаю.
— Не забывай о своем компаньоне, — настаивал Имнак. — Вдруг ему захочется перекусить? Нельзя думать только о себе. Возьми еду.
— Не хочу, — поморщился я.
Имнак растерялся.
Неожиданно до меня начал Доходить смысл происходящего. Я пристально посмотрел на охотника.
— Возьми, — умоляющим голосом произнес он. — Слины очень любят такое мясо.
— Покажи, — сказал я и заглянул в мешок. — Ладно, давай.
Кюр бросил ворот, подошел к мешку и тщательно его осмотрел. Затем понюхал лежащие в нем огромные ломти мяса. Убедившись, что в мешке нет оружия, он уставился на меня.
— Это мне! — сказал я, показывая на мешок.
Губы кюра растянулись. Он швырнул мешок на сани и вернулся к вороту. Наконец дверь медленно отворилась. Тусклый лунный свет заливал безжизненную ледяную равнину. Температура мгновенно упала градусов на тридцать. Ветер ворвался в комнату, взъерошил белую шкуру кюра и длинные черные волосы охотника.
— Тал, — сказал Имнак, как будто мы не прощались, а только встретились.
— Тал! — откликнулся я.
Кюр встал позади саней. Я навалился на упряжь, сани сдвинулись с места, и мы вышли на лед.
Глава 34. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО НА ЛЬДУ
Как я и предполагал, Безухий хотел, чтобы мой истерзанный труп нашли как можно дальше от базы.
Мы побрели на север. Порывами налетал сильный, резкий ветер. Было очень холодно.
Мы шли уже целый ан.
— Я хочу есть! — крикнул я кюру, показывая пальцем на рот.
Губы его растянулись, он поднял бич, и я зашагал дальше.
Перед тем как тронуться в путь, я оглянулся и посмотрел на базу. На какое-то время я остолбенел. Надо мной возвышалась огромная ледяная гора. Размеры комплекса впечатляли: я знал, что он уходил на глубину около семи тысяч футов, в ширину он достигал четырех пасангов, в длину — пасангов десять.
Я взглянул на звезды. Где-то там, в бескрайних просторах космоса, уже неслись, изрытая пламя из сопел, боевые корабли кюров со спящими маршами на борту.
— Я голоден, — повторил я.
Губы кюра растянулись, на этот раз он издал угрожающий рык и обнажил клыки. Я видел, что ему давно не терпится меня прикончить. Вместе с тем он намеревался, насколько позволит ситуация, следовать приказам. Это был корабельный кюр, воспитанный на жестокой дисциплине стальных миров. Если я его не спровоцирую, он меня не убьет до тех пор, пока не наступит указанное в инструкции время.
Тем не менее я его раздражал.
Я видел, что он поднял бич. Ему ничего не стоило стегануть меня по спине и рассечь одежду. Но в этом случае я бы очень быстро замерз, а разрубленная бичом парка опрокинула бы версию о нападении слина. Он вообще мог бы меня давно прикончить, однако тогда бы ему пришлось самому впрягаться в сани и тащить мой труп до назначенного места.
Кюр протянул лапу и подцепил лежащий на санях мешок с мясом.
Я попытался его вырвать, но он страшно зарычал и взмахнул бичом. Потом, возмущенный моей жадностью, кюр взгромоздился на сани.
— Я не потяну такой вес, — сказал я. — Пожалуйста!
Кюр залез в мешок, вытащил здоровенный кусок мяса и протянул его мне. Я вытянул руку, но он помахал куском перед моими глазами и закинул его в пасть. Затем поднял бич.
— Пожалуйста! — взмолился я.
Кюр отправил в рот еще один кусок.
Я отвернулся и всем весом навалился на ремни. Зверь действительно оказался невероятно тяжелым. Тащить сани с такой тушей по неровному ледяному полю было сущей мукой.
Спустя ан ноги мои гудели, а спина была мокрой от пота. Я повернулся к зверю: Пустой мешок валялся на дне саней. Зверь благодушествовал. Глаза его были полузакрыты, казалось, его разморил сон.
Я снова налег на ремни. Теперь это был вопрос времени.
Больше всего я боялся, чтобы зверь не заглотил мясо в запасной желудок, в котором оно будет лежать непереваренным до тех пор, пока он не отрыгнет его в основной пищеварительный желудок. Последнее, к слову сказать, было маловероятно. На базе еды хватало, а кюры предпочитали зря себя не перегружать. К тому же скотину здорово разморило. Похоже, кюр нажрался в свое удовольствие.
