Эдвар Смит «Док» - Кровавое око Сарпедиона
— Костиган, не ходите туда! — взмолилась девушка.
— Его скафандр намного прочнее, чем ваш аварийный костюм, а у него теперь «левинстон» мистера Фрэнклина!
— Не говорите глупостей! — резко оборвал ее Костиган. — Вы что думаете — мы можем позволить, чтобы на борту крейсера разгуливал живой пират, в то время, когда будем заняты с его приятелями, которые не замедлят объявиться снаружи? Не беспокойтесь, я не собираюсь давать ему ни малейшего шанса. Я возьму «стэндиш» и сотру его в порошок. Не уходите отсюда, пока я не вернусь за вами! — приказал он, и тяжелая дверь спасательной шлюпки с лязгом захлопнулась за ним.
Конвэй шагал через салон, не обращая внимания на распростертые на полу безжизненные тела. Подойдя к глухой стене, он нажал на ряд незаметных выступов, и перед ним, за отъехавшей в сторону тяжелой дверью, показалась глубокая ниша. Он вытащил из нее «стэндиш» — наиболее мощное лучевое оружие, которым располагали Флот и Служба. Массивное и тяжелое, оно походило на огромную винтовку, но было снабжено толстым коротким стволом с несколькими непрозрачными конденсирующими линзами и параболическим отражателем. Сгибаясь под тяжестью «стэндиша», молодой офицер углубился в лабиринт коридоров, потом спустился на несколько уровней по крутому трапу. Наконец, он подошел к отсеку главного климатизатора и свирепо усмехнулся, заметив зеленоватую дымку, затягивающую его дверь — барьерный экран; значит, пират все еще был внутри, продолжая отравлять ядовитой мерзостью палубы «Гипериона».
Он опустил наземь свое оружие, выдвинул три тяжелые подпорки, пристроился плашмя на полу и повернул переключатель. Тусклый красный луч огромной пробивной силы, отразившись от рефлектора, ударил по защитному экрану; эффект был подобен вспышке десятка молний. Силовой барьер не продержался и нескольких секунд — зеленоватое свечение раздалось под превосходящей мощью «стэндиша». Металл двери, не защищенный более экраном, изменяя окраску, пробежал всю гамму спектра — от красного через желтый, зеленый и голубой до ослепительно белого, а затем взорвался и потек, расплавленный и сожженный.
Теперь за уничтоженной дверью Костиган увидел человека в скафандре главного инженера — этот защитный костюм выдерживал огонь обычного оружия и мог некоторое время противостоять даже лучам «стэндиша». К тому же лазутчик тоже был неплохо вооружен — сжигающее пламя выплеснулось из дула его эмиттера, и вспыхнуло, засверкав разноцветным фейерверком, не в силах преодолеть защитный силовой экран «стэндиша».
Адская машина Костигана обладала не только разрушительной мощью лучевого оружия. Когда сверкнул огонь эмиттера пирата, офицер дотронулся до спускового крючка, и в узком пространстве отсека загрохотали, разрывая барабанные перепонки, два выстрела. Тело лазутчика превратилось в туман, когда импульсный снаряд взорвался, пробив его скафандр. Костиган выключил луч «стэндиша», огляделся, шагнул в отсек и вырвал из воздухопровода отравленный шланг. Лишь убедившись, что климатизатору — легким крейсера — не нанесено никаких серьезных повреждений, он позволил себе немного расслабиться.
Разобрав «стэндиш», он дотащил его до салона и снова упрятал в сейф, установив секретный шифр на комбинационном замке. После этого он направился к шлюпке, и Клио с облегчением вскрикнула, увидев его живым и невредимым.
— О, Конвэй, я так боялась, что с вами что-нибудь случится! — воскликнула она, пока он торопливо вел девушку на мостик. — Конечно, вы его…
— Ну, разумеется, — последовал лаконичный ответ. — Ничего страшного. Как вы себя чувствуете? Начали приходить в норму?
— Мне кажется, я в порядке, — ответила девушка. — За исключением, пожалуй, того, что перепугалась до смерти. Я не представляю, чем могу помочь вам, но я сделаю для вас все, что в моих силах.
— Отлично. Вы можете оказать очень большую помощь, мисс Марсден. Ведь большая часть экипажа выведена из строя — за исключением тех, кто, как и я, был предупрежден и сумел задержать дыхание и добраться до скафандров.
— Но кто же предупредил вас? Я знаю, что этот ужасный газ не имеет ни цвета, ни запаха.
— Вы. Вы сделали вдох за секунду до меня, и я увидел ваши глаза. Однажды я уже хлебнул этого газа… а когда вы хотя бы раз видели пораженного им человека, то не забудете этого зрелища до конца своих дней, — Костиган мрачно усмехнулся. — Инженеры в нижних отсеках первыми получили дозу, затем он проник в салон и на прогулочную палубу, где ваш обморок предупредил меня. К счастью, у меня хватило дыхания, чтобы передать сигнал тревоги. Однако не думаю, что многие, даже услышав его, успели надеть защитные костюмы… Всех, кто уцелел, мы встретим сейчас на мостике.
— Ах, теперь я понимаю, почему вы воскресили меня… в благодарность за столь любезное предупреждение, — кокетливо рассмеявшись, сказала Клио. Смех ее был еще хрипловатым, но звучал задорно.
— Вы угадали, — в тон ей ответил Конвэй. — Ну, вот мы и на месте. Боюсь, мы скоро узнаем, какой нас ожидает следующий сюрприз.
В централи управления собрались, по меньшей мере, двенадцать вооруженных и одетых в скафандры мужчин; они спокойно, хотя и с заметным внутренним напряжением, следили за показаниями приборов. Им крупно повезло, что Костиган — опытный астронавт, несмотря на свою молодость, — оказался в момент газовой атаки на прогулочной палубе; повезло, что он был знаком с воздействием этого запрещенного, неощутимого по цвету и запаху газа; повезло, что у него хватило присутствия духа и запаса воздуха передать сигнал тревоги. Капитан Брэдли, вахтенный офицер и несколько других членов команды «Гипериона», находившихся в своих отсеках или в офицерской кают-компании, все — закаленные ветераны космоса, с честью выдержавшие не одно опасное приключение, мгновенно и без раздумий подчинились переданному динамиками сигналу. Задержав дыхание при словах «Ви-два», они успели натянуть защитные скафандры и продуть их сжатым воздухом.
Костиган усадил девушку на свободное кресло, сменил аварийный скафандр, который все еще был на нем надет, на настоящий защитный костюм, и подошел к капитану Брэдли.
— Что-нибудь заметно, сэр? — спросил он, козырнув. — Они должны начать действовать одновременно с этой акцией.
— Они-то начали, но мы не можем их обнаружить. Как только мы попытались передать общий сигнал тревоги по сектору, они стали глушить нашу волну. Взгляните!
Проследив за взглядом капитана, Костиган повернулся к дисплею, за которым склонилась облаченная в скафандр фигура оператора. С экрана, вместо трехмерной объемной картины, бил пылающий ослепительной белизной сноп света; из динамиков, вместо обрывков радиопереговоров, доносился визг и скрежет помех.
