Дмитрий Шагаев - Шаг в бездну
Излучатель находился в НИИ мозга, всего в паре кварталов от места высадки. Несложный путь, учитывая более-менее целые дома и дороги, которые в большинстве своем имели явно брошенный и обшарпанный вид, но, тем не менее, хорошо сохранились. Конечно, это не касалось отдельных небольших построек вроде заправочных станций, ларьков и магазинов, большая часть которых просто развалилась под напором времени. Проводник внезапно испытал чувство dИjЮ vu: ему показалось, что он вновь стоит на улицах своего родного города, только абсолютно пустого и забытого даже теми жалкими остатками жителей, которые еще оставались после появления переходов. Все казалось до боли знакомым — те же многоквартирные дома, те же улицы, дороги… даже ржавые фонари уличного освещения — все это он знал и ощущал как свое, давно знакомое. Место, которое он потерял, но вновь увидел в еще большем запустении и упадке.
Кто-то тронул его за плечо.
— Пошли, — сказал Ферзь, — здесь все равно нечего делать.
Проводник поправил ремень винтовки, висевшей у него за спиной, и пошел вперед, вдоль домов. И хотя дорога по большей части была свободна, за исключением редких автомобилей, проржавевших настолько, что уже начинали разваливаться, но желания идти по ней не было никакого: если здесь где-то и сидят "красные", то такой открытый участок пути не очень хороший выбор. Видно все как на ладони, а если еще и стрелять начнут — мало не покажется. Тем не менее, четверо из группы пошли именно по ней. Еще трое перешли на другую сторону дороги и продолжили идти вдоль тех домов. С Проводником остались Ферзь и Витек. Так втроем они и пошли дальше, посматривая то на дорогу, то на окна ближайших домов.
Бетонные коробки медленно тянулись мимо них, нагоняя тоску и уныние от их жалкого вида. В проездах между домами периодически встречались более-менее целые автомобили, хотя их состояние тоже, что называется, оставляло желать лучшего: спущенные, пробитые покрышки, выбитые стекла, грязные разводы и потеки вкупе с лупящейся краской не делали их привлекательным зрелищем. Проводник не узнал ни одной машины. Многие из них, конечно, вызывали некоторые ассоциации с "жигулями" и "волгами", но лишь отчасти.
— Ну и где эти их "красные"? — спросил вдруг Витек.
Проводник на него не отреагировал, зато Ферзь иронично ухмыльнулся:
— Зачем тебе они сдались… вступить в их бравые ряды хочешь?
— Аж два раза! Пострелять охота… прям руки чешутся.
— Так ты в "игры" пришел только для этого, пострелять?
Витек помолчал, подумал.
— Нет, — ответил он. — Просто пострелять я могу и в тире. А здесь же совсем другое, понимаешь…
— Ну да, живые мишени, все дела… — согласно кивнул Ферзь, продолжая ухмыляться.
— Да нет! Не просто какие-то живые мишени! Это же… ну я не знаю… короче, чувствуешь себя здесь совсем по-другому. Свободным что ли.
Ферзь отстал от Проводника, чуть придержав за плечо Витька, чтобы он с ним поравнялся и тихо так произнес:
— Свободным как этот что ли? — он кивнул в сторону Проводника. — Видел, как он уделал тех двоих? Прихлопнул, даже глазом не моргнул… откуда они его только откопали.
Витек только пожал плечами.
— Да нет. Я имел в виду другую свободу, другое ощущение. Ну… короче, это сложно объяснить.
— Ладно, — отмахнулся Ферзь, — не темни, просто скажи, что ты пришел сюда ради бабок. Это ведь ежу понятно!
— Ежу может и понятно, но вот тебе — точно нет! Отстань Ферзь, вон, лучше Лехе иди мозги попарь. Он это дело любит, лясы точить попусту…
Витек прибавил шаг и догнал Проводника, не став дожидаться, когда Ферзь соизволит к ним присоединиться. Впереди виднелся перекресток — осталось только свернуть направо и здание НИИ наконец примет новых посетителей за последние два десятка лет.
Стеклянные двери на удивление оказались целыми, хотя их покрывал толстый слой пыли и грязи. Дневной свет выхватывал из темноты за ними несколько метров пола усыпанного обломками кирпичей. Все остальное расплывалось во тьме.
— Как-то все просто, — сказал вдруг Ферзь, смотря сквозь двери во мрак. — И ни одного "красного" по дороге…
— Да никого тут нет, — раздался голос позади. Ферзь обернулся и увидел Николая, положившего ствол винтовки на плечо. — По-моему, вся эта болтовня насчет них пустое нагнетание атмосферы.
— Почему же?
Николай не ответил, а просто пожал плечами.
Витек протолкнулся сквозь группу и направился к дверям:
— Вы как хотите, а я пошел.
— Да, точно, — послышались одобрительные слова, — чего стоим, мужики?
Проводник же молчал. Молчал и наблюдал. Теперь вся группа — команда и об устранении конкурентов не может быть и речи. По правилам, если кто-то убьет товарища по команде, он автоматически исключается из игры и уже потом передается в руки органов власти. В свободной игре этого нет, там может твориться хоть полная анархия на радость зрителей: никто не станет этому мешать, даже наоборот. Ведь главный спонсор этого безумного шоу — правительство. И хотя он вовсе не горел желанием перестрелять всех своих конкурентов, он никогда не исключал такого варианта при имеющейся возможности, особенно, если того потребует ситуация. Сейчас таковой возможности не представлялось, да и смысла в этом так же не было ровным счетом никакого.
Витек тем временем уже вошел в здание НИИ и шарил по темным углам ярким лучом фонаря. За ним вошли Ферзь и Николай, вместе с остальными членами группы. Проводник еще недолго стоял перед дверьми, смотря на пустую и безжизненную улицу. Бросив последний взгляд на это унылое зрелище, он направился к дверям.
Внутри действительно было темно: нет ни окон, ни проломов в стенах (кроме разве что пролома в потолке и теряющегося за ним этажа в темноте), откуда бы мог исходить свет. Только двери перед кучей кирпичей — и все. Холл пустовал, за исключением пыли и мусора, скопившихся здесь за годы бесполезного существования. Два лифта явно были в нерабочем состоянии, а лестниц почему-то нигде не наблюдалось.
— Ну, есть у кого-нибудь идеи, что дальше? — спросил Николай. Его голос эхом раздался по большому пустому пространству.
К лифтовым дверям подошел Стас, достал из кармана ключ и вставил в круглое отверстие в верхнем углу двери. Он повернул ключ, раздался глухой щелчок. Затем он протолкнул ключ в щель между дверей, пошевелил, чтобы щель стала шире, просунул в нее пальцы и просто раздвинул двери руками.
— Готово, — объявил он.
В шахте было темно и пусто. Холодный воздух нес запах сырости и плесени. Он высунул туда голову, посветил фонарем сначала вниз, потом вверх и присвистнул.
