Ирина Белояр - Уайтбол
Минуту стоит. Две.
Если это местечко для нее не слишком значимо — она посмотрит на других людей и успокоится. Спишет свои «глюки» на переутомление и невнимательность.
— Местечко значимое, — грустно сказал Провидец. — Девчонка работала здесь. В химчистке, в одном корпусе с банком.
…Уже ничего никуда не спишет. Защитный механизм не сработал, девушка видит лакуну. Вряд ли она слушает по телеку про «расползание вероятностной ткани», вряд ли понимает, что такое лакуна, вряд ли подозревает, что мир провалился в задницу. Просто помнит, что вчера здесь не было никакого магазина.
— Сверхвосприимчивая. Потенциальная перерожденная, — вздохнул Провидец. — Это первая дырка, которая ей попалась.
— «Дотронется» когда-нибудь?
— Нет, не «дотронется». Не судьба. Хотя могла бы. Жаль. Сойдет с ума ни за грош. Точно сойдет, крайне уязвимая психика.
…Присела на низкую оградку возле магазина. Оградка свежеокрашена, но девушка этого не замечает. Вообще ничего не замечает. Вытащила сигарету, машинально сунула в рот. Прикурить забыла. Сидит с незажженной сигаретой в зубах.
— Приезжая, — бурчит Провидец. — С юга откуда-то. Из Краснодара, что ли? Уайтбол разберет эти провинциальные русские города. У них там, в Таганроге, пока тихо, ни уайтболов, ни лакун… В Москву приехала недавно. Снимает комнату. Добро пожаловать в ад, красавица…
…Понеслись бессмысленные картинки, окрашенные эмоциями. Вот клиент у столика в химчистке. Толстенный, как два слона. Неужели на таких тоже одежду шьют? Вот звонок от квартирной хозяйки. Плата за следующий месяц. Что значит — денег нет? Хорошо, но не позже, чем завтра. Не волнует. Мне тоже деньги нужны… Эмоции, эмоции, эмоции.
— Не продерешься, захлестывает, — сообщил Провидец. — До фактов не добраться, эта курица все забивает своими чувствами… Если бы она «дотронулась» до мяча — получила бы мощный дар внушения. Задатки очевидны… Жаль, ничего не выйдет. Не за что зацепиться. Так и будет сидеть между двух стульев, пока совсем не свихнется… Жаль.
Девушка встала, поплелась прочь. Голова опущена, плечи вздрагивают. На джинсах — зеленая полоса краски… Маски смотрели ей в след.
Комендант вздохнул:
— Найти бы тех двоих, которые вчера гуляли на полянке в зоне уайтбол. Там, неподалеку от Гатчины. Найти и выпустить кишки.
— Вам не все равно? — скептически отозвался Прагматик. — Сумасшедшей больше, сумасшедшей меньше.
— Кишки — это хорошо, — неожиданно встрепенулся Потрошитель. — Кишки — это мы завсегда.
* * *…В магазине — хай:
— Третий день хожу, и все хлеба нет!
— А мы причем? Я его не сама выпекаю. Езжайте на круг, там есть.
— Эт чего ж такое — на круг ехать! А булка в ихнем магазине по такой цене, что подавишься ей.
— Мамаша, охолонись. Глянь, зато водка по полтиннику нынче.
— Да насрать мне на твою водку. Свое семейство ей корми. А у меня — внуки…
— На самом деле, внуков у нее нет, — тоскливо сообщил Провидец. — Она забыла, что — нет. Мы ведь в лакуне-прошлое… По реальному времени самолет разбился вчера.
…Года три назад, глядя на табло аэропорта, Провидец обнаружил приближение катастрофы. Улисс разыскал арканщика, и тот «отложил» рейс на несколько часов. Сначала — вроде как из-за погодных условий, потом кто-то позвонил главному диспетчеру и сообщил, что в багажном отсеке — бомба… За это время силами двоих перерожденных удалось сподвигнуть аэропортовские власти на дополнительный техосмотр. Неполадок не нашли. Бомбу, кстати, тоже… Может, причина аварии появилась уже в воздухе — это так и осталось тайной. В любом случае дольше невозможно было удерживать самолет на земле — у арканщика от напряжения пошла кровь горлом.
Вылет состоялся. Катастрофа — тоже.
За время ожидания несколько человек сдали билеты — что-то почуяли. Несколько человек из двухсот. Когда-то давно люди видели и слышали знаки. Земля — тот же уайтбол, только большой. Она предупреждает. Если в течение часа сломался нож, споткнулся конь, а прямо у тебя перед носом обвалился мост — дураку ясно: поворачивай, пути не будет.
— Сейчас люди слепы и глухи, слышат только язык собственных сиюминутных потребностей, — сообщил Резонер. — А сама цивилизация громоздка и непрактична: сдать авиабилет сложнее, чем повернуть домой коня.
— А еще — утратили острый нюх и отказались от каннибализма. Из этого что-нибудь следует? — отпарировал Прагматик.
— Насчет «отказались от каннибализма» — это вы погорячииились, — усмехнулся Комендант…
Арканщик вышел на связь через неделю после катастрофы. Денег не взял. Попросил вывести его в Три мира. Откуда узнал про тоннели — история умалчивает.
Ян — единственный в своем роде. За все время существования белых мячей. Человек, способный дистанционно удерживать объект на месте. Со стороны результат деятельности может выглядеть как угодно: в машине забарахлил мотор или ее тормознуло ГАИ, клиент застрял в лифте, письмо ушло по неверному адресу…
Яна, как и всех бывших уайтболистов, держали на карандаше спецслужбы. Но о его белой квалификации не догадывались. Любит человек кидать лассо, хобби у него такое. Он с детства любил кидать лассо, а также — метательные ножи, дротики и все, что летает. Доля осторожности — а осторожности Яну не занимать — и перерожденный неуязвим. Для внешних факторов.
— Зачем было отпускать такое сокровище в космос? — недоуменно спросил Прагматик.
— Если человек добровольно, без нажима со стороны, хочет отказаться от даров белого мяча — значит, его конкретно достали эти дары, — ответил Улисс.
— Тебя тоже достали?
— Давно.
— Так почему не уходишь?
— Не могу…
Ян — не первый и не последний, кто плюнул в лицо уайтболу. С тех пор, как появились тоннели, много перерожденных ударилось в бега. Оставляли на Земле не только белый дар — кому-то, может, и хрен бы с ним. Поначалу — эйфория и ощущение собственного могущества, море по колено. А позже приходит ясность: на Земле даже богов, случается, распинают… Люди разные, причины бегства тоже разные. Спасались от спецслужб, от мафии, от себя, бог весть от чего еще. Бросали семьи, друзей, привычную жизнь. Уходили по-разному, но над всей этой пятой колонной уайтбола по небу, через Вселенную, красными буквами — лозунг: «Верни мне свободу».
— Почему — красными?
— Кровью, — ответил Художник.
— Ага, — одобрительно кивнул Потрошитель.
Нигде, кроме Земли, нет белых мячей. В любой колонии, на любом спутнике перерожденный становится обычным человеком.
