Глен Кук - Дракон не спит никогда
– Ты опять о Внешниках?
– Я точно знаю. Они ждут, что мы покажем им свет. Мои досточтимые предшественники считают меня одержимым. Они думают, что для меня квай – предлог найти биоробота.
Он велел операционной части вести корабль к М. Меддине. Он Военачальник, и его приказы неотменимы.
– Скоро мы увидим правду воочию. И ворчунам опять придется замолчать.
– Надеюсь, что ты прав. Ради тебя самого. Вот так. Даже она сомневается.
* * *
На М. Меддине не было сюрпризов, зато хватало разочарований. Из обмена с землей даже «Джемина» мало что смогла извлечь. Но, кажется, Искатель Потерянных Детей и Янтарная Душа успели прибыть на планету до разрушения станции, которое, предположительно, на совести Внешников. Но ни одного, ни другой сейчас на планете нет, как могла понять «Джемина». Может быть, местные хотели этим сказать, что оба мертвы.
Военачальник бросил это дело и велел вести «Джемину-7» обратно к Д. Зимплике, невзирая на протест Обожествленных. Там он остановился лишь для того, чтобы издать директиву флота, обещающую награду за квая. Янтарную Душу он не включил, поскольку не видел оснований ее бояться. Бояться леди Миднайт основания были, но ее он не включил из политических соображений.
Сам точно не понимая как, он поставил себя в сомнительное положение.
А Алеас, его единственный друг, смотрела на него тревожно, когда думала, что он не видит.
111
Панцирь посмотрел на Провика. Провик ответил таким же взглядом.
– Это оно, не правда ли? Твой час, Кез Маэфель.
– Да.
Он должен был не просто тут же идти в соседнюю комнату и продавать этим сурово-мрачным Внешникам стратегию уничтожения Звездной Базы. Ему предстояло продать им самого себя. И он никак не мог победить Сомнение – дьявола, который не давал ему покоя.
Он слишком долго был среди людей, или достаточно долго. Слишком хорошо стал их понимать. Их мышление заразило и его. Но не настолько хорошо он их понимал, чтобы стать одним из них. У этих угрюмых палачей за дверью больше общего с Лупо Провиком, чем может быть когда-нибудь у Кеза Маэфеля.
– Я могу это сделать, – сказал Панцирь. – Я это сделаю. Но мне легче будет действовать, если я буду знать, что делаю то, что надо, и ради того, чего надо. Мотив не менее важен, чем само деяние. Разве ты никогда не совершал правые поступки по не правым причинам?
Тень воспоминания мелькнула в глазах Провика.
– Конечно. И не правые поступки ради правых причин. Но то было тогда, а это – сейчас. Зачем терять из-за этого сон? Если тебе нужны еще мотивы, вспомни, что они назначили цену за твою голову. Была ли это угроза?
– Нет, не угроза. Не правильный выбор слов. Мы не были разумны, когда начинали. На Приме знают твое имя. Есть такие типы, что попытаются получить награду. И трудно будет избежать их всех. Разве что ты проведешь свою жизнь в Пилоне, как Председатели.
– А другой вариант – пойти с Внешниками и давать сдачи?
– Ты знаешь их условия. Мы входим в эту дверь, и тогда мы связаны до тех пор, пока нас не раздавят или не отпустят. Валерена-дубль и Блаженный могут увильнуть. Ты и я – нет.
– И ты не можешь? – Панцирь смотрел прищуренными глазами.
Провик удивился. Потом понял.
– Как давно ты знаешь?
– С тех пор, как пытались убить тебя. Блаженного и Валерену. И тебя убили. Это было на ленте. Но ленту принес ты и эта женщина с невозможно быстрой реакцией.
– И ты никогда этим не воспользовался.
– Я не человек, – сказал Панцирь и усомнился – не поймет ли Провик это так, что ему пока не было причин доставать стрелу из колчана.
– Я у тебя в долгу.
– Нет необходимости.
Появилась одна из женщин-Провиков, эскортируя избранную Валерену. Она подняла бровь.
– Еще одно моральное распутье, – сказал Провик. – Мы и его переживем. Где дубль Блаженного?
– В дороге. Говорит, что на несколько минут опоздает. Я так думаю, что он хочет прибыть последним.
Провик что-то буркнул.
– Ну, Кез Маэфель, сейчас последний акт пьесы. Можешь ли ты отдать себя спасению этого Дома?
– Это вы идете спасать свой Дом, мистер Провик. Я иду снести с лица Вселенной логово дракона.
Мало оставалось кваев. Несколько тысяч их было рассыпано по всему Канону. Несколько десятков тысяч жили на родной планете, решительно повернувшись спиной к звездам и к прошлому. А за Рубежом были мелкие рассеянные колонии и немного кочевых кораблей, выживавших за счет перевозки случайных грузов. Всего не более нескольких сот тысяч кваев, сходивших со сцены быстрее своих покорителей и лишенных реальной воли к жизни.
Провик дал ему потратить целое состояние, чтобы всего лишь выяснить, насколько лишен надежды его народ.
Но не было среди этих кваев ни одного, который не знал бы имени Кеза Маэфеля. Может быть, услышь они, что легендарный полководец жив и снова штурмовал несокрушимую крепость, они воспрянут к жизни.
Особенно если его убьют. Особенно тогда. Как лучших героев.
Он носил точную копию мундира, который пришлось снять в день Капитуляции – дар от неряшливых волонтеров, прячущихся в замке Блаженного.
– Идемте со мной на последний акт пьесы.
* * *
В комнате было этих паразитов двадцать один, и ни один не был похож на тех Внешников, что прилетали раньше. Эти были солдатами. Мастерами в своем деле. Совершенными мастерами. Первый пожалел, что не пустил вместо себя кого-нибудь из своих братьев.
И у Четвертой по спине пробежал холодок. Она подошла ближе. И Валерена-дубль – тоже. Квай остался равнодушен. Первый подумал, может ли его вообще что-нибудь испугать.
Это были истинные хозяева империи Внешников. Это были люди, говорившие с теми, кто говорил с Разрушителем. Эти люди решали, какие именно слова вложил Разрушитель в разум Голосов Божиих.
Первый не сомневался, что как бы сильно и во что бы они ни верили, у этих людей есть высшие жрецы, говорящие то, что считают нужным сказать. Они и были истинными творцами законов империи Внешников, как бы сервильны они ни были в присутствии Голосов Божиих.
Он вступил на трибуну. Его спутники сели. Он осмотрелся. Все было организовано правильно. Снаряжение квая, буфет с провизией и напитками в достаточном количестве, чтобы выдержать осаду, удобства, дающие уединение, но не уют.
– Доброго дня, джентльмены. Мне сказали, что вы запаслись адекватной системой перевода. Если нет, у нас есть хорошая программа…
– Продолжай, – сказал серый ящик, занимавший сиденье в переднем ряду. – Мы замечаем отсутствие одного из тех, кому приказано явиться.
