Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 3. Орион взойдет
Добравшись до мелкого места, три фигуры направились к пляжу.
Прилипавшая к телу одежда не выказывала никаких сомнительных выступов.
Микли встал.
— Очень хорошо, — проговорил он, опуская пистолет в кобуру. — Только не забудь, Тераи, что я его достаю очень быстро.
Огромный седоволосый мужчина кивнул. Ролика перепрыгнула через ствол и пошла навстречу какому-то уроду, шедшему возле маурая.
— Теперь разденьтесь — одежда скорее высохнет, — посоветовала она. — Завернитесь в парашюты. Если схватите пневмонию, я ничего не смогу поделать, к тому же ваш народ… Ox! — Она застыла на месте. Правая рука зажала ее открытый рот, левая сжалась в кулак. Но Иерн ничего не заметил; он бежал к Плику. Зубы певца выбивали дробь, сотрясаясь, он обнимал свое тощее тело. Иерн встряхнул его за плечи.
— Что же ты наделал, сукин сын? — яростно взревел аэроген.
— Н-н-н-не то… на что рассчитывал. — Плик смотрел на него с несчастным видом. — Они сказали мне, что намереваются перехватить самолет северян, взять их в плен, кон-конфисковать их груз, но тебя они обещали отпустить и даже предоставить убежище… если от этого откажутся те маньяки, с которыми ты связался. Иерн, они везли делящиеся материалы! Оружие Судного Дня! Что мне оставалось, кроме как помочь маураям?
— Я уже знаю об этом. Хорошо, Плик, я все понял. — Иерн отпустил приятеля и похлопал его по спине. — Ты не виноват и я тоже, а что случилось, то уже случилось. Давай попробуем извлечь из ситуации все, что она способна нам предоставить.
— А выпить ты с собой не прихватил, а?
Иерн не мог сдержать смех.
— Боюсь, что до ближайшей таверны придется идти и идти.
— А до Сеси еще дальше.
Плик сгорбился на берегу.
Приблизившись к Ронике, Иерн услышал слова, которыми обменивались девушка и бронзовокожий гигант.
— Значит, это вы, — выдохнула она. — Вот не знала, но тогда я была просто ребенком… это случилось двадцать лет назад, но я никогда не забуду…
— А ты не забыла, что я был другом твоего отца? — прогрохотал басистый голос. — Не врагом его, хотя злая судьба поставила нас друг против друга в этой злосчастной войне; и другом его я пришел к твоей матери, чтобы она могла узнать о нем все… я еще надеялся помочь ей.
— Ну что ж, поговорим об этом попозже.
Роника отвернулась от него и отошла в сторону. В сгущающемся сумраке на щеках ее сверкнули слезинки.
Маураи разделись. Иерн старался не глядеть на уродца. Микли просто не поворачивал к нему голову. Роника стояла на коленях возле парашютов, сердито размахивая ножом. Она разрезала шелк на куски, чтобы использовать его в качестве покрывал и тог.
— И ты тоже разденься, Плик, — посоветовал Иерн.
— Если леди отвернется, — отвечал англеман.
По лицу ее пробежала вялая ухмылка.
— Нечего стесняться, — сказала она. — Я вполне представляю себе все последствия купания в холодной воде… в том числе и воздействие ее на мужчин.
— Я никогда не подозревал в тебе подобной застенчивости, Плик, — заметил Иерн.
— Просто ты меня никогда трезвым не видел, — кисло ответил приятель.
Роника не стала спорить, и вскоре он тоже прикрылся. Дрожь начала отпускать его.
Микли вскочил на бревно.
— А теперь слушайте все! — воскликнул он. — Идите сюда, говорить будем.
— А кто назначил тебя боссом? — спросила Роника.
— Председателем, — поправил он ее. — Просто такая должность скорее подобает мне, а не тебе. — Остальные собрались перед ним: маураи справа, Плик и Иерн слева, Роника — отдельно от прочих — посередине. — Дело в том, — продолжил Микли, — что она, вот эта девушка, будет распоряжаться, поскольку ей досконально известно, как выжить в такой глуши. Вы не должны оспаривать ее распоряжений, а поэтому повинуйтесь, если хотите снова увидеть своих женщин. Теперь давайте знакомиться. — Он назвал имена всех присутствующих, за исключением человека с темным пятном, лежавшим на коже лица, назвавшего себя Ваироа Хаакону и этим ограничившегося. — Вопрос первый, — резко проговорил Микли, — зачем вы преследовали нас? Сперва нарушили законы Домена, а потом вторглись в Краснаянское воздушное пространство. Какие вы можете назвать причины?
Тераи ощетинился.
— Ты великолепно их представляешь, — буркнул он. — Вы везли плутоний.
Микли приподнял брови:
— Что? О чем ты говоришь?
— У тебя было много кило плутония на борту самолета. Разведка Федерации долгие годы пыталась обнаружить тех, кто собирает эту адову гадость. Мы узнали, что это делаешь ты. В Велантоа уже получили от нас сообщение; конечно, точных доказательств мы тогда не имели. Но уже этого хватит, чтобы уделить вашей стране больше внимания, чем прежде, ведь вы и без того числитесь среди основных подозреваемых. Нам необходимы конкретные доказательства как повод к действию. Неужели ты, свинья, мог решить, что я позволю тебе улететь с ними?
— Смешно, просто смешно… Кто же вложил подобные фантазии в твою голову? Я-то считал тебя реалистом, Тераи.
— Ваироа проскользнул на борт вашего корабля после прибытия вашего отряда. У него был с собой детектор.
— В самом деле? Безотказный? Видишь ли, позволь объяснить тебе ситуацию. Нас попросили прихватить с собой пробы… из старинного взрывного кратера для научных исследований; конечно, они обладали известной остаточной радиоактивностью. Жаль, что ты у нас такой нервный, я бы все показал тебе, но теперь камешки на дне озера.
Встревоженный Иерн осознавал, как могут подобные обьяс-нения остановить карающую длань Федерации.
— Ты лжешь! — выдохнул он. — Ведь ты сам сказал мне об этом плутонии в самолете!
— Вот так! — Тераи поднял молотоподобный кулак. — И если ты, Карст, позволишь себе хоть одно слово лжи — я переломлю твой хребет об колено… если до того я не разобью твой жалкий череп и не вытряхну из него гнилые мозги. — Он гневно огляделся. — Ядерное оружие. Когда закончится война, я походатайствую, чтобы всю твою шайку залили бетоном в том самом блоке, в котором мы потопим всю эту мерзость.
— Нет! — яростно выкрикнула Роника. Она подняла руки. — Это не оружие, я клянусь.
Сочувствие смягчило тон Тераи.
— В ее голосе слышится искренность, — сказал он. — Что же вы тогда затеяли? Тайную энергостанцию? Вот глупость.
«Они зовут эту вещь Орионом, — подумал Иерн. — Но об этом он не мог говорить: Ронике будет больно, и притом — без малейшей пользы.
Впрочем, что мне до нее?»
— Я не имею права говорить, — она прерывисто вздохнула. — Могу только поклясться, что речь идет не о ядерном оружии. В противном случае, узнав об этом, я бы сама кричала на весь мир. Я клянусь в этом перед вами, Лоханнасо, памятью моего отца, достоинством моей матери, честью моей Ложи и народа.
