Ната Чернышева - Золотой Рассвет
— Господь призвал меня к службе Своей и домом моим стали чертоги Его, — он широким жестом указал на храм. — Отныне и навсегда мой дом здесь.
— Отец, — Орнари не знал, чем еще его зацепить, как еще пронять. — Отец, ты нам нужен! Ты мне нужен!
— Здесь есть те, кто нуждается в милосердии истинной веры больше тебя, сын.
— Что они с тобою сделали… — горько выговорил Орнари.
Патриарх молчал, непоколебимый как скала. Орнари помнил его другим. Остроумным, блестящим политиком, Одним из Семидесяти. Наставник, друг, отец… теперь он все равно что умер. Святейший патриарх Содатумской Православной Церкви. Перворанговый телепат. Целитель третьей категории. Он был Чужим теперь даже больше, чем любой терранин.
— Что ж, я вижу, что отец мой действительно умер.
Орнари повернулся и пошел прочь, не оглядываясь, и верною тенью следовал за ним Арэль тарг.
Тот, кто звался когда-то Тэйнхари Ми-Грайоном печально смотрел вслед своим взрослым сыновьям.
Низкое, сумрачное даже в середине дня небо, холод, косо летящий снег, мелкий и острый, как осколки стекла… Накатанные безостановочно работающими уборочными машинами гигантские сугробы правильной ромбовидной формы. Сияющие огнями бесчисленных реклам тротуары и здания. Спешащие по своим делам пешеходы, стремительно несущиеся по проезжей части глайдеры с тонированными зеркальной пленкой окнами…
Такой предстала перед Орнари Ми-Грайоном столица Терры и Земного Содружества, город Токадо.
Где в нем можно было отыскать для разговора перворангового телепата, да еще такого, который станет тебя слушать?
Только в одном месте.
Скромная голографическая табличка у входа в высокое светлое здание гласила: Терранский Университет Телепатических Искусств.
Помедлив немного перед зеркальною дверью Орнари решительно шагнул вперед. Неслышной черной тенью скользнул за ним его брат-воин, Арэль Ми-Грайон тарг.
Створки дверей бесшумно сомкнулись за спиною, сразу отсекая уличный шум и холод.
Холл оформлен был строго и просто: много света, поющие фонтаны, плотный ковролин, глушивший шаги. Народу было немного и на вошедших внимания никто не обратил.
— Мне необходимо переговорить с вашим ректором, уважаемым господином Тавриным, — сказал в пространство Орнари, ни к кому конкретно не обращаясь.
Слова его повисли в вязком теплом воздухе, оставшись без ответа. Университет жил своей жизнью, и до вторгшихся в его пределы чужаков никому не было дела. Орнари понял, что зря пришел сюда. Он повернулся, собираясь уйти и больше не возвращаться, но под ногами вдруг вспыхнула зеленая стрелка электронного указателя. Орнари пошел за нею.
Стрелка привела его в тупичок, оканчивающийся простой дверью из стандартного металлопластика безо всяких табличек, цифр или каких-либо иных опознавательных знаков. За дверью находилась небольшая комнатка, половину которой занимал выгнутый подковой стол со встроенным терминалом. Помимо стола имелись в комнате два кресла, стеллажи с опто-книгами, небольшой аквариум с золотыми рыбками и, конечно же, сам ректор — невысокий, как, впрочем, и все терране, коренастый, совершенно седой. Он стоял у окна и смотрел сквозь тонированное стекло на город.
Он не обернулся на звуки шагов.
— Итак, — произнес ректор глубоким звучным голосом, — именно вы, господин Ми-Грайон а'дмори абанош, отдали приказ воинам Мина лантарга атаковать Содатум. В результате военных действий произошел обрыв местной инфосферы, а клан Тойвальшенов прекратил свое существование. И после всего этого, по вашей вине сотворенного с мирной планетой, вы являетесь к нам просить о помощи.
— Да, — произнес Орнари, сообразив, что говорить дальше терранин не намерен, — Я прошу помощи у перворанговых Содружества.
— Мои коллеги по рангу сочли ваше поведение возмутительнейшею наглостью, — проговорил Таврин. — Но я вас выслушаю. Говорите.
Говорите! Что может быть проще? Но Орнари внезапно растерялся, обнаружив, что с чего бы он ни начал, монолог получится длинным и путанным. А у ректора, надо думать, нет ни времени, ни желания слушать ненавистного Чужого слишком долго.
— Я собираюсь на Ганимед, — сказал наконец Орнари. — Мне нужна защита. И только вы способны мне помочь. Я имею в виду перворанговых Содружества. К вашим коллегам из Юпитерианской Лиги я испытываю определенное, скажем так, недоверие.
— Вы боитесь Ольмезовского, — утверждающе произнес ректор. — Нам известно мнение Мина лантарга, будто в кровавых событиях Содатума повинен именно он. Но эта версия требует доказательств. Серьезных, проверенных и неоспоримых. Вы можете представить такие доказательства, господин Ми-Грайон?
— Согласиться на полное ментальное сканирование? — переспросил Орнари. — Это то единственное, чего я сделать не могу при всем желании. Но Ольмезовского я и впрямь боюсь! Этот тип способен на что угодно, можете поверить!
— Верю, — легко согласился Таврин и добавил с ноткой искреннего сожаления в голосе. — Но одной веры недостаточно, вы не находите? Мы уважаем ваши чувства, — продолжал он. — Несмотря ни на что. Но по нашим сведениям доктор ди Сола в инфосфере Системы не отмечалась. Первый ранг… У нее не было никакого шанса. Она погибла.
— Нет, — сказал Орнари убежденно. — Джейни жива. И я знаю еще одного перворангового, пережившего обрыв инфосферы!
— Патриарх Православной Церкви Содатума Тихон, — с легким раздражением проговорил Таврин, — исключение, подтверждающее общее правило. Вера способна творить чудеса, но в том только случае, если веришь глубоко и искренне, превращая всю свою жизнь в непрерывное служение Всевышнему.
Орнари подумал, что Джейни действительно не принадлежала к числу ревностных поборников веры. Но разве не Джейни ди Солу видел он глазами Санниковой?..
— Клементина Санникова скончалась полчаса тому назад в медцентре лан-кайшена, — проинформировал ректор. — Последствия сочетанной черепно-мозговой травмы плюс несоблюдения предписанного врачами режима.
Орнари вспомнил ужас, отразившийся в зеркале памяти Санниковой: обритый череп, весь в багровых шрамах. И Тина при всем при этом работала на посадочном поле, помогая не справлявшимся со своими обязанностями службам космопорта!
Жаль. Хотя как Таврин узнал о ее смерти, если транспорт идет от Содатума в Систему двадцать дней внешнего времени?! И кто рассказал ему об обмене памятью между Санниковой и Ми-Грайоном?
