Алекс Грин - Тропа в Огнеморье
После ухода Сайрона Илона подошла к большому шкафу, стоящему в глубине комнаты. Достав из кармана ключ, она открыла дверцу шкафа.
- Подонок! - Сказала Роза, выбираясь наружу. - Подонок и тряпка! И я любила это ничтожество?!
- Любовь, - определила Илона, - это болезнь, порождающая бредовые иллюзии.
- Я выздоровела. Теперь во мне осталась лишь ненависть.
- Прекрасно. Ненависть - это самое здоровое состояние. И в наитруднейшие времена она дарит нам силу существовать и возвращает интерес к жизни.
- Ладно. С философией и медициной мы разобрались. А теперь, Илона, я хотела бы знать - каков твой настоящий план?
7. "Клетки"
("Сага о фаэтане")
"Все Алые Вампиры были схвачены в одну ночь. Лучшие силы Армии Семисот были брошены на проведение этой операции.
Арестованных свезли в крепость Вран под Майастрой, превращенную в огромную тюрьму. Всем плененным альвурхам было предложено пройти ритуал дельпару и стать слугами Искрящейся Тьмы.
- Только так мы можем быть уверенны, что темные инстинкты не толкнут кого-то из вас на новые преступления.
Никто из пленных не согласился. Все они требовали встречи с Лючией или Сильвиу...
В подземелье крепости Вран, в маленькой серебряной клетке, лишенный крови, лишенный своего "нектара альвурхов"...
"Но все еще не сломленный", - думала Эржбета, глядя на Сильвиу через серебряную решетку.
- Альвурхам нужен твой приказ. - Сказала она. - Так прикажи же им пройти ритуал дельпару, и ваши страдания прекратятся.
- Не вижу в этом необходимости. Среди альвурхов оказалась горстка преступников. Сам Орден нашел их и наказал.
- В наказаниях больше не будет нужды. Слуги Искрящейся Тьмы уже не смогут совершать преступления.
- Слуги Искрящейся Тьмы? То есть - слуги Эржбеты и Маноле! Все сводится к этому, верно?!
А где, кстати, он сам - новый владыка Шарпианы и окрестностей? Мне очень хочется посмотреть ему в глаза!
- А в мои глаза ты уже не хочешь смотреть, Сильвиу?
Ее глаза были прекрасны. И полны торжества. Ни тени беспокойства, ни капли сожаления о случившемся не было в них...
- Какая ты красивая и подлая тварь... - прошептал Сильвиу.
- Это комплимент? - поинтересовалась она.
- Это диагноз...
Завершив дела в Храме Дельпару, король Маноле возвращался в свой дворец в Майастре. Пятнадцать конных воинов сопровождали королевскую карету. Карету, щедро отделанную серебром...
Вернув вампиров в жизнь Гондванеллы, дельпару взяли на вооружение и все известные средства защиты от них. Серебряные клетки были одним из таких средств.
Но использовать их можно было двумя довольно разными способами: держать в них вампиров, или прятаться в них от вампиров самому.
Развитие событий привело Семерых Заклинателей к выводу, что надежнее всего использовать оба способа одновременно. Карета короля, в сущности, и была такой серебряной клеткой на колесах.
"Посадив в клетку Сильвиу, я был вынужден посадить в нее и себя", - с горечью подумал Маноле...
Движение колонны внезапно остановилось - на пути королевской свиты возник одинокий всадник на кауром коне.
- Пропустите его ко мне. - Распорядился Маноле...
- Арестовав Сильвиу, ты зашел слишком далеко. - Сказал подъехавший к карете Олеко.
- А его вампиры, которые убивали мирных граждан? Они не зашли еще дальше?
- Сильвиу сам наказал их. И многое изменил в своем ордене. Он был уверен, что в будущем такое уже не произойдет.
- Он и раньше был уверен в чем-то подобном. Но ошибся.
- Шла война. Она, если ты помнишь, еще не завершена. Силы противника многократно превосходили наши. Ряды альвурхов срочно необходимо было расширить. Сильвиу пришлось пойти на риск.
- Зато теперь в риске нет никакой необходимости. Альвурхи должны влиться в Армию Семисот. Мы с Эржбетой доказали, что умеем контролировать своих вампиров.
- До меня уже дошли слухи - какую цену вы платите за свой контроль. И куда исчезают пленные лемарионцы.
- С каких пор благополучие лемарионцев так беспокоит тебя? Абсолютное Добро невозможно. Мы вынуждены совершать малое зло, чтобы предотвращать большое. В этом и состоят мудрость и ответственность настоящего политика.
Сильвиу, к сожалению, таким не стал. Так и не сумел повзрослеть. В его поступках нет злого умысла. Он наивный идеалист. Но тем и опасен.
- А по мне - так ты опаснее во сто крат! Не совершай необратимых поступков, Маноле!
- Того же хочу пожелать и тебе.
Маноле дал знак, и королевский отряд снова пришел в движение...
Олеко еще долго оставался на дороге, глядя на уезжающих во дворец. Карета короля удалялась.
Маленькая серебряная клетка на пути к большой золотой..."
8. Вернуться, чтобы отдалиться
Счастье живет внутри, а не снаружи - поняла Изабелла, вернувшись в "Орхиену" после праздников. Счастье - это состояние внутри, а не картинка снаружи.
Буйство жизни шло к своему пику, весна готовилась передать эстафету лету, но у Изабеллы было муторно на душе. Что-то важное утеряно было внутри. И ушедшая дождливая осень казалась ей более светлым временем, чем теперешнее...
Ровена казалась неестественно возбужденной. Феличия, наоборот, была сонливой и вялой почти все время.
- У нее переутомление на нервной почве. - Объяснила Ровена, - Врач прописал ей успокоительное и освободил от занятий. Ты к ней пока лучше не лезь с расспросами...
Когда однажды после занятий к ней подошел в библиотеке директор Тавес - она по его виду уже поняла, что что-то произошло.
- Ты нужна в общежитии, Изабелла. У Ровены большое несчастье. Какие-то негодяи убили ее отца...
Как такое могло случиться с Вароном? Всего три дня назад Ровена рассказывала, что отец приехал на пару недель в Чоару - навестить Илону и ее. В столице он почти никого не знал.
Изабелла шла в общежитие в сильном недоумении. Но в глубине души она уже давно чувствовала: что-то тяжелое повисло в воздухе. И со дня на день должен был начаться сход невидимой лавины...
9. Женщина в черном
Ровена собиралась домой. Казалось, до нее просто еще не дошло сообщение о смерти отца.
- Ну, как ты? - обеспокоено спросила ее Изабелла.
- Ты знаешь - какие у меня были сложные отношения с отцом. Мне тяжело сейчас, но не знаю точно - от чего. Мне грустно из-за смерти отца, или мне грустно оттого, что он умер, так и не став человеком, из-за которого мне хочется грустить. У меня в голове большая путаница, Изабелла... - По щеке Ровены катилась одинокая слеза, ее губы дрожали.
Двери открылись и вошла Илона в черных, траурных одеждах. Она молча обняла Ровену, потом подошла к Изабелле и поцеловала ее...
