Кир Булычев - Последняя война (сборник)
На совещании у капитана, посвященном этой проблеме, Пирра вспомнила, что когда-то проходила практику в Горном ботаническом саду. И там работал старик биолог: выращивал кустарник с повышенной активностью жизненного цикла; кустарник активно поглощал углекислоту и вырабатывал кислород. Старик предполагал использовать его в шахтах и в цехах с плохой вентиляцией — выделение кислорода растением прекращалось только в полной темноте. Достаточно было слабого источника света, и маленькая кислородная фабрика начинала работу. Тогда, до войны, растение ученого никому не понадобилось — в шахтах трудились и умирали рабочие самых низших каст, а их в Лигонской республике было много. Пирра сказала, что помнит дорогу к Горному ботаническому саду, помнит, где должны находиться делянки с тем кустарником. Если их, конечно, не выкорчевали за годы, что прошли с ее ареста.
Выехали затемно и до ботанического сада добрались к одиннадцати часам — дорога была плохая, да и сад находился сравнительно далеко от города. Он располагался в глубокой, защищенной от ветров долине, в которой, по словам Пирры, сохранилось несколько реликтовых видов растений. Это и определило выбор такого отдаленного места для ботанического сада.
— Здесь жили энтузиасты, — проговорила Пирра, когда вездеход остановился у небольшого белого дома с выбитыми стеклами. — Тут было интересно.
За домом начинался густой зимний лес. Вернее, это был мертвый лес, но Снежине он показался зимним, только сбросившим листья и готовым снова распуститься, как только пройдут холода. На некоторых деревьях еще сохранились привязанные проволокой таблички с их названиями, и забытая лесенка у одного из них как бы напоминала: хозяева здесь люди и они должны вернуться.
— Я сначала загляну в дом, — сказала Пирра.
— Я с тобой, — добавила Снежина.
Женщины вошли в дом. Снежина уже привыкла к тишине и гулкой пустоте домов планеты. Но этот дом показался ей не таким мертвым, как дома в городе. В одной из комнат у стены стояло два длинных стола, уставленных пробирками и банками с семенами. На стене висели застекленные рамы с гербарными листьями; срезы стволов в углу были еще свежими, но посеревшими от времени.
Пирра подняла с полу толстую тетрадь, развернула ее.
— Тетрадь наблюдений, — прочитала она. — Это его тетрадь, того старика. Как же его звали? Вот удивительная вещь — почерк его запомнила, а имени не помню. Последняя запись… — Пирра перелистывала тетрадь. — Последняя запись… Она уже сделана не им. И последние страницы заполнены другим почерком. Наверно, с ним что-то случилось еще до войны. Может быть, он умер. Или уехал. Хотя это все равно. Тетрадь нам пригодится. По крайней мере, мы теперь знаем, что они работали над этим кустарником до последнего дня. Старика здесь любили. Вздорный был старик, но очень добрый и мудрый.
— Что нового? — спросил, подходя к узкой дыре окна, Павлыш.
— Сейчас идем, — ответила Пирра. Она раскрыла гербарную папку. — Так и думала. Вот этот лист — видишь, узкие, раздвоенные на концах листочки — то, что нам нужно. Даже если мы не найдем самой делянки, корона Вас сможет восстановить растение?
— Сможет, — заверила Снежина. — Корона Вас — волшебник. И умница.
— Только очень страшный, — созналась Пирра. — Я сначала его боялась.
Они шли по узкой аллее. Иногда Пирра останавливалась и надламывала сучок; сучки были сухие и с треском поддавались пальцам. Пирра бросала сучки на землю.
Над аллеей массой ветвей навис лесной великан; вокруг него земля на несколько сантиметров была покрыта длинными сухими иглами. Пирра подобрала несколько шишек и проверила, сохранились ли в них семена. Положила шишки в карман скафандра и потом сказала Девкали:
— Напомни на обратном пути взять банки с семенами из лаборатории.
— Хорошо вам, ботаникам, — проговорил Павлыш. — Раньше: сажай зернышко в землю и жди неделями, пока оно вырастет, если прорастет. А с помощью корон: сдал семена в лабораторию — через полчаса заходи за саженцами.
— Как раз у нас основная работа все равно останется неизменной, — возразила Пирра. — Саженец мы получим, а остальное — наше дело. Пока из него вырастишь дерево, все равно годы пройдут. Да и одним деревом не обойдешься — у нас впереди знаешь сколько работы. Это вам, врачам, теперь делать будет нечего.
Деревья расступились. Впереди, поделенное на ровные четырехугольники, лежало большое поле, ограниченное крутыми склонами долины. Некоторые из делянок щетинились сучьями кустов, другие стояли голыми или чуть прикрытыми сухой травой.
— Ой! — раздался сзади голос Снежины. Она отстала и еще не вышла из тени деревьев.
Павлыш резко обернулся.
Снежина сидела на корточках у большого ствола и махала рукой остальным, чтобы спешили к ней.
Спрятавшись между толстых корней мертвого дерева, из сухого песка долины тянулся тонкий стебелек с белой головкой цветка.
— Живой, — прошептала Пирра.
— Совершенно и абсолютно живой, — засмеялась Снежина. — Я подула на него, и он на секунду сложил лепестки.
— Лесной висан, — сказала тихо Пирра. — Я сейчас заплачу. Не срывай его. Пусть растет.
— Конечно, пусть растет. Я только подула на него. Он сложил лепестки, а потом опять расправил, будто поздоровался со мной.
— А планета хочет помочь нам, — произнес Девкали. — Она не совсем мертва. Помнишь, Пирра, как я первый раз принес тебе букет лесных висанов?
— Летом будет больше цветов, — добавил Павлыш.
6
С делянки возвращались не спеша. Может, оттого, что видели живой цветок, оттого, что так легко и быстро нашли нужный кустарник, настроение у всех было хорошее. Девкали тащил ворох сухих сучьев и корней и допрашивал Павлыша, пишут ли на Земле стихи, а если пишут, то пользуются ли рифмой. Пирра тихонько напевала что-то, и Снежина подумала, что еще не видела Пирру смеющейся, а наверно, когда она засмеется, то станет очень красивой. Хотела было сказать об этом Пирре, но та вдруг остановилась и сказала:
— Если пойти по этой аллее, мы придем на кладбище. Здесь было маленькое кладбище. Ботаники предпочитали и жить и умирать здесь. Здесь не было крематориев, как в городах. Подождете меня секунду? Я загляну, не похоронен ли здесь старик. Я никак не могу вспомнить, как его звали. А это очень нужно. Правда?
Пирра повернула в боковую аллею. Остальные последовали за ней. Кладбище открылось через сто шагов — это небольшая поляна, окруженная высокими деревьями. На поляне несколько могильных холмиков, над каждым камень или диск с лучами. Пирра прошла мимо ряда холмиков. Остановилась у крайнего.
