Виталий Вавикин - Желание верить (сборник)
Вудворт выругался, пытаясь прогнать назойливые мысли о самоубийстве.
– Да я и так уже мертв! Мертв с самого рождения. Мертв для этого мира.
4
– Ало? – тихо спросил Вудворт, услышал щелчок, гудки, выругался, бросил трубку, вернулся к окну, за которым появился новый рекламный блок, который он не мог понять, впрочем, как и все остальное в этом мире. Вудворт резко обернулся, словно услышал новый звонок, снова тихо выругался, начал одеваться, сам не особенно понимая, куда идет, спустился по лестнице, вышел на улицу, убеждая себя, что собирается просто отправить пару писем – одно родителям, другое Джейн.
«Какого черта, она продолжает общаться со мной?!» – появилась в голове новая мысль. Конечно, они знали друг друга с детства, но… но Джейн ведь была нормальной! Вудворт даже всплеснул руками, не в силах найти ответ на этот вопрос. У Джейн была работа, отношения. Когда-нибудь, несомненно, у нее появятся дети.
– Надеюсь, нормальные. Не такие, как я.
Вудворт открыл почтовый ящик, достал три письма – запоздалые ответы. Одно от родителей. Одно от Джейн. Одно от…
– Что это, черт возьми? – проворчал Вудворт, убирая письма от знакомых в карман. – Еще одна ошибка, как и телефонный звонок?
5
Он не знал, почему пришел в парк, чтобы прочитать письмо. Прохожих почти не было, лишь на соседней скамейке сидела парочка подростков, да где-то далеко старик. Вудворт слышал его голос – старик говорил не то с дочерью, не то с внучкой. Говорил по нано связи. Парочка рядом молчала, не двигалась, даже не смотрела друг на друга, лишь изредка вздрагивали их губы. Вудворт невольно попытался представить, где сейчас они – в какой реальности этого странного мира? И этот поцелуй… о том, что это поцелуй, ему тоже объяснила Джейн… этот поцелуй, какой он? А чувства? Две инъекции за 12 условных единиц и ты уже там, где ты хочешь быть, с тем, с кем ты хочешь быть.
«Конечно, мир стал чище, безопаснее, но…» – Вудворт снова покосился на влюбленную пару, вспомнил о письме, открыл конверт, убеждая себя, что это просто очередная ошибка и не стоит даже надеяться…
Конверт был пуст.
– Значит, ошибка…
6
– Или нано-реклама, – сказала ему по телефону Джейн. – Просто ты не смог это понять.
– Понятно… – протянул Вудворт.
Джейн спешно извинилась, что-то начала говорить о возможных вариантах работы.
– Хочешь, чтобы я работал рядом со старыми моделями роботов? – растерянно спросил Вудворт.
– Ну, ты же сам говорил, что хочешь приносить пользу. Я понимаю, пособия тебе хватает, но…
Вудворт увидел звонок по второй линии, извинился.
– Ну, ладно, – вздохнула Джейн. – Поговори со своими родителями.
Вудворт попрощался с ней, стараясь не замечать усталость в ее голосе.
– Ты там? – спросила его женщина на другом конце провода.
– Я?
Вудворт почувствовал, как замерло сердце, посмотрел на номер – чужой, незнакомый.
7
Надежда. Вудворт ехал на встречу с Хелен, впервые в жизни строя планы на будущее. Голос женщины ему нравился. Он пытался представить себе, как она выглядит – еще один такой же отчаявшийся, выброшенный за борт мира человек. Конечно, они теперь будут вместе. Конечно, у них должны найтись общие интересы. Вудворт вспомнил пару на скамейке в парке, которую видел недавно. Может быть, у них с этой отверженной женщиной сможет получиться нечто подобное? Только без инъекции нано-машин за 12 условных единиц. И дети… Почему у них не может быть детей? Таких, же, как и они – без нано-технологий… Вудворт почувствовал, как в груди появилось что-то холодное, неприятное. «Нет, дети у них должны быть самые нормальные», – решил он, откинулся на спинку сиденья такси и закрыл глаза.
8
Дом стоял на последней улице города. Старый дом. Таким же старым в этом новом мире чувствовал себя Вудворт. Расплатившись с водителем, он долго стоял на улице, разглядывая дом, затем осторожно поднялся на крыльцо, постучал. Дверь открыл робот устаревшей модели.
– Мне нужна Хелен, – сказал Вудворт, невольно начиная улыбаться.
– Это я, – сказал робот и осторожно улыбнулся в ответ…
История семьдесят четвертая (Шаман)
1
Шаман говорил рисунками. Еще в детстве его язык был вырван, потому что духи выбрали его, пометив большим родимым пятном на левой щеке. Позже он украсил пятно татуировкой, изображавшей солнце. Такое же солнце он рисовал на стенах в пещере, перед тем, как начать ритуал. Рисовал десятки, сотни раз. Затем долго молчал, ожидая ответа духов, и вместе с ним молчало племя. Затем шаман поднимал руку и рисовал углем новую картину. Племя ждало. Шаман замирал, разглядывая новый рисунок, затем либо жестами разгонял племя, сообщая этим, что духи гневаются, либо впадал в транс и продолжал рисовать. Последнее означало, что духи благоволят им. Племя оживлялось, начинало ритуальные танцы. По стенам бегали тени костров. Скалы слушали пение дикарей. Рождались все новые и новые рисунки…
2
Турист. Он появился случайно, так, по крайней мере, он сказал девушке, которая встретила его. Девушка была молода. На черном теле жили всего несколько татуировок. Но скоро она должна была стать настоящей женщиной, ждала этого момента, мечтала о нем. А после духи наградят ее детьми. Детьми, которых она вскормит своей молодой грудью. Той самой грудью, на которую турист бросал косые взгляды, объясняя на местном наречии, что заблудился. Девушка слушала его, кивала, вспоминала духов, которые пустят ей кровь, сделав женщиной, и думала, не один ли из этих духов сейчас перед ней.
3
Фотографии. Турист сфотографировал девушку. Вспышка напугала ее, но туристу удалось успокоить ее, убедить, что это не опасно. Ее тело, ее татуировки. Турист думал о работе, думал об исследованиях. Девушка думала о детях, думала, даже когда мужчины племени увидели туриста, окружили его, угрожая пиками, на которых еще не успела засохнуть оставшаяся после охоты кровь. Турист не боялся их, говорил, что заблудился, говорил, что ему нужна помощь, продолжая делать фотографии.
4
Старцы. Они долго слушали туриста, решая, чужак он или посланник духов, затем отправили к шаману. По дороге за туристом и мужчинами бежали дети, которых турист в тайне продолжал фотографировать. Дикари не отличались враждебностью, он узнал это прежде, чем отправиться сюда. Их язык тоже оказался весьма прост для изучения, не особенно отличаясь от двух других племен, в которых турист жил прежде, сделав себе этим имя в цивилизованном мире. Да. Там его знали, там его уважали, доверяли, но здесь… здесь он был чужаком, духом.
