Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 4: Турнир Девяти Школ (Часть 2)
Большинство из них были незнакомыми взрослыми.
Не то чтобы он никогда их раньше не видел.
Из-за своей работы на компанию отца, несмотря на свой возраст, он достаточно хорошо знал лица бизнесменов.
Хотя это и было только на уровне «ученика старшей школы».
Как жителю лаборатории, ему было не обязательно участвовать в деловой стороне, но по сравнению с обычными сотрудниками в той же отрасли, у него было гораздо больше контактов, чем «просто немного».
Из тех, кто приходили с ним поговорить, он знал больше половины в лицо.
— Разве это не президент японского филиала компании Розен? Разве он не впервые заговорил с учеником старшей школы?
— Не знаю. В конце концов я впервые на Турнире девяти школ.
— Достаточно честно.
Когда Мари ему зло усмехнулась, Тацуя почувствовал раздражение... В пределах 80%, или около того.
— ...Ну, с этим ничего не поделаешь. Я не знаю, почему ты такой упрямый, но точно так же, как можно отличить поддельный драгоценный камень, просто на него посмотрев, когда видишь настоящую сделку, то тоже можно сразу же её отличить.
— ...
— Не делай такое недовольное лицо. Скоро начнутся танцы. Так что тогда здесь останутся лишь ученики. Просто потерпи ещё немного. — Похлопав его по плечу, Мари пошла к столу напитков.
Похоже, она была в хорошем настроении.
Гораздо более впечатляющим было то, что, несмотря на то, что она как всегда давила на себя даже после ранения, сейчас она полностью восстановилась.
«Значит, любимый человек так влияет, хех...»
Хотя у него не было в этом никакого опыта, Тацуя не мог не подумать об этом.
Прошла примерно минута, и она вместе с Наоцугу покинула вечеринку, а Тацуя, что для него было нехарактерно, продолжил размышлять о подобном.
Размышляя над всем этим, он вздохнул.
Точнее время, выделенное взрослым для использования своих трюков на невинных детях, очень скоро будет окончено.
Тем не менее, даже не смотря на это, ему было тяжело на душе. Причина была в танце.
По правде, ученики, такие как Тацуя, — исключения.
Как только большие шишки покинули зал, место стало более расслабленным, и беззаботная атмосфера заполнила воздух.
Мягко начали играть духовые и струнные инструменты.
Молодые люди сразу же откликнулись на энтузиазм организаторов, подготовивших к вечеру живую музыку.
Набравшись смелости, они брали девушек за руку и шли к центру зала.
К сожалению, девушки не были в платьях, но это им было совершенно не важно.
Общим дресс-кодом для девушек всех девяти школ была тонкая шелковая внутренняя накидка (носилось под жакетом), которая нежно развевалась, когда они двигались.
Как и ожидалось, в настоящее время вокруг Миюки собрались парни, как и из её школы, так и других школ.
Похоже, никто не мог держаться в стороне.
Из-за того, что она была окружена вплоть до последней минуты, она, вероятно, не смогла выронить ни единого слова.
В отличие от Тацуи, Миюки учили манерам, как действовать на балу («это не "танцевальная вечеринка"!»), так что при надлежащей процедуре, она вряд ли откажет партнерам по танцам (понятно, это не значит, что она будет танцевать, с кем попало), но скорее казалось, что были смущены сами парни.
В той толпе Тацуя увидел рядом с Миюки знакомое лицо.
Или, скорее, вместо знакомого лица, лучше сказать компаньона.
Тацуя отошёл от стены и подошёл к краю толпы.
Он отнюдь не был худым, но мастерски проскользнул через окружившую Миюки толпу.
— Прошло два дня, Итидзё Масаки.
— А, Шиба Тацуя.
Они обменялись спокойными приветствиями.
Они не считали себя друзьями, но вместе с тем они не думали, что им нужно жестко придерживаться формальностей.
— Твое ухо в порядке?
— Всё прекрасно, не стоит беспокоиться.
— Вот как.
На вежливость Тацуи (умышленную), Масаки вернул острый взгляд, который вряд ли можно было назвать любезным. Ну, от него, кто потерпел поражение там, где непременно должен был победить, не следовало ожидать, что он с радостью примет беспокойство от победителя. Хотя его тон был неоднозначным, у него, безусловно, была пренебрежительная аура.
Осознав, что Миюки посмотрела на него холодным взглядом, сердце Масаки сжалось в тревоге.
— Э, ах... Ах? Шиба?!
Он внезапно крикнул фамилию Тацуи, из-за чего лицо Тацуи приняло выражение «этот парень в порядке?».
— Ты, её брат?!
Слова Масаки вызвали у Тацуи нескончаемую скуку.
— ...Ты говоришь мне, что только сейчас это понял? Серьезно?
Его изумленное лицо подразумевало «думаю, я понял?», Масаки застыл.
Послышался скромный смех.
Прикрыв рот рукой, Миюки отвернулась.
— ...Итидзё-сан, неужели вы не могли сказать, что Онии-сама и я, брат и сестра?
Голос Миюки, когда она говорила с Масаки и подавляла свой смех, казался каким-то счастливым.
— Э, нет, это эм... да.
Когда Масаки отказался от попыток найти оправдание, Миюки с улыбкой на него посмотрела.
Тацуя не был уверен, что вызвало её интерес, но ему показалось, что Итидзё вдруг стал заметным в глазах Миюки.
Тем не менее, это всего лишь значило, что он рассматривался на уровне возможного кандидата на танец.
— Ты не можешь стоять здесь вечно, поэтому Миюки, почему бы тебе не потанцевать с Итидзё?
На слова Тацуи (или, точнее, на часть «потанцевать с Итидзё»), Масаки резко поднял глаза.
Его глаза засияли в ожидании.
После того, как поединок Миюки со смехом утих, она наклонила голову в сторону Масаки, как бы спрашивая «что вы будете делать?».
— Не могли бы вы... составить мне копанию на две песни? — с почтительным голосом, Масаки учтиво поклонился Миюки.
— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — поклонившись в ответ, Миюки взяла его протянутую руку.
Когда Масаки занял позицию, его лицо засветилось, и он кивнул Тацуе в знак благодарности.
Увидев это, Тацуя подумал «какой продажный парень».
Разыгранная романтическая комедия Масаки Тацую совершенно не заботила (до тех пор, пока Миюки это «устраивает»).
Вот почему он смог это так легко принять.
Однако когда дело дошло до него, даже в лучших условиях он не мог со всем этим справиться.
В ту секунду, когда увидел мельком свой нерешительный и изворотливый вид, он остро осознал свою незрелость.
— Сэр, в это время, не лучше ли мужчине взять на себя инициативу.
Даже Хоноки для него было слишком много, чтобы справиться, как он может быть обвинен в желании убежать от всего этого беспорядка? Он хотел пожаловаться подошедшему человеку... Но не сделал этого.
— Эрика... Почему ты официантка?
— Но я была официанткой с самого начала.
Жалоба Тацуи была легкомысленно отклонена.
Лео и Микихико, как участники, были приглашены на вечеринку. Эрика и Мизуки, наверное, считались частью персонала. Но в вечеринке не участвовали все четверо, вместо этого присутствовали как работники на неполный рабочий день.
