Аластер Рейнольдс - Префект
Однако разве не логично хотя бы предположить, что приказ – ошибка или диверсия? Он ведь противоречит всему, что защищают «Доспехи». Все равно что хирургу взять пистолет вместо скальпеля.
Нет, экипаж не ослушается. Тень сомнений появится, но ее подавят. Протокол однозначен, ошибок не может быть в принципе: если приказ поступил, значит он отдан верховным префектом при поддержке старших.
У экипажа нет выбора: только подчиниться.
– Одна минута тридцать секунд, – объявила Омонье, а потом ее тон изменился: – Хочу кое о чем тебя спросить.
– Спрашивайте, Джейн.
– Вопрос нелегкий. Не знаю, захочешь ли ты откровенничать.
– Все равно спрашивайте.
– Что-то происходит? Такое, о чем я не знаю?
– Например?
– Я слышу шум. Том, я в этом отсеке уже одиннадцать лет, изучила его вдоль и поперек. До сегодняшнего дня звуки извне до меня не доносились.
– Какие именно звуки?
– Такие, когда очень стараются не шуметь. Когда используют мощные устройства и тяжелые инструменты. – Омонье в упор посмотрела на Дрейфуса. – Том, что происходит?
За долгие годы знакомства Дрейфус ни разу не солгал Джейн. Он не лгал и не искажал правду даже из соображений гуманности. Сегодня он решил солгать.
– Это стыковочный узел, «рот» нашей «тыквы», – ответил Дрейфус. – Недавно крейсер пристыковался чересчур резко и повредил пусковую платформу. Ремонтники работают круглосуточно, чтобы ее восстановить.
– Том, до «рта» сотни метров.
– У ремонтников мощные инструменты.
– Скажи это, глядя мне в глаза.
Дрейфус спокойно встретил взгляд Джейн.
– Это ремонт в стыковочном узле. А вы о чем подумали?
– Тебе отлично известно о чем. – Омонье потупилась.
Дрейфус так и не понял, прошел он экзамен или провалил.
– Хочу побеседовать с Демиховым, а он из кожи вон лезет, только бы не отвечать на мои вызовы.
– Демихов очень занят. Из-за Гаффни он…
– Занят так занят. Том, если бы ты был в курсе… если бы знал, что у них новый план… ты ведь сказал бы мне, да?
– Да, конечно, – заверил Дрейфус, а сам подумал: «Только не сейчас».
– Время! – объявила Омонье, посмотрев на дисплей. – До прибытия долгоносиков три секунды… две… одна… Прибытие подтверждаю. Они на месте. – Джейн подняла руку и проговорила в браслет: – Это Омонье. Отправляйте «Беллатрикс». Пусть летит на полной скорости. Повторяю, отправляйте «Беллатрикс».
Омонье еще получала видеосигнал со стыковочного узла «веретена» Торияма-Мерчисон. Сотни людей толпились в посадочных тоннелях – их пропускали на ожидающий лайнер. Занимались этим дружинники с повязками на рукавах. Дрейфус уже знал: десятки дружинников предпочли остаться в «веретене», а не улететь предыдущими эвакуационными рейсами. Несколько часов назад эти люди, совершенно обычные граждане, жили совершенно обычной жизнью.
– «Беллатрикс» готова к старту. – Омонье прочитала сообщение, поступившее на браслет. – Она движется. Расстыковывается.
На дисплее появился крупный план стыковочного коридора. Камера стояла внутри тоннеля с прозрачными стенами, в котором пестрой неуправляемой толпой парили обыватели, дружинники, роботы. За прозрачной стеной маячил белый, с темными иллюминаторами, борт «Беллатрикса», огромного, неприступного, как скала. Скала двигалась – с сонной медлительностью отползала от тоннеля. В дальнем конце тоннеля, в сотнях метров от камеры, Дрейфус разглядел струйку серебристого пара, текущего в вакуум. Он решил, что шлюз закрылся, но в космос попало немного воздуха.
«Беллатрикс» отплывала. Дрейфус всмотрелся в ее золотящийся шлюз: из него вылетали бесформенные обломки. Что-то не так: внешние люки лайнера уже следовало задраить.
– Джейн… – позвал Дрейфус.
– Они не могут закрыть люки, – бесстрастно перебила Омонье. – Шлюзы заклинило. Слишком много людей хотят протиснуться.
– Дело не только в лайнере, – заметил Дрейфус.
Воздух по-прежнему вылетал из хвоста посадочного тоннеля, но теперь из-за декомпрессии наружу вылетали и люди. Дрейфус с ужасом наблюдал, как стоящие возле камеры догадываются, в чем дело, кричат, ищут, за что бы схватиться. Потом раз – и все: их точно невидимым шприцем выпрыскивало из тоннеля.
В космос они вылетали огромными партиями – обыватели, дружинники, роботы, одежда, игрушки. Предметы, еще недавно бывшие людьми, корчились и умирали.
Видеосигнал оборвался.
Другая камера показывала, как «Беллатрикс» поворачивает, демонстрируя белые борта. Из открытого шлюза больше ничего не вылетало: наверное, люк удалось закрыть.
– «Беллатрикс» разгоняется, – сказала Омонье.
Четырехкамерные двигатели раскрыли выходные отверстия, из которых выстрелили языки розового пламени.
Поначалу огромный корабль будто замер, потом стало заметно, как он ускоряется. «Беллатрикс» летел прочь от анклава. Лайнер стартовал с переднего стыковочного узла «веретена»; значит, когда торпеды попадут в цель, сам анклав заслонит его от взрыва.
Омонье снова подняла руку с браслетом.
– Соедините меня с «Демократическим цирком», – чуть дыша попросила она и заговорила снова: – Капитан Пелл, дайте «Беллатрикс» отойти на десять километров, потом открывайте огонь по комплексу в заднем конце анклава.
Двигатели «Беллатрикс» стабильно создавали ускорение в половину g, поэтому на безопасном отдалении лайнер оказался через шестьдесят секунд. За это время все соседние анклавы, еще не захваченные Авророй, пришли в повышенную боевую готовность – ожидались не только электромагнитные импульсы ядерных ударов, но и обломки корабля. Дрейфусу казалось, что время едва ползет, а то и вовсе остановилось. Омонье наверняка отпустила бы «Беллатрикс», если бы не долгоносики: стоит промешкать, позволив им расползтись, и вреда будет больше. Пассажирам «Беллатрикс» оставалось надеяться, что буфер между ними и двигателями защитит от самых страшных последствий взрывов.
Из браслета послышался голос капитана. Передающие устройства сделали его тонким и пронзительным.
– Верховный префект, это Пелл. «Беллатрикс» на безопасном расстоянии.
– Капитан, я уже санкционировала обстрел.
– Просто хотел убедиться, что ничего не изменилось.
– Ничего не изменилось. Выполняйте приказ, капитан Пелл.
– Есть, мэм, выпускаем торпеды.
На дисплее появился панорамный вид «веретена» Торияма-Мерчисон. Ракурс «съел» расстояние, и казалось, что «Беллатрикс» все еще состыкован с анклавом.
Торпеды понеслись к «веретену», выпуская ярчайшие огненные струи. Создавалось впечатление, будто они вспарывают космос и обнажают его блестящую чистую внутренность.
Торпеды попали в цель.
Ядерный взрыв – точнее, два подряд, слившиеся воедино, – выбелили поле зрения камеры. Мертвая тишина, никакого расширяющегося огненного шара, просто за мгновение взрыв уничтожил все вокруг.
Все дисплеи в отсеке Джейн моргнули – по Блистающему Поясу прокатился электромагнитный импульс.
Мало-помалу белый пейзаж покраснел, потом снова появился черный фон, а на нем – расплавленное, искореженное нечто, еще недавно бывшее анклавом. Сейчас «веретено» больше напоминало разодранный корпус использованной хлопушки. Производственный комплекс торпеды уничтожили, но заодно снесли добрую треть анклава, оставив обломок, растрескавшийся по геологическим разломам. Воздух внутри анклава наверняка сильно нагрелся, прежде чем вылететь через эти отверстия. Задохнуться жители не успели, зато успели увидеть, как к ним несется слепящий огонь.
В короткое мгновение люди поняли, что с ними сотворили.
– Капитан Пелл, доложите обстановку, – потребовала Омонье.
– По внешним признакам производственный комплекс полностью уничтожен. «Беллатрикс» сообщает о незначительных повреждениях. Жертв нет. Шансы обнаружить живых в анклаве… крайне низкие.
– Так я и знала, – с полной безысходностью проговорила Омонье. – Капитан, уничтожьте анклав. Подкрепление долгоносики там не произведут, так пусть и как плацдарм «веретено» не используют.
Груз ответственности за совершенное камнем придавил Дрейфуса. Он и глазом не моргнул, а тридцать пять тысяч человек перестали существовать. Такое число погибших в голове укладывалось не лучше, чем девятьсот шестьдесят уничтоженных в Раскин-Сартории. Однако Том видел лица толпившихся в посадочном тоннеле; видел невыразимый ужас, когда люди поняли, что их засосет в космос, что смерть будет страшной: легкие застынут, как ледяные мешки, и лишь потом остановится сердце. Вспомнилась женщина средних лет, одна из многих, набившихся в посадочный тоннель. Она смотрела прямо в камеру, прямо на Дрейфуса, как сейчас казалось ему. Она взывала без слов и ненужных эмоций, она безоговорочно верила, что префект поможет. Об этой женщине Том не знал ничего, даже имени, но для него она символизировала всех добропорядочных граждан, которых только что уничтожили «Доспехи». Гибель этой женщины, помноженная на тридцать пять тысяч, – такое и представить страшно. Терять одного честного гражданина постыдно, а то, что это случилось при непосредственном участии «Доспехов», чудовищно.
![Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]](/uploads/posts/books/116810/116810.jpg)
![Айзек Азимов - Основание [Академия]](/uploads/posts/books/116819/116819.jpg)